Книга Принцесса Миа - Мэг Кэбот

Поверить не могу! Мне просто не верится, что они…

Не может быть, чтобы это происходило на самом деле. ЭТОГО ПРОСТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Потому что как мои кровные родственники могут быть такими… такими… такими ужасными???

Реакцию бабушки я еще, пожалуй, могла бы понять, но папа? Мой родной отец?

Не могу сказать, что он не думал, что делает. Он взял у меня пергамент и прочитал его. Проверил подпись, печать и все такое. Он довольно долго его изучал, а бабушка все это время сидела и шипела, брызжа слюной:

– Нелепость! Принцесса Дженовии дарует народу право ИЗБИРАТЬ главу государства и объявляет, что роль суверена Дженовии будет чисто церемониальной? Наши предки не могли быть такими дураками.

– Бабушка, принцесса Амелия – не дура, – стала объяснять я. – На самом деле она поступила очень разумно. Она пыталась помочь народу Дженовии и избавить его от власти человека» про которого она по собственному опыту знала, что он тиран и что когда в государстве чума и все такое, он только еще сильнее ухудшит и без того тяжелое положение. Очень жаль, что никто не обнаружил этот документ раньше.

– Да, определенно так, – сказал папа, все еще изучая документ. – Он мог бы избавить народ Дженовии от многих трудностей. Фактически принцесса Амелия приняла самое мудрое решение, какое только можно было принять в тех обстоятельствах.

– Точно, – сказала я. – Так что нам нужно как можно скорее представить этот документ парламенту. Они выдвинут кандидатов на пост премьер-министра и будут решать, как организовать выборы как можно скорее. И знаешь,, папа, я собиралась сказать, что для тебя это, наверное, большой удар, но если я знаю народ Дженовии, а мне кажется, что я его уже знаю, то единственный человек, которого они захотят видеть своим премьер-министром – это ты.

– Спасибо на добром слове, Миа, – сказал папа.

– Это правда, – сказала я. – А в «Билле о правах», который составила принцесса Амелия, не говорится ни слова о том, что какой-нибудь член королевской фамилии не может при желании стать премьер-министром. Так что, мне кажется, тебе стоит этим заняться. Я понимаю, это немного разные вещи, но у меня есть некоторый опыт участия в выборах, потому что в прошлом году я баллотировалась в президенты студенческого совета. Так что если тебе понадобится моя помощь, я готова помочь всем, чем смогу.

– Это еще что такое? – вскричала бабушка. – Вы что тут, совсем с ума посходили? Премьер-министр? Мой сын никогда не будет премьер-министром! Если ты забыла, Амелия, он принц!

– Бабушка, – сказала я. Я знаю, что пожилым людям бывает трудно приспосабливаться к новому, к интернету, например. Но я знала, что бабушка в конце концов все усвоит. И сейчас она щелкает мышкой как профи. – Я знаю, что папа – принц. И он всегда им останется. Как ты останешься вдовствующей принцессой, а я всегда буду принцессой. Просто в соответствии с декларацией, изданной Амелией, Дженовией больше не управляют принцы и принцессы. Ею управляет выборный парламент, а главой является выборный премьер-министр.

– Это нелепость! – закричала бабушка. – Я не для того потратила столько времени, обучая тебя быть принцессой, чтобы, в конце концов оказалось, что ты НЕ принцесса!

– Бабушка! – Честное слово, можно подумать, она никогда не изучала систему управления. – Я по-прежнему принцесса! Но только церемониальная. Как принцесса Эйко в Японии. Или принцесса Беатрис в Англии. И Англия, и Япония – страны с конституционной монархией… как Монако.

– Монако! – Казалось, бабушка пришла в ужас. – Боже праведный, Филипп! Мы не можем быть как Монако! Что она такое говорит?

– Ничего, мама, – сказал папа. Я только сейчас заметила, что его челюсть стала квадратной. А это (как у мамы – когда у нее рот становится маленьким) признак того, что события пойдут не так, как хочу я. – Тебе не о чем беспокоиться.

– На самом деле, – сказала я, – вообще-то есть о чем. Немножко. Перемены предстоят очень большие. Но только к лучшему, я думаю. Помните, наше членство в Европейском союзе было шатким как раз из-за того, что у нас абсолютная монархия. Вспомните историю с улитками. Но теперь, как демократическое государство.

– Опять эта демократия! – закричала бабушка, – Филипп! Что все это значит? О чем она говорит? Объясни, наконец, ты принц Дженовии или не принц?

– Мама, конечно, я принц, – сказал папа успокаивающим голосом. – Не волнуйся. Ничего не изменится. Позволь мне заказать тебе «сайдкар»…

Я прекрасно понимала, что папа пытается успокоить бабушку и все такое. Но мне казалось, что так откровенно врать ей все-таки нехорошо.

– Вообще-то, – сказала я, – изменится многое…

– Нет, – быстро перебил папа. – Нет, Миа, ничего не изменится. Я ценю, что ты нашла и принесла нам этот документ, но в действительности он не означает того, что, как мне кажется, ты имеешь в виду. Он не имеет силы. Тут-то у меня челюсть и отвисла.

– ЧТО? Конечно, он действителен! Амелия сделала все по правилам, изложенным в Дженовийской королевской хартии: скрепила документ печатью, получила подписи двух посторонних свидетелей и все такое. Я это учила. Так что документ действителен.

– Но она не получила одобрение парламента, – возразил папа.

– ДА ПОТОМУ ЧТО ВСЕ ЧЛЕНЫ ПАРЛАМЕНТА УМЕРЛИ ОТ ЧУМЫ! – Я просто не могла в это поверить. – Или сидели дома, ухаживая за больными родственниками. И ты, папа, не хуже меня знаешь, что в периоды национальных кризисов – например, когда в стране ЧУМА, правительницу ждет неминуемая смерть, и она знает, что после нее трон займет человек, известный как деспот – коронованный принц или принцесса Дженовии может единолично подписать любой закон, какой сочтет нужным, пользуясь своим правом помазанника Божьего.

Честное слово, неужели он думает, затри года уроков принцессы я научилась только пользоваться вилкой для рыбы?!

– Все верно, Миа, – сказал папа, – Но этот конкретный национальный кризис имел место четыреста лет назад.

– Это не означает, что документ становится менее действительным.

– Не означает, – согласился папа, – но тем не менее у нас нет оснований именно сейчас сообщать о нем парламенту. Да и когда бы то ни было.

– ЧТО-О-О???

Я чувствовала себя как принцесса Лейя Органа в фильме «Звездные войны: новая надежда», когда она наконец открыла Великому Моффу Таркину местонахождение тайной базы бунтовщиков (хотя она врала), а он все равно приказал уничтожить ее родную планету Альдераан.

– Мы обязательно должны представить его парламенту! – заорала я. – Папа, Дженовия почти четыреста лет жила во лжи!

– Разговор на эту тему закончен. – Папа взял «Билль о правах», написанный принцессой Амелией, и собрался убрать его в дипломат. – Миа, я ценю твои старания, ты проявила большую сообразительность, раскопав все это. Но я не думаю что этот пергамент – легитимный документ, который мы должны представить вниманию народа Дженовии или ее парламента. Это всего лишь попытка испуганной девочки-подростка защитить интересы людей, которые давным-давно умерли, и нам не о чем беспокоиться.