Книга Сфера. Мир Обреченных - Антон Аэрс

Правда, Кузнецова удивило обилие титулов, выбитых на небольшой по размеру монете. Немало озадачивала также недальновидная прямолинейность Мангрейда, который еще до победы над сильным врагом открыто демонстрирует всему свету намерение видеть могущественного степного хана своим вассалом. Денис был лучшего мнения о дипломатических способностях главного врага Даригаша.

Кузнецов не догадывался, что история с золотыми была всего лишь ловким трюком в исполнении его напарника. Хинто воспользовался одним из древних воровских магических приемов, которым владели лишь немногие избранные члены воровского клана Сферы. Достаточно было ловкому карманнику раздобыть худосочный кошелек с жалкой горстью медных монеток и пошептать над ними немного, как на короткое время вся эта грошовая мелочь превращалась в глазах «лохов» в полновесные золотые. Некоторые торговцы это знали и прежде, чем принять плату у подозрительного покупателя, читали над полученными от него деньгами особые заклинания. Если бы хан тоже произнес магические слова или немного подождал, он бы увидел, что кошелек его министра полон самых обычных серебряных дирхем и золотых динаров с его собственным ханским изображением.

Итак, Денис и Хинто могли праздновать победу. Но тут к правителю бесшумно приблизилась все это время скромно сидевшая в дальнем углу юрты женщина в зеленом халате. Она что-то шепнула на ухо своему мужчине, выразительно посмотрев на чужестранцев.

Хан тут же приказал одному из воинов отдать свой меч Кузнецову. После этого могущественный степняк без всяких эмоций на невозмутимом лице спокойно сказал иномирцу:

— Ты должен доказать свою преданность мне: убей своего друга. Тогда я тебе поверю…

* * *

Даригаш стоял на берегу русла пересохшей реки и величественными жестами рук благословлял проходящие мимо него войска — армия светлых сил выступила навстречу Мангрейду. Правда, движения Даригаша были немного неестественными, какими-то механическими, но никто не обращал на это особого внимания. Главное, что маги и простые ратники видели провожающего их в поход Бога. От этого сердца вояк наполнялись верой в победу. Разве можно разбить армию, которую напутствует на святое дело сам Господь?!

Все видели, что рядом с Даригашем стоит чудесным образом исцеленный им Кипт. Это еще больше укрепляло в глазах идущих на бой людей образ всемогущего Господа, способного поднимать со смертного одра безнадежных больных и раненых.

Никто в тесных походных колоннах не подозревал, что приветствующий их Бог — жалкая марионетка в руках вероломного узурпатора. Кипт поместил душу бывшего союзника в тело большой собаки, которая теперь сидела рядом с Остающимся. На морду пса был надет крепкий намордник, шею его сковывал строгий ошейник. При малейших признаках неповиновения острые шипы глубоко врезались в кожу несчастного животного.

Конечно, Кипт мог бы поместить душу свергнутого им Бога в какой-нибудь сосуд и закопать его в надежном месте. Но Остающийся был слишком сентиментален и хотел иметь возможность иногда поговорить с новым бессловесным воплощением глупого Даригаша, который, в общем-то, был неплохим человеком. Кипту было даже немного жаль, что они так и не договорились. Но в борьбе за власть друзей не бывает.

Сегодня Остающийся впервые демонстрировал покорную своей воле марионетку подданным и внимательно наблюдал за их реакцией. Силою всемогущего Узла Кипт специально осушил русло этой реки, превратив ее в широкую дорогу, по которой удобно передвигаться многочисленной армии. Но если бы кто-то из магов заметил подвох с Даригашем и поднял крик, Кипт мгновенно убрал бы магическую плотину, сдерживающую водный поток. Стремительно вернувшаяся в прежние берега река быстро поглотила бы взбунтовавшуюся против нового хозяина армию. Но, к счастью, все обошлось, и использовать смертоносную мощь Узла против подданных Кипту не пришлось.

5

Ситуация была безвыходная. Естественно, Денис ни при каких обстоятельствах не смог бы поднять оружие на товарища. Да он вообще не способен был кого-либо лишить жизни, даже слепого котенка. Правда, здесь, в Сфере, ему уже пришлось кое с кем серьезно разобраться, но это всегда происходило в состоянии магического транса, когда Денис плохо контролировал свои действия. Но сейчас ситуация была предельно конкретная: Кузнецову вручили в руки меч и велели зарезать им, словно барана, сидящего рядом Хинто. Естественно, это было абсолютно исключено. При этом Денис ясно отдавал себе отчет в том, что его отказ выполнить волю хана будет равносилен самоубийству. Окружившие чужаков воины были готовы по первому сигналу Джамая наброситься на Дениса и Хинто и порезать их на мелкие кусочки.

Сам же хан с острым интересом наблюдал за выражением лица Дениса. Прошедший в борьбе за власть огни и воды степняк любил ломать души людей. Гордых аристократов он доводил до состояния животных, готовых унижаться, лишь бы получить из хозяйских рук косточку с остатками мяса, сыновей заставлял доносить на отцов, славящихся своей верной дружбой товарищей — предавать друг друга в обмен на почести и деньги.

Денис посмотрел на Хинто. Вор сидел, гордо выпрямив спину. Взгляд его темных глаз словно был направлен внутрь себя. Почувствовав на себе взгляд товарища, Хинто очень плавно, даже величественно повернул к Денису свое лицо. Его губы чуть дрогнули, потом на них появилась немного вымученная ободряющая улыбка.

— Ну, давай же! Обо мне не думай, лучше вспомни о своих женщинах. Если нас обоих здесь кончат, они пропали.

Меч в дрожащих руках Дениса мог стать орудием изощренных пыток. Поэтому Хинто сам порывистым резким движением насадился грудью на острое лезвие. Он протяжно застонал, несколько раздернулся и застыл.

Тут же подскочивший воин схватил агонизирующее тело за плечи и стащил его с клинка. Другой степняк подставил под бьющий из раны фонтан дымящейся крови большую чашу, сделанную из человеческого черепа. Затем Денису приказали испить кровь своего товарища. Закрыв глаза и плохо соображая, что происходит, Денис поднес кубок со страшным напитком к губам. Следом за ним свежей крови отведал хан. Степняк пил не спеша, причмокивая от удовольствия.

— Ты доказал свою преданность мне, — благодушно обратился Джамай к почти невменяемому иномирцу. — Теперь проси чего хочешь.

— Я желаю стереть в порошок крепость некромантов и вытащить из застенков девушку по имени Такима! — яростно выкрикнул Кузнецов. Жуткий напиток странным образом опьянил его, вселив в сердце бешеную злобу. Наверное, степняки успели бросить в чашу какие-то травы. — А еще я желаю, чтобы помиловали человека по имени Нави, если он, конечно, еще жив.

Улыбающийся хан согласно кивнул головой.

До самого горизонта ночная степь была расцвечена многими тысячами костров, между которыми были установлены бесчисленные юрты. Возле шатров паслись отдыхающие после дневного перехода лошади.

Вокруг юрты, в которую на ночь определили иномирца и спасенного им в последний момент Нави, проводившие их сюда воины постелили длинную толстую веревку из шерсти и окропили землю какой-то жидкостью из кувшина.