Книга Огненные письмена - Маркус Сэйки

– Ну ладно, напарник, – кивнул Куин. – Нам пора отрабатывать наше жалованье.

– Да. Спасибо еще раз.

– Не стоит благодарностей. Ты только не забудь: за тобой пиво.

– Навечно твой должник, приятель. Навечно.

Его старый друг улыбнулся и открыл рот, чтобы ответить.

Но не успел – изображение, окно его кабинета, взорвалось пламенем и бьющимся стеклом.

Связь оборвалась.

Но за долю секунды до конца связи Купер услышал крик.

Глава 19

Оуэн Лиги принимал душ, когда за ним пришли.

В декабре в Северном Мэриленде не обязательно идет снег, но Лиги почему-то всегда представлял себе Кэмп-Дэвид непременно с голыми деревьями, запорошенными ветками, вихрем маленьких снежинок. Этот образ настолько застрял в его голове, что преследовал даже летом, и ему становилось холодно, он накрывался несколькими одеялами, принимал душ. Лиги вот уже полчаса стоял под горячими струями, думал, лениво разглаживал рисунок пигментных пятен у себя на руках сморщившимися от воды подушечками пальцев.

И вдруг в его приватной душевой появился офицер в военно-морской форме:

– Сэр, нас атакуют.

Шесть минут спустя они трусили под голыми деревьями и замерзшими оранжереями. Капли падали с волос Лиги на его костюм, галстук трепыхался следом за ним, как хвост. Повсюду стояли агенты и военные. Хотя Кэмп-Дэвид официально считался «загородной резиденцией», на самом деле он представлял собой крепость с противоракетными системами среди деревьев и глубоким подземным бункером, рассчитанным на ядерный удар.

Когда здесь находился президент, конференц-зал Лаврового домика служил Ситуационным центром. Лиги вошел, быстро осмотрел собравшихся: представители родов вооруженны х сил, секретных служб, члены кабинета. Многие только обживались на своих постах, заняв места тех, кто погиб во время ракетной атаки на Белый дом, но Лиги всех их знал.

– Мадам президент, – кивнул он и, обращаясь к остальным, спросил: – Что случилось?

– Волна террористических атак по всей стране, – ответила Шэрон Гамильтон, советник по национальной безопасности.

– Сколько?

– Трудно сказать.

– Почему?

– Все время происходят новые.

Гамильтон махнула рукой в сторону телевизионных экранов.

После событий прошедшего года Лиги был уверен, что никакие репортажи с мест катастроф потрясти его уже не могут. Он видел рухнувшее здание биржи, пожар в Кливленде, наблюдал за самоуничтожением американской армии в Вайоминге. В некотором роде то, что он увидел на экранах, не особо отличалось от прежнего: там царили пожары и хаос. Взорванные дома, бушующий ад, бегущие в ужасе люди. Граждане, забрызганные кровью, бредущие с пустыми глазами. Дети, плачущие на улицах. Оперативная карта с красными точками по всей стране.

– Господи Иисусе! Есть какая-нибудь закономерность в действиях террористов?

– Уничтожаются в основном военные и политические объекты. Вооруженное нападение на мэрию в Лос-Анджелесе. Бомбист-смертник в столовой Форт-Дикса[24]. Два пикапа сбросили лимузин губернатора Иллинойса в Чикаго-ривер. Бомба у Федерального резервного банка – тут взрыв удалось предотвратить. Диверсия на газовом трубопроводе, ведущем в Центр по контролю заболеваний в Атланте, испорчено защитное оборудование, и теперь весь комплекс горит. Наиболее сокрушительный удар был нанесен по ДАР – бомбы явно были заложены в ходе расширения комплекса. Недавно введенные в строй сооружения полностью разрушены.

– Потери? – обратился Лиги к Марджори Мэй.

Несмотря на жизнерадостное имя, директор ДАР прекрасно сочетала в себе политическую искушенность и безжалостную работоспособность. Но теперь ее голос задрожал, когда она сказала:

– Середина рабочего дня. Тысяча человек, если не больше. Вселенная закачалась, и секунду-другую Лиги казалось, что он сейчас упадет. Он с такой силой ухватился за кромку стола, что побелели костяшки пальцев.

– Анормальные?

– Я говорила с Эриком Эпштейном, – сказала президент, не отрывая глаз от экрана. – Он выражает соболезнования и заверяет, что НЗО не имеет к происходящему никакого отношения.

– Вранье.

Рамирес перевела на него взгляд, наклонив голову.

– Извините, мадам, – сказал Лиги, – но это представляется маловероятным.

– При всем уважении не могу согласиться с вами, – сказала Марджори Мэй. – Я думаю, более вероятным подозреваемым является Джон Смит. Его почерк. У нас имеются некоторые сведения, предполагающие, что именно он стоит за атаками.

– И тем не менее Эпштейн боится вторжения. А потому угроза, исходящая от него, вполне реальна.

– Сэр, заверяю вас, Смит представляет…

– Я понимаю, – оборвал ее Лиги. – Предполагаю, что они объединили усилия. Смит может действовать как ставленник Эпштейна, который в таком случае остается невинной овечкой. Или, наоборот, Смит может опасаться, что Эпштейн капитулирует, чтобы защитить НЗО. – Он помолчал. – В любом случае это дает нам политические основания, необходимые для военной операции.

– Хватит, – сказала Габриэла Рамирес и отвернулась от экранов. – Сядьте.

Лиги выдвинул стул и открыл было рот, чтобы снова возразить, но президент оборвала его:

– Послушайте меня, все послушайте. Не важно кто. В настоящее время происходят атаки на Америку. Умирают наши граждане. Первоочередная задача не поиск виноватого и не подготовка к войне. Наша задача сейчас – предотвратить дальнейшие атаки. Спасти жизни. Ясно?

– Да, мадам.

– Теперь ДАР. Я выражаю вам соболезнования – у вас большие потери, но мне нужно, чтобы вы продолжали работать. Могу я на вас рассчитывать?

– Да, мадам.

– Хорошо. В данный момент национальный приоритет – не допустить новых атак. Я хочу, чтобы все ресурсы были направлены на анализ угроз и их предотвращение.

– Понимаю, – согласилась директор Мэй и, помедлив, добавила: – Но у нас мало ресурсов. Многие из погибших сегодня были агентами и операторами. Кроме того, каждый день поступают данные о сотнях возможных атак. Если мы будем исследовать все, то проку от нас будет мало, да и зачинщика сегодняшних атак мы так тоже не найдем.

– Я хочу, чтобы прежде всего ситуация была взята под контроль. Министр Лиги, – посмотрела на него Рамирес, – как вы собираетесь приостановить наступление виджилантов на НЗО?

Лиги застыл. Он выработал эту уловку за долгие годы службы: пальцы на столе, взгляд устремлен вперед, но глаза чуть расфокусированы – он словно производит сложнейшие расчеты в уме. Пусть они подождут. Его метода была в особенности эффективной, когда требовалось манипулировать людьми, привыкшими немедленно получать ответы на свои вопросы, например с президентами.