Книга Китайский дракон на мировой финансовой арене. Юань против доллара - Валентин Катасонов

Я уже писал о том, что в XXI веке ТБ стал глобальным явлением. По своим масштабам (активам, объемам операций, прибыли, численности занятых) ТБ стал сопоставим с классическим банковским бизнесом. Не надо думать, что ТБ представлен исключительно подпольными структурами, занимающимися криминальными операциями типа отмывания грязных денег, финансирования наркобизнеса или терроризма. Есть, конечно, и такой ТБ. Но большая часть ТБ приходится на вполне легальные, респектабельные и часто весьма крупные структуры. Они не только не прячутся от человеческих глаз, но нередко рекламируют свои услуги. А услуги примерно те же, какие предоставляют обычные банки, – кредиты, инвестиции, платежи и расчеты и т. д. Называются структуры ТБ по-разному: инвестиционные фонды, хеджевые фонды, трасты, финансовые компании и т. д. Главным отличием структур ТБ является то, что они, с правовой точки зрения, – не банки. Что выводит их из-под жесткого банковского надзора, позволяет осуществлять рискованные операции, снижает издержки бизнеса (например, не надо осуществлять отчисления на резервирование). Кроме того, они еще не успели приобрести плохой репутации. Последнее оказывается крайне важным конкурентным преимуществом для ТБ. Дело в том, что традиционные банки сыграли большую роль в подготовке первой волны финансового кризиса. В ходе и сразу же после кризиса они активно были замешаны в различных манипуляциях (например, ставками ЛИБОР, валютными курсами, ценами на золото и др.), а также в нарушениях законов (отмывание «грязных» денег, нарушение экономических санкций и т. п.). За все эти «грехи» банкам в настоящее время приходится расплачиваться миллиардными штрафами. Впрочем, не следует думать, что традиционные банки и структуры ТБ – обязательно конкуренты. Нет. Часто структуры ТБ создают сами банки. Если и не создают, то все равно активно прибегают к услугам ТБ. Не следует думать также, что если структуры ТБ пока не стали объектами расследований и преследований, то они на фоне традиционных банков – «белые и пушистые». Нет, институты ТБ также «пускаются во все тяжкие». Просто они удобны банкам для выполнения разного рода «деликатных» задач. Власти разных стран достаточно толерантно относятся к ТБ. По той причине, что ТБ поддерживает хотя бы на минимуме реальную экономику. Традиционные банки это сегодня делают крайне неохотно. Очевидно, что одной рукой ТБ поддерживает экономику, а другой рукой он подготавливает условия для второй волны финансового кризиса. Разборки и громкие скандалы по поводу ТБ неизбежны. Но их время пока еще не пришло.

Все сказанное выше в полной мере применимо к Китаю. Согласно исследованиям Совета по финансовой стабильности (СФС), организации, созданной «Большой двадцаткой», Китай в 2013 году занимал третье место по масштабам операций ТБ после США (14 трлн. долл.) и Великобритании (4,7 трлн. долл.). Объем операций ТБ в Китае был оценен в 2,7 трлн. долл. Впрочем, имеются и более высокие оценки масштабов ТБ в Китае. Данный сектор в Китае представлен такими неформальными кредиторами, как трастовые компании, инвестиционные фонды и лизинговые фирмы, которые берут средства у инвесторов, обещая им высокие прибыли, и кредитуют зачастую рискованные проекты. Обычные банки кредиты под такие проекты никогда не выдали бы.

В Китае имеется также «теневой банкинг» в узком смысле – как откровенно незаконная деятельность («отмывание» денег и другие операции по обслуживанию «теневой» экономики, вывод денег за границу в обход государственного контроля над трансграничным движением капитала и др.). Причем такой деятельностью могут заниматься как неформальные кредиторы, так и обычные банки. Для «белых» банков это нередко забалансовые, или подпольные операции, которые они скрывают от Народного банка Китая и Комиссии по регулированию банковской деятельности.

«Теневой банкинг» стал самой настоящей головной болью для партийного и государственного руководства Китая. Гонконгский журнал «Дунсян» в своём сентябрьском выпуске сообщил, что 2 сентября Госсовет КНР провёл третье в этом году собрание, посвящённое теневой деятельности банков – отмыванию денег и выводу денег за границу. На собрании присутствовали руководители Народного банка Китая, Министерства финансов, Комиссии по регулированию банковской системы, четырёх крупных государственных банков Китая и т. д. Вел собрание премьер-министр Ли Кэцян. Премьер заявил, что так называемые подпольные банки фактически являются секторами официальных финансовых учреждений страны, что об этом все знают, и это является очередным проявлением «коррумпированности и упадничества финансовой системы и правительства». Далее премьер потребовал объяснить, как получилось, что подпольные банки незаконно функционируют практически открыто и без каких либо ограничений уже на протяжении 16 лет, начиная с 1999 года?

В статье также говорится, что в Китае, включая особые регионы Гонконг и Аомынь, теневые банки процветают. В 120 городах КНР функционирует более 3350 таких банков. В них задействовано от 120 до 150 тысяч сотрудников, прибыль от незаконного оборота денег в этих банках составляет от 4 % до 15 %. Подпольные китайские банки имеют тесные связи с государственными банками и заграничными финансовыми институтами и даже непосредственно подчиняются им.

Подпольные банки сейчас в основном занимаются незаконным выводом из страны денег. Выводятся как юани, так и иностранная валюта. Согласно оценкам, приведенным в гонконгском журнале, в период с 2000-2004 гг. через подпольные банки в Китае было выведено от 450 до 800 миллиардов юаней (70-125 млрд. долл.); в 2007-2012 гг. – 3 триллиона юаней (475 млрд. долл.); в 2013-2014 гг. – 6 триллионов юаней (950 млрд. долл.). Авторы статьи также сообщают, что в этом году за три недели, с 24 июля по 14 августа (время, когда на фондовом рынке страны начался обвал) из Китая за границу ушло более 824 миллиарда юаней (свыше 130 млрд. долл.), причем 70 % капитала было выведено через теневые банки.

Министерству общественной безопасности КНР летом этого года было поручено срочно разобраться с подпольными банками. Указанное ведомство на своём сайте 30 сентября 2015 г. отчиталось о борьбе с «теневыми банками» за два месяца (август и сентябрь): выявлено 37 теневых банков с незаконным оборотом средств на сумму 240 миллиардов юаней (38 млрд. долл.), арестовано 75 человек.

На совещании Госсовета КНР от 2 сентября обсуждали лишь ту часть ТБ, которая связана с нарушением законов, представляющую откровенно криминальный бизнес. Но большая часть ТБ вполне легальна и респектабельна. Выше мы отметили, что по масштабам легального ТБ Китай уступает значительно США и Великобритании и сопоставим с Японией (по «Стране восходящего солнца» оценки оборотов ТБ сильно разнятся – от 2,5 до 6 трлн. долл.). Но вот по темпам роста ТБ Китай опережал экономически развитые страны. Согласно оценкам The Financial Times (FT), в период 2008-2013 гг. объем операций «теневого банкинга» в Китае вырос примерно в четыре раза и достиг 20 трлн. юаней. Это эквивалентно 3,2 трлн. долл. и 40 % ВВП Китая.

В 2013 году основные участники рынка ТБ – трасты – обладали активами с совокупным объемом около 1 трлн. долл. По оценке KPMG, эти структуры обошли по объему активов местные страховые компании и стали вторыми по величине финансовыми институтами КНР после банков. Деньги в трасты несут простые граждане, равно как и «белые» банки. Примечательно, что сбор денег граждан трасты осуществляют обычно в офисах обычных банков через своих агентов. Большинство клиентов являются неискушенными людьми и наивно полагают, что они сдают деньги в банки. То есть они рассчитывают на какие-то гарантии со стороны государства. Но это откровенный обман. В случае потери денег клиентами трастов банки и государство сделают удивленное лицо и скажут, что они никакого отношения к сделкам трастов с физическими лицами не имеют. Рано или поздно это произойдет, совокупные потери физических лиц – клиентов трастов будут измеряться сотнями миллиардов долларов.