Книга Щит и Меч нашей Родины - Михаил Ходаренок

Голос его звучал чуть нараспев. И он хорошо и много улыбался. Прошло достаточно времени, и я уже не помню, почему и кто первый произнес немецкую фамилию Руст.

– А дело было так, – интригующе начал он и отставил в сторону банку с тушенкой, которую умело открывал.

– Когда немец этот границу пересек, его сразу отфиксировали. Практически на подлете. Истребитель к нему наш отправили, мол, добро пожаловать в СССР, дорогой товарищ. Истребитель посмотрел. Самолет летит и летит. Ну и пусть летит, передал дальше. Самолетик легкий, скорости с истребителем разные. И вот тут Руст вошел в зону ответственности 54-го корпуса ПВО, – он потер руки и сделал паузу.

– Эстонию пролетел, значит. Начинается передача цели РИЦ дивизии для РИЦ корпуса 54-го. Все думают, передавать или нет цель на сопровождение. Думали 14 минут! Много, – он налил по одной, положил тушенку на хлеб, мы чокнулись и выпили.

– Передали, значит, цель, – он откусил самодельный бутерброд с тушенкой, прожевал и продолжил, – под их ответственность, мол, ребята, принимайте. Те посмотрели и говорят: не обнаружена, – он поднял указательный палец вверх и сделал паузу.

– Понимаешь, с опозданием на 14 минут. Еще 54-й корпус ищет цель. Нет цели. Ну и все, все успокоились, мол, мало ли что там было, может, сельхоз-цель или спортсмен, а сейчас нет никого. В общем, дальше не пошло, ни в Московский округ, никуда, – он налил еще по одной.

– А самолетик дальше летит. Московский округ ПВО никто в боеготовность не приводит, а потому что никто больше его не ищет. Так мое дежурство в тот день и закончилось.

Я в 7 часов вечера 28 мая прихожу домой и включаю телевизор. Не цветной еще. «Радуга», по-моему, старый такой. Там еще звук и картинка не совпадали, надо приставку было специальную покупать, но и без звука смотрю и вижу: финское телевидение показывает, на Красной площади садится самолет. Я жене говорю, во, бляха-муха, какой фильм сняли, – он налил еще по одной.

– Бам, звук. Загудела спецсвязь. Готовность. Генерал-майор Кромин вызывает. Всем на командный пункт прибыть немедленно. Приезжаю. Все бегают нервные, бледные, обделавшиеся, одним словом.

И команда: товарищи, все, что у вас на магнитофонах, ну вы поняли?

– Немедленно, – он помолчал чуть-чуть.

– Узнаем, на Красной площади сел Руст. Финита ля комедиа!

Ну а на следующий день прокурорские орлы приземлились у нас в части. Вопросы задавать начали типа: а вы какие команды получали, вы что видели? Отвечаем: я видел то и то. Самолет в зону огня и в зону поражения не входил. Какие мои действия? В зону поражения же не входил, какие действия – никакие. Прокурорские покряхтели и дальше начинают, так, мол, а 7-й дивизион, вы почему огонь не открыли? И все так нервно это, на повышенных, – он по-прежнему улыбался, но глаза уже не смеялись.

– В соответствии с приказом о несении боевого дежурства открывать огонь должен по боевым судам – нарушителям государственной границы. Это было не боевое судно, – он потер затылок и откинулся назад, – короче, веселая жизнь была в тот месяц у нас. На всю оставшуюся запомнил, – он включил чайник и щедро насыпал в кружки заварки из банки.

– Потом, когда уже был анализ ситуации, все более или менее стало понятно. Понимаешь, нижняя кромка зоны обнаружения была такая-то. Он шел ниже. Этот гаденыш летел не просто грамотно, он знал, как обходить каждую конкретную роту. Ему четко объяснили, и вся информация у него была, мол, эта рота стоит на регламентах – надо лететь здесь. А у соседней роты нижняя зона кромки обнаружения значительно выше, она ничего не будет делать. Не увидит просто ничего. Маршрут ему классно отработали. Результат: министра обороны сняли, главкома Войск ПВО сняли, комдива полковника Скорохода сняли, командующего 6-й армией сняли. Всех непослушных и имеющих свое мнение в армии. Оставшихся сослали в 10-ю армию. Вот так, Эдуардыч, это все происходило, – он улыбнулся и налил в кружки чай.

– А почему из армии ушли, Александр Анатольевич? – спросил я в лоб.

Он прекратил улыбаться, вздохнул и сказал:

– Знаешь, в армии есть три вида полковников: товарищ полковник, полковник и эй, полковник. Я служил в первой.

А теперь давайте разбирать написанный текст по предложениям и словам.

«Ему было чуть за пятьдесят».

Значит, в мае 1987-го этому полковнику было 24 года. Кем он тогда мог быть по должности? В каком находился звании? Где служил? Рассказчик об этом как-то скромно умолчал. Но даже из выступления этого «полковника» легко можно вычислить, что его звание в мае 1987 года – старший лейтенант. И служил он, похоже, на РИЦ КП 6-й ОА ПВО. Почему? Да просто потому, что он только одну эту аббревиатуру – РИЦ без ошибок, грамотно произносит. И пытается рассказывать о действиях всей армии (и даже Войск ПВО) в целом, несмотря на то, что в одном месте проскакивает какой-то мифический 7-й дивизион (какой бригады/полка, какой дивизии/корпуса – непонятно).

Что мог тогда старший лейтенант во всем происходящем понимать? И что он мог видеть? Это не в качестве, упаси бог, обид, но старший лейтенант на КП армии – это человек по фамилии НИКТО и звать его НИКАК. Вот повар еще из столовой на КП армии вылез бы и написал свои воспоминания: «Я, суп да каша и Матиас Руст». По ценности сочинений это было бы равнозначно.

Или такая строчка: «А еще он был ракетчик и советский полковник в отставке. И видел вживую легендарного нарушителя советской границы Руста. Сначала на радаре, потом в телевизоре».

Давайте уж разберемся до конца. Если служил на РИЦ 6-й ОА ПВО, то тогда уже не ракетчик, а выходец из РТВ – радиотехнических войск.

«И видел вживую легендарного нарушителя советской границы Руста. Сначала на радаре, потом в телевизоре».

Вживую – это вживую. Никак не на радаре и тем более не «в телевизоре». В последнем случае Руста вся страна «вживую» видела. И «на радаре» этот легендарный полковник видеть Руста не мог. Во-первых, само по себе выражение «на радаре» безграмотно. Но теоретически этот полковник мог видеть отметку от самолета Матиаса Руста на экране индикатора РЛС кругового обзора. Но это только теоретически, поскольку на КП армии экранов с первичной радиолокационной информацией (есть и такая, между прочим) нет. Так что ничего-то он не видел.

В целом детально разбирать эту словесную пургу не имеет смысла. Остановлюсь только на одном моменте: «Этот гаденыш летел не просто грамотно, он знал, как обходить каждую конкретную роту. Ему четко объяснили, и вся информация у него была, мол, эта рота стоит на регламентах – надо лететь здесь».

Полная ерунда. Ничего Матиас Руст не «обходил» – летел по кратчайшему маршруту. О существовании радиолокационных рот не подозревал. Да и слов таких не знал.

Или такие слова – «нижняя кромка зоны обнаружения». Вот оно, классическое сочетание меда, пчел и песка. «Нижняя кромка» – это характеристика облачности. А у зоны обнаружения – нижняя граница. Мелочь, а даже и она показывает – персонаж-то выдуманный.