Книга Пария - Грэхем Мастертон

— Ты думаешь, она знала о существовании „Дэвида Дарка“? — спросил Джимми.

— Сомневаюсь, — ответил Эдвард. — Ее скорее влекла какая-то сила, исходящая от его корпуса.

Джилли провела рукой по волосам.

— Но это уже, пожалуй, просто бред, — устало заявила она.

— Вовсе нет, — возразил Эдвард. — Ты смотришь на все это с точки зрения современного человека, привыкшего решать все вопросы только с позиции здравого смысла и логика, начисто отвергая магию. Ведь когда ты по телевизору смотришь „Дэвида Коперфильда“, ты ни на секунду не веришь, что его фокусы — настоящая магия. Но во времена, когда затонул „Дэвид Дарк“, во времена, когда Салем был охвачен горячкой охоты на ведьм, в те времена люди верили в магию, в Бога и в Дьявола. Так на какой же позиции стоишь ты, если утверждаешь, что они ошибались? Особенно если Джон может тебе подтвердить, что его на самом деле посетила его покойная жена, если он на самом деле ее видел, разговаривал с ней, слышал ее голос?

Форрест и Джимми, видимо, ничего об этом не знали, поскольку обменялись недоуменными взглядами.

— Сегодняшнее происшествие с Джоном может оказаться удачей, облеченной в несчастье, — закончил Эдвард. — Если миссис Гулт утонула поблизости от корпуса „Дэвида Дарка“, то она точно указала нам положение корабля, который иначе мы могли бы искать еще целые годы — и без толку. Ты отметил все ориентиры, Дан?

— Конечно, — сказал Дан Басс.

— Тогда будем нырять все оставшееся время как можно ближе к месту, где ты, Джон, нашел тело. Дан, Джимми, вы спускаетесь первыми.

— А я? — спросил я.

Эдвард отрицательно покачал головой.

— Ты сделал уже более чем достаточно для одного дня. Крайне глупо с нашей стороны, что мы вообще позволили тебе нырять. Пара недель тренировки в бассейне, и только затем ты можешь снова плавать в открытых водах.

— А что с трупом? — спросила Джилли. — Вы не сообщите в береговую охрану?

— Явимся к ним сразу же после возвращения, — ответил Эдвард. — Во всяком случае, сейчас мы можем сделать для миссис Гулт очень и очень мало.

18

После полудня налетел ветер. Погода постоянно ухудшалась, и наконец в три часа дня, когда поднялись волны и струи дождя начали хлестать по окнам рубки, Дан Басс вызвал на поверхность Эдварда и Джимми и сказал им, что на сегодня все.

Они старательно и систематически обыскали дно под нами, но ничего не нашли, никакого углубления в дне, которое могло бы служить свидетельством того, что в этом месте под илом лежит корабль. Дан сказал мне, что если естественное приливное течение встречает какое-то препятствие, то, обходя его, оно должно ускориться, поскольку вода не является жесткой средой; под влиянием этого же ускорения возникают и завихрения, которые проделывают в дне океана яму. Поэтому даже полностью погребенный в иле корпус корабля оставляет четкий след присутствия, призрачное отражение в илистом дне.

Но сегодня ничего особенного замечено не было. Только крутые илистые склоны, которые постепенно, отлого спускались, исчезая в глубинах Салемского пролива. Только рыбацкие сети, части такелажа, заржавевшие автомобили и гниющие лодки.

Эдвард взобрался на палубу и сбросил с себя комбинезон. Его окаймленные бородой губы были синими от холода, и он весь трясся.

— Не повезло? — спросил я его.

Он покрутил головой.

— Никого и ничего. Но мы можем сюда вернуться завтра. Нам осталось еще проверить восточное направление.

Форрест, который отказался от погружений около часа назад и теперь сидел в рубке, одетый в джинсы и толстый свитер-водолазку, заговорил:

— По-моему, мы топчемся на месте, Эдвард. Наверняка уже пора воспользоваться эхозондом.

— Эхозонд ничем нам не поможет, пока у нас не будет уверенности, что мы приблизительно знаем расположение затонувшего корабля, — запротестовал Эдвард. — Кроме того, наши возможности взять оборудование напрокат не слишком велики, особенно если получение первых результатов следует ждать не раньше, чем через шесть или семь месяцев.

— Могу помочь вам в финансовом отношении, — вмешался я. — Парой сотен, если вас это устроит.

— Что ж, благородное предложение, — сказал Эдвард. — Но наша самая большая проблема — это время. Мы можем нырять только по выходным. При таких темпах мы будем искать „Дэвида Дарка“ целую вечность. Мы ведь уже ищем его больше года.

— А разве нет никаких документов, которые могут содержать какие-то указания о месте, где утонул корабль?

— Ведь знаешь же сам, как все было. Эйса Хаскет проследил, чтобы каждое, даже самое незначительное, упоминание, касающееся „Дэвида Дарка“, было уничтожено из реестров.

— А что с библиотекой Эвелита? Может, там можно что-нибудь найти, как ты думаешь?

— В библиотеке Эвелита? Наверно, ты шутишь. Шутишь, правда?

— Я вообще не шучу.

— Ну так вот что я тебе скажу, Джон. Старому Дугласу Эвелиту должно быть сейчас лет восемьдесят. Я видел его только один раз. Теперь он вообще никуда не выходит из дома. Более того, он никого к себе не пускает. Он живет со слугой, индейцем из племени наррагансет, и какой-то девушкой, которая, возможно, приходится ему внучкой, а возможно, и нет. Все питание им привозят на место и оставляют в сторожке в конце подъездной аллеи. Меня бесит, когда я думаю о всех тех бесценных исторических материалах, которые этот старик не хочет выпускать из рук, но что я могу сделать?

— Пари, что ты уже пытался туда забраться, — сказал я.

— Пытался! Писал, звонил, лично приходил пять или шесть раз. Но каждый раз — вежливый отказ. Мистер Эвелит сожалеет, но его частная библиотека закрыта для исследователей.

„Алексис“ как раз сворачивал в сторону пристани Салема. Флаг погружений был спущен и снят. Корма лодки вздымалась и опускалась на волнах. Дан напевал матросскую песенку о „Легкомысленной Салли“, для которой „любовь моряка… это детская игра“.

— Может, нам стоит попробовать в отношении Эвелита другой подход? заметил я. — Может, нужно было что-то ему предложить, вместо того, чтобы о чем-то просить?

— А что я могу предложить такому человеку, как Эвелит?

— Ведь он же коллекционер. Ты мог бы предложить ему какую-нибудь древность. У меня в лавке есть письменный прибор, который возможно принадлежал одному из судей, принимавших участие в процессах над ведьмами, некому Генри Геррику. Во всяком случае, на нем есть инициалы „Г.Г.“

— Возможно, ты придумал правильный способ, — вмешался Джимми. — Во всяком случае, попробовать стоит. Такие люди, как Эвелит, скрываются от мира потому, что воображают, будто каждый думает только о том, как бы посягнуть на его собственность. Обратите внимание, как Эвелит продает свои картины: анонимно, чтобы никто не мог проследить, откуда они берутся.