Книга Перепутаны наши следы (сборник) - Наталья Симонова

– Ну будет, Галка, – улыбнулся Игорь. – Не трать заряд раньше времени.

* * *

Они стояли под дверью Надеждиной квартиры, точно выяснив, что у той выходной, и безрезультатно терзали кнопку звонка.

– Ну позвони еще раз, – жалобно попросила Галина. – У тебя рука легкая. – Она была готова насмерть сражаться за дочь – но к тому, что Надежды просто не окажется дома, – готова не была.

Игорь снова с силой надавил на звонок. Подождали.

– А ты вообще слышишь какой-нибудь звук? Может, не работает?

– Ага, – закивала Галя. – Давай стучать.

Она по возможности громко, но деликатно постучала в дверь, боясь спугнуть обитательницу квартиры.

– Да сильнее долбите, – посоветовала выглянувшая соседка. – Вы к Надежде, что ли?

– Да, да, – закивали супруги.

– Так стучите кулаком. Она на ваши шорохи не реагирует. С бодуна небось.

Галя забарабанила кулаком, и тут же раздались звуки шаркающих шагов и резкий голос поинтересовался, что надо.

– Нам Надю! – крикнула Галина, как могла дружелюбно. – У нас дело.

Заскрежетал отпираемый замок. Дверь распахнулась так резко, что Галя и Игорь едва успели отскочить, чтобы не быть прибитыми. Из квартиры повеяло затхлым жильем. А с порога угрюмо уставила на них щелки глаз рыжая веснушчатая хозяйка.

– Ну, – рявкнула недобро. – Я Надежда. Че дальше?

– Надюш, мы к вам. А вы меня не помните? Мы же вместе… Ой, ну позвольте нам войти. Мы вот тут подарки для вас принесли… – Галя подняла пакет, в котором угадывались очертания большой бутылки мартини и каких-то закусок.

– Заходи, заходи давай, – обрадовалась Надежда. – То-то я вижу, вроде знакомые…

Она зыркнула строго на соседку и захлопнула за гостями дверь.

– Так че, говоришь, мы с тобой-то, где вместе-то?

– Надь, да что ж в коридоре стоять, давай, что ли, на стол по-быстренькому сообразим, выпьем, поговорим. – Галя, мигом сориентировавшись, рванула в кухню и захлопотала, мельком осматриваясь, кинулась поспешно доставать припасы из пакетов, не желая терять инициативу.

– И то, – потащилась за ней довольная Надежда. Нечасто ее выходной день начинался так удачно. – Тебя как звать-то? Мужик твой, что ли? Че как неродной стоит? Садись, нальем тебе!

– Да он не пьет, – объяснила Галина.

– А че так? Больной, что ли? – Надежда почему-то захохотала. – Иль за рулем?

– Вот-вот. За рулем он.

– А-а! – завистливо откликнулась Надежда. – Вот мы, значит, какие, богатенькие!

– Да ты садись, Надь. А я Галя, помнишь меня? Давай, давай, выпьем сейчас, поговорим обо всем, – частила Галина. – Ну! За встречу, да? Давай!

– За встречу! – воскликнула быстро переключившаяся Надька.

– Давай, давай, закусывай, – потчевала Галина. – Вот буженинка, бери, хлебушек, вот говядинка…

– Да подожди ты с закусью! Тут за рулем, говоришь, – так тогда с приехалом! – Надька снова расхохоталась неизвестно чему. Очевидно, это были ее дежурные шутки.

– Ну давай, – согласилась Галя, отпивая чуть из мутного стакана. – Рассказывай, Надюш, как живешь?

– А че это тебя моя жизнь интересует? – насторожилась Надежда.

– Ну а как же? Хорошо сидим, что ж про жизнь не поговорить?

– И то правда! – со смехом подтвердила Надька.

– Ты как – одна тут живешь или с мужем? – развивала успех Галя.

– Какое с мужем, – отмахнулась хозяйка квартиры, сердито подпирая рукой щеку. – Где тот муж! Ушел, подлюка! С дочей живем.

– А-а! С дочей? Ну это хорошо. Давай за дочино здоровье!

– Давай, – одобрила Надежда. – Слушай, я не могу, че твой хмырь на меня смотрит? Влюбился, что ль? – Она опять залилась смехом. Видно было, что смеяться и гневаться Надежда готова прямо на ровном месте, без повода и без разбега.

– Ну, за дочку твою! – лихорадочно напомнила Галина.

– Ага, за дочку! – Надька с готовностью осушила стакан. Галя старалась наливать ей поменьше и уже опасалась, что с такой скоростью Надька быстро наберется и о деле будет говорить неспособна. Но та вдруг воскликнула: – А что за нее пить-то… как там тебя?

– Галя, – подсказала Галина, вся превращаясь от волнения в нервный клубок.

– Ох, Галка, кабы ты знала, каково мне ее растить-то одной? Ведь этот же кобель, папаша ее, сбежал, а она же вся ж в него, зараза!

– Да что ты!

– Вот те и что! Ну вся, вот вся в папашу своего, козлину этого! Только дай да дай! Вот вынь ей, соплячке, да положь! Веришь, только на нее и горбачусь! Ну, давай за то, чтобы этому козлине яйца поотрывало!

– А лучше бы дочка твоя на тебя похожа была! – перебила Галя.

– Ага, – согласилась польщенная Надежда. – Да только никогда такого не будет, – буркнула, выпивая. – Потому что Анька-то моя вся в папашу. И такая же зараза бессердечная, как он, растет. Вот он бы и воспитывал ее! – разоралась она без всякого перехода. – Вот бы и растил! Так ведь хрен же! Нужна она ему, как же! Да кому она еще, дрянь малая, нужна, кроме матери? А не в меня, это точно! Я ж помоложе-то краси-ивая была! Да и сейчас еще – сама видишь, – самодовольно откинулась Надька. – Вон твой-то как меня глазами ест! – опять расхохоталась жизнерадостная хозяйка, подмигивая обоим гостям попеременно.

– Да уж… – неопределенно подтвердила Галя. Игорь молчал, сдерживая приступ ненависти. – Так ты бы дочь ему и отдала!

– Кому? – не переставала хохотать Надька. – Твоему хмырю, что ли? – Ее прямо крючило от собственного остроумия.

– А что? Он детей любит.

– Ха-ха! Детей он любит! Он знаю чего любит! – зашлась Надька. Так, что даже закашлялась.

– Ну ты даешь, – Галя постучала ее по спине. – Веселая ты баба, Надюш.

– А то!

– А дочка у тебя – веселая?

– Да откуда! – вскинулась Надежда. – Говорю же, не в меня она, в папашу! И то не знаю в какого! – Новый приступ смеха снова свел усилия Галины на нет. – Она же как эта… Как ну эта… Ну как ее… ик… – от смеха и выпивки Надьку разобрала икота, – …о! Как мокрица, вот! Ха-ха-ха… Ну говорю же, в папашу вся, дурында…

– Так и отдала бы ее папаше.

– Ага! Нужна она ему! Да мне бы хоть куда, хоть к папаше, хоть… Но кому она нужна-то, кроме матери? Кровиночка моя…

– Мне нужна! – выпалила Галя. – Мне нужна дочь твоя.

Надька испуганно примолкла от неожиданности.

– На органы? – тихо уточнила она.

Игорь вскочил. Галя схватила мужа за руку, усадила на прежнее место.

– Господь с тобой, дура! Какие органы! Я удочерить ее хочу! Я мать ее родная!