Книга Сингомэйкеры - Юрий Никитин

Я старался держаться солидно как в аэропорту, так и вавтобусе, что вез к гигантскому лайнеру. Но когда нас, элитных, подвезли кособому трапу, по которому мы поднялись в отдельный салон, где у каждоготерминал, с которого можно выходить в инет прямо с борта, я не мог сдержатьликующей дрожи, и все время хотелось заорать: смотрите, я лечу первым классом!

В соседнем салоне, огромном, как ангар, путешествуютэконом-классом, по четыре кресла в ряд. И расстояния там намного меньше междукреслами, а здесь можно сесть у окна, не заставляя пассажира на крайнем креслевставать, выйти, можно даже одним движением пальца превратить кресло в уютноеложе. Да и для завтрака не доска, что прикреплена к спинке кресла, что впереди,откидывается, а выдвигается настоящий столик. И конечно же, такое обслуживаниеразве что арабские шейхи могут себе позволить. Я косил, как заяц, во всестороны, стараясь не выказывать невежества. Все ведут себя так, словно иродились в этом салоне.

Я даже жалел, что перелет длился так недолго, но, когдасошел с трапа, сердце вновь ускорило радостный бег: вот она, Испания! СтранаЭль-Сида, мавров, Дон Кихота и Лойолы!

Надо сказать, что к комфорту человек привыкает быстро, я какдолжное принял, что в аэропорту меня ждали, усадили в лимузин и на большойскорости, разве что без мигалки и ревуна, которыми в Европе не пользуются дажечлены правительства, доставили в роскошный отель.

В лимузине, где чуть ли не все удобства с бассейном, вода вбокале не дрогнула ни разу, когда я освежал горло и глотку, а затем чуть ли нена руках внесли в отель.

Правда, пока везли в гостиницу, я смотрел в окно и помалучувствовал растущее разочарование. Телевидение испортило всю свежестьвпечатлений. Человек, который, к примеру, ни разу не видел Эйфелевой башни,будет ею восхищаться, но нет таких, кто не видел бы ее несколько десятков раз вкино, где на ней дерутся, стреляют, прыгают ниндзя, целуются влюбленные, злодеис верхней площадки осматривают Париж, с которого начнут захватывать мир… илюбой турист, видя ее наяву, не находит в ней ничего нового. Напротив, вживуюона не столь привлекательна, как на экранах, где ракурс выбран нужный, иподсветка, и музыка пощиплет струны сердца…

По обе стороны шоссе проносились окрестности, которые неотличить от южных областей Украины, Крыма или Ставрополья. Люди одеты вобщеевропейскую одежду, так что испанца издали не отличить от хохла, кацапа иличурки. Дома тоже среднеевропейские, разве что где-то в глубине сохранились вмавританском стиле, но это памятники, а памятники смотреть не люблю, с нимипочему-то ассоциируется кладбище. Впрочем, понятно почему.

В отеле встретить меня выбежал сам главный менеджер спомощниками, они смотрели, как он прогибается, мнется, краснеет и бледнеет поочереди, покрывается от испуга потом, кланяется и все время разводит руками.

— У нас, простите, — говорил он на оченьправильном английском, которого в Англии уже не услышишь, — сейчас в городефестиваль нудистов, представляете, двенадцать тысяч человек прибыло!.. у нихкакое-то юбилейное шествие ожидается! А еще в это же время, представляете,здесь же состоится Всемирный съезд офтальмологов! Этих поменьше, но все-такичеловек двести-триста. Совпало, к несчастью… Все отели и гостиницы переполнены…Вы же так внезапно… Если бы хоть за сутки, чтобы мы успели забронировать…

— Нет свободного номера? — спросил я.

— Отдельного нет, — вздохнул он и посмотрелумоляюще. — Может быть, все-таки устроит двухместный? Одно место, правда,уже занято, однако номер из трех комнат… Роскошный номер!

Я махнул рукой.

— Ерунда, сойдет. Я не жить сюда приехал.Проконсультирую и уеду.

Он возликовал так, что мне стало жалко беднягу. А может,мелькнула мысль, с этим у них строго: организация платит хорошо, но и выгоняетпри каждом промахе? По спине прошел холодок. При моем комфорте уже немыслиможутко было бы вернуться на мои прежние триста долларов в месяц. Правда, спервая жил на тысячу, а девять откладывал, но потом разошелся, и теперь уже почтиничего не остается на черный день. Сейчас жалованье кажется вполне нормальным.Вообще-то и больше могу потратить.

Коридорный подхватил мой чемоданчик, портье забежал вперед исам нажал кнопку вызова лифта, все чувствуют себя виноватыми, чтоопростоволосились, и я подумал невольно, а не принадлежит ли и этот отель нашейорганизации. Коридорный хотел взять у меня ключ, но я открыл сам: слышал прослучай, когда по ошибке выдали ключ от чужого номера. Двери распахнулись в шикарныйзал, люстра, как в Большом театре, стол на двенадцать персон, шикарнейшаямебель под старину, дорогая посуда в серванте, портреты на стенах, еще дведвери слегка приоткрыты, показывая просторные и хорошо меблированные комнаты.

— Все в порядке, — сказал я.

Они поблагодарили за чаевые и неслышно скрылись. Я перевелдыхание, все еще напрягаюсь, когда даю эти самые злополучные чаевые, никак немогу отделаться от тягостного чувства, что унижаю человека, а ведь почти незастал Советской власти, когда давать чаевые считалось позором для дающего иунижением для принимающего.

По номеру прошелся осторожно, стараясь ни к чему непритрагиваться. Настоящие апартаменты, первая комната — приемная,вторая — кабинет, третья — спальня. Огромная массивная двуспальная кроватьзанимает треть площади, по бокам только небольшие туалетные столики.

Только сейчас ощутил, что едва слышно пахнет духами. И хотядухами теперь пользуются и мужчины, но почему-то решил, что духи женские. Да ивообще владельцы гостиниц очень охотно выполняют пока еще негласноепредписание, что в целях борьбы с дискриминацией по половому признаку нужностараться селить в двух- и более местные номера женщин и мужчин поровну.

Постояв на пороге, я вернулся в холл и заглянул в платянойшкаф. Здесь запах духов более стойкий, а на плечиках женские платья и дажекостюм. Мне он показался слишком консервативным, все-таки нудистки и в одеждедолжны быть ярче и более вызывающими, но вообще-то какой из меня знаток…

Я все еще прикидывал, какой же окажется эта нудистка, какдверь отворилась. Вошла женщина, повернулась, закрывая дверь, и я уже со спиныувидел, что это далеко не рядовая, более того — нудистка высшего класса.Есть такое понятие «синий чулок», так называют сторонящихся мужчин женщин, хотяна самом деле под мешковатыми одеждами таких синих чулков нередко скрываютсяофигенные формы. Так вот у этой женщины в самом деле формы офигенные. Покрайней мере, если смотреть сзади…

Она повернулась, и я понял, почему она стала нудисткой.Такую фигуру любая женщина захочет показать мужикам не только по одному присовокуплении, а всем сразу. Чтоб смотрели и завидовали тому, с кем ложится впостель, хотя, возможно, она предпочитает однополую любовь.

Лицо умное, строгое, массивные очки в роговой оправевыглядят, как маска для плавания, настолько огромные, глаза серьезные, носклассически тонкий, губы хорошей формы, но без всякого силикона, как идобротная грудь: силиконовая принимает неестественно округлую форму, анатуральная при таких размерах слегка провисает…