Книга Город засыпает - Наталья Тимошенко

— Пока это только одна из версий, которую мы отрабатываем, — поспешно заверил Дементьев.

Она понимающе кивнула, а потом снова расплакалась.

— Надо было слушать, что он говорил, — сквозь слезы пробормотала женщина. — Может быть, тогда сейчас смогла бы вам чем-то помочь.

— Вы говорили нашим коллегам, что видели сына за неделю до исчезновения. В тот раз ничего странного в его поведении не заметили? — продолжал спрашивать Дементьев.

— Странного?

— Да, может быть, он был чем-то озабочен или, наоборот, возбужден?

Она пожала плечами, задумавшись.

— Даже не знаю. Это была пятница, он заехал на пару часов, поужинать со мной. Сказал, что в выходные встречается с друзьями, поэтому не приедет. Выглядел уставшим, но это ведь вполне нормально для вечера пятницы?

— Да, вы правы, — согласился Дементьев. Это действительно выглядело нормально, а с потенциально проклятой колодой ее сын столкнулся только на следующий день, но после этого Елизавета Петровна его уже не видела, а значит, никакой новой информацией помочь не могла. — Спасибо вам за уделенное время. Если вдруг еще что-то вспомните, позвоните, — он протянул ей свою визитку.

— Владимир Петрович, — она прочитала его имя с карточки и немного растерянно посмотрела на него, — а как же мне теперь похоронить сына?

Дементьев пообещал, что все выяснит и свяжется с ней. На этом они попрощались и ушли. Серегин определенно был рад оказаться на улице и сразу потянулся за сигаретами.

— Ты раньше еще этого не делал, да?

Он отрицательно покачал головой, а Дементьев кивнул. Он так и думал, что с родственниками погибших его молодой коллега раньше дела не имел.

— И что теперь? — спросил Серегин после двух глубоких затяжек.

— Теперь мы знаем, что Степан Кленин жив, а значит, он становится нашим подозреваемым номер один. Брат определенно с ним в сговоре. Или прикрывает его, — поправился Дементьев после секундного раздумья, вспомнив, что Нелл говорила о роли Кирилла в семье. — Так что наша первоочередная задача выяснить, где сейчас может находиться Степан. Скрыться ему, скорее всего, помогал Кирилл, поэтому искать будем через него.

— Поедем к нему?

— Даже не знаю, можем спугнуть, — задумчиво пробормотал Дементьев. — Если он пошел на такое, рискуя собственной свободой и карьерой, то вполне может уйти в глухую несознанку, а брата предупредить, и тогда мы его уже никогда не найдем. Хотя если убедить его, что он может стать следующей жертвой…

— А он может?

— Инну же убили, — напомнил Дементьев. — Возможно, Степан собирается извести всех братьев и сестер…

Его речь прервал звонок телефона. После нескольких коротких фраз, сказанных и выслушанных, Дементьев нажал отбой и мрачно посмотрел на Серегина.

— Что?

— У нас новый труп. В семье Клениных стало еще на одного человека меньше.

* * *

Пробуждение далось Таше нелегко. Голова и веки были чугунными, словно она подремала всего пару часов, но она чувствовала, что спала гораздо дольше. Открыв наконец глаза, она поняла, в чем дело: погода еще больше испортилась, и за окном царила настоящая ночь, хотя горящие красным цифры на электронных часах утверждали, что уже десять утра. Таша с трудом села и огляделась по сторонам, не сразу сообразив, где находится. Большая комната со светло-серыми обоями казалась смутно знакомой, но вот футболку она узнавала с трудом. Потом она вспомнила, как приехала накануне к Повиласу и как уснула, пока дожидалась его возвращения из ванной комнаты. Ей мгновенно стало неловко, хотя объективных причин на то не было: напротив, тому факту, что она уснула и не стала досаждать хозяину квартиры и своему шефу по совместительству ночными домогательствами, стоило порадоваться. Скорее всего, неловко ей стало именно из-за того, что она вспомнила свои намерения.

Таша прислушалась к звукам в квартире. Повилас определенно уже не спал: где-то бормотало то ли радио, то ли телевизор, с кухни доносились приглушенные громыхание посуды и шаги, иногда появлялся шум льющейся воды. Как бы ни было велико желание снова уложить тяжелую из-за пасмурной погоды голову на мягкую подушку и укрыться одеялом, Таша заставила себя встать и одеться. Нехорошо дрыхнуть, задерживая своим поведением человека, проявившего к ней доброту, которую совершенно не обязан был проявлять. В конце концов, сегодня суббота, законный выходной, и у него могут быть планы на этот день.

Открыв дверь спальни, Таша тут же учуяла запах ванили и жаренного теста и не поверила собственным ощущениям. Однако оказавшись через пару мгновений на кухне, она убедилась, что Повилас, одетый в домашние мягкие штаны и светлую футболку, действительно жарит небольшие блинчики под нарочито бодрое вещание ведущего какого-то телешоу.

— О, Таша, ты проснулась! — он радостно улыбнулся ей, словно весть о ее пробуждении стала для него лучшей новостью этого утра. Видимо, он действительно торопился избавиться от своей навязчивой гости. — Я уже думал, что придется тебя будить.

— Извини, я даже не знаю, как проспала так долго, — смущенно пробормотала она, с трудом заставляя себя говорить ему «ты». — Я сейчас уже уйду, чтобы тебя не задерживать, только умоюсь быстро.

— Как это «сейчас уйду»? — Повилас недовольно нахмурился. — А кому я тогда готовлю завтрак?

Он кивнул на небольшой кухонный стол, и Таша только сейчас заметила, что тот сервирован на двоих. Посередине оставалось пустое место под тарелку, куда он сейчас выкладывал последний пожаренный блинчик, а вся остальная поверхность стола была уставлена баночками с джемом и медом, сметаной, мягким сыром и прочими потенциальными начинками. Не хватало разве что красной икры.

— Ого, — вырвалось у нее.

Повилас снова широко улыбнулся, словно она изрекла не нелепое междометие, а какую-то очень высокую похвалу.

— Вот именно, — хмыкнул он. — Так что иди умывайся, только не задерживайся долго: блины остывают очень быстро.

Так и не сумев родить никакой внятной реакции, Таша ушла в ванную, а когда вернулась, ее ждала чашка свежего кофе и невероятно довольный хозяин квартиры, уже положивший на свою тарелку первый блинчик. Она неуверенно села на второй стул, отчаянно пытаясь понять, действительно ли это все происходит на самом деле или она еще не проснулась и просто видит такой странный сон.

— Я не знала, что ты умеешь готовить, — заметила она, тоже беря себе блинчик и решая, что если это сон, то надо постараться подольше не просыпаться.

— Откуда ты могла бы это знать, если раньше никогда у меня не завтракала? — усмехнулся он.

Этим утром Повилас был каким-то другим, совершенно ей незнакомым. Его нервозность, которая сопровождала его все последние полгода после развода и даже несколько дольше, видимо, с тех пор, как развод еще только появился на повестке дня, исчезла. Он выглядел веселым, расслабленным, как будто даже… счастливым. Он смотрел на нее совсем не так, как все годы их знакомства и совместной работы. Этим утром в его взгляде она впервые заметила искренний интерес. Она не знала, что вызвало такую перемену, но была рада этому.