Книга Клинки Керитона. Дорога на Эрфилар - Андрей Голышков

Она очутилась в узком коридорчике, ведущему, минуя кухню, к заднему выходу, и после очередного поворота увидела открытую входную дверь: впереди мелькнул спасительный свет — изумрудный туман Сароса.

Инирия выскользнула во двор…

…Ноги легко несли её по неровной земле. Она проворно огибала деревья, крупные кусты, перепрыгивая через разбросанные по полю небольшие валуны, попадавшиеся на пути. Несколько санхи упорно мчались за ней, их тёмные фигуры маячили меж деревьев, они тщетно надеялись не отстать от юной беглянки.

Инирия оглянулась, в её глазах отразилась картинка почти скрывшейся из виду деревни, постоялого двора, на самой окраине освещённой сиянием звёзд и светом в окнах, оттуда доносились встревоженные крики проснувшихся постояльцев. Она бросила взгляд на всё больше отстававших санхи, тяжело перепрыгивавших через поваленные стволы деревьев и разбросанные камни.

Скоро Инирия добралась до небольшого леска, оглянулась — преследователи отстали. Тяжело дыша, прислонилась к стволу.

Отдыхать она не стала, не было времени. В этом лесу можно было неплохо спрятаться и отсидеться, но ей этого не хотелось: «Надо найти укромное место, немного отдохнуть и собраться с мыслями».

Примерно через полчаса Инирия вышла на небольшую полянку.

Слева от неё начинался подъём с плотными рядами деревьев, за которыми виднелся горный кряж. Справа возвышались лишь несколько деревьев, в просвете которых, похоже, была ещё одна полянка — что за ней, разглядеть было невозможно. В горы лезть не было никакого смысла, и она резонно выбрала перелесок.

Вскоре Оллат затянуло серыми облаками, и стало совсем темно. Нира огляделась, внимательно всматриваясь в темноту и пытаясь увидеть хоть что-то, что поможет ей принять верное решение. Всё тщетно. Разглядеть ничего не удалось: в этой липкой темноте Нира не смогла различить даже собственных пальцев, до тех пор, пока не коснулась ими лица. Ощупывая стволы и камни, она отыскала небольшое укрытие за поваленным деревом и решила переждать темноту здесь…

* * *

…Проснулась она незадолго до рассвета. Робкие лучики Лайса с трудом пробивались сквозь листву и густой туман. Оказывается, она спала между двух поваленных стволов на самом дне неглубокого оврага. Одинокий ястреб с унылым видом кружил над лесом. Инирия встала, отряхнула одежду от трухи, листьев и паутины, накинула капюшон и направилась навстречу медленно поднимавшемуся из-за горизонта светилу.

Она продиралась сквозь густой бурелом, через поваленные стволы, туда, где среди непролазной чащи виднелась едва различимая тропка. Люди, похоже, давным-давно не хаживали здесь, и тропинка порядком заросла. Разве что подлесок здесь был пореже и пожиже, нежели под высокими деревьями. Тропа шла в сторону гор, и, хотя уклон казался небольшим, уже через три часа Инирия почувствовала, что начала уставать.

Лайс проделал две трети своего дневного пути, когда деревья неожиданно расступились. Впереди на полсотни шагов виднелась вырубка, а за ней темнели мрачные остовы погорелища. Нира огляделась — вокруг ни души, лишь вороны взвились в небо и, недовольно каркая, закружили над насиженным местом. Заросшая полынью дорога проходила прямо через развалины.

«Погорелье — давнее, похоже, не один год минул, — отметила она про себя и, подсчитав не совсем ещё развалившиеся трубы, определила: — Немаленькая было деревенька, дворов за пятьдесят, а может и того больше».

Она побродила немного, осматриваясь и прислушиваясь: «Вроде тихо».

Идти дальше засветло Нира не решилась — за погорельем просматривалось голое поле, ни единого деревца на пять сотен шагов, а может и дальше.

«Но как же долго ждать до темноты».

Обратив внимание на уцелевшие каменные стены, неторопливо направилась к ним.

Заглянула в проём окна — пусто.

Казалось бы, ничего особенного: вокруг горелые брёвна, грязь вперемешку с золой, паутина, грибы, ветвистый клён вместо крыши прикрывал зияющий квадрат пустоты, — но от жутковатого спокойствия этого места девушку бросило в дрожь.

«Придётся переждать тут, главное — не засиживаться. Отдохнуть немного и уходить отсюда подальше», — решила беглянка и нырнула в проём.

Найдя у дальней стены чистое и сухое местечко она сняла два массивных верхних камня из кладки, давно ни на чём не державшихся, и положила на землю. Достала из сумы покрывало, сложила вчетверо и укрыла им камни. Села на них, прислонившись спиной к стене. Спать совсем не хотелось, есть тоже.

Нагретый камень, отдавая тепло, ласково согревал спину. Время текло медленно, она смотрела в небо и думала — так, ни о чём. Мелькали мысли, перескакивая, меняли одна другую, и Инирия так и не смогла сосредоточиться на чём-то одном.

Прошло часа три, может четыре. Начал накрапывать мелкий дождь.

«Дождь — это хорошо, — подумала девушка, добрым словом вспоминая Слейха и его водные чары. Она достала из сумы маисовую лепёшку и флягу c водой. Налила немного в ладошку, плеснула на лицо и, не вытирая, бойко зашептала слова охранного заклятия, которому научил её Слейх. То, что оно поможет, она верила с трудом. — Я не маг и не сиурт, что толку от простых, не подкреплённых Силой слов? — Но Слейх всегда убеждал её, что они помогут, и она исправно шептала их, когда шёл дождь. — Что мне, на самом деле, трудно, что ли? Язык же не отвалится».

Ела она с удовольствием: лепёшка была вкусная и сытная. Покончив с едой, она встала и выглянула в проём окна, проверила, нет ли нежданных гостей: «Ничего, вроде всё тихо. Вороны кругом. Они не дадут никому подойти незамеченным». Снова опустилась на нагретый камень. И спустя полчаса крепко уснула.

Проснулась Инирия от капель дождя на лице, на погорелье опустились сумерки. Ветви клёна, заменявшие крышу, как ей казалось, надёжно укрывали убежище, и вдруг: «Что это? — насторожилась. — Послышалось, или…»

Подняла лук, потянула лямку сумы, медленно подобрала под себя одну ногу, потом вторую. Нащупала сухое место — точку опоры — и напряглась, готовая к прыжку. Слух её не подвёл: в проёме окна мелькнул еле различимый силуэт, его выдавали отсветы на мокром кожаном плаще.

«К двери, быстро!» — решение пришло мгновенно, в висках бешено застучало. Она медленно, беззвучно поднялась и отчаянно рванулась к двери.

Хорошо, что ещё прочная, не до конца выгоревшая дверь открывалась на улицу. От удара она слетела с ржавых петель.

Инирия выскочила под проливной дождь — он придавал ей сил и уверенности. Легко перемахнув через обугленную коновязь, она, пригнувшись, побежала к скелету соседнего дома. У правого уха просвистела стрела, затем вторая распорола воздух совсем рядом, а вот третья с сокрушительной силой ударила в левую руку — чуть выше локтя, ещё шаг — и беглянка скрылась за частично выгоревшим сараем.

Она остановилась и, не раздумывая, упёрла торчавший наконечник стрелы в стену, закусила губу. Решительно схватила стрелу за древко со стороны оперения и, почувствовав во рту вкус крови обломила резким рывком, невольно вскрикнув. Слёзы заполнили глаза. Было очень больно, но она знала что выбора нет — так надо. Снова укусила себя — на этот раз вонзив зубы в запястье раненной руки, свободной же дёрнула огрызок стрелы и чуть от боли сознание не потеряла. Ничего — выдержала. Перетерпела. Постояла минуты с три, упершись лбом в горелые брёвна. Поскулила даже негромко.