Книга Тюремная песнь королевы - Юлия Андреева

– На костер ведьму Агнесс! На костер!!!

Восемь тяжелых месяцев король и королева держали осаду в своем замке. Каждый день Агнесс молила Бога о том, чтобы Он помог королю найти единственно верное решение, но Бог молчал. Задыхаясь между курильниц, печальная королева ходила по залам дворца, стараясь не смотреть в глаза придворным, в которых она теперь читала неприкрытую злобу и осуждение: «Это из-за тебя, рыжая бестия, мы все здесь погибнем. Возможно, король убережет тебя от заразы и мести толпы, но никто не защитит от проклятий, так что, сдохнув, ты рано или поздно попадешь в ад! Проклятая шлюха, из-за тебя король держит в заточении королеву, данную ему самим Господом».

Каждый день во дворце давался королеве с неимоверным трудом, но тем не менее она старалась всячески ободрить своего мужа и повелителя, делая его жизнь не столь печальной и ужасной. Но что она могла?

Несчастная Агнесс, когда уставший после дневных дел и забот король приходил в ее покои, брала в руки маленькую арфу или лютню и пела ему веселые песни. Она прекрасно сочиняла стихи и была готова хоть каждый день посвящать их любимому. Самодельный театрик с матерчатыми куклами играл перед королем и их с Агнесс маленькой дочкой занимательные истории, а потом королева в окружении своих фрейлин танцевала перед мужем, весело и элегантно выделывая сложные па. Желая спасти Филиппа и дочь от чумы, Агнесс вышивала их туники собственными руками, непрерывно читая при этом молитвы вперемешку с охранными заклинаниями, известными ей с детства.

Тем не менее положение в стране с каждым днем становилось все хуже и хуже. Повсеместно слышались голоса о том, что король околдован и не может более управлять Францией. Бароны были готовы в любой момент объединиться и восстать против короля-нехристя и его жены-самозванки и ведьмы. При этом все прекрасно знали, где именно король держит опальную королеву, а значит, любой мог напасть на монастырь и, взяв его штурмом, освободить королеву Франции, с тем чтобы затем жениться на ней и, свергнув Филиппа Августа, занять престол. В сложившейся ситуации папа, скорее всего, поддержал бы Энгебургу, нежели Филиппа, открыто живущего с сожительницей, ради чего тот мог бы отказаться и от христианства.

Видя всю безнадежность ситуации, несчастная Агнесс умоляла Филиппа тайно покинуть королевский дворец и поселиться вместе с ней и малышкой где-нибудь в тихом уголке под другими именами. Пусть правит страной старший сын Филиппа Людовик. Он уже достаточно взрослый для этой роли. И его, быть может, помилует папа, а вместе с ним и дорогую Францию.

Говоря это, королева то падала на колени перед Филиппом, умоляя его, как преданная служанка своего господина, то бросалась целовать его с неистовством женщины, понимающей, что срок ее жизни подошел к концу, а нерастраченной любви осталось еще так много.

Но Филипп молчал. Однажды, когда она оказалась более настойчива, чем обычно, он дал ей обещание немедленно вызволить Энгебургу, отписав о случившемся папе. Решив, что король вознамерился помериться с Римом, Агнесс упала на колени перед распятием, вознося молитвы. Только вот радость ее оказалась преждевременной, а надежды не сбылись.

Глава 45

О том, как лучники короля чуть было не расстреляли королеву Франции

На следующий день король действительно отослал небольшой отряд в Сизуин.

Стук в монастырские ворота на этот раз напоминал звуки выламывающей бревна стенобитной машины. Перепуганные монашки выскочили в монастырский двор. Охранницы привычно поднялись на стену. Перед испуганными взорами Христовых невест возникли знамена с лилиями.

– Именем короля Франции, открывайте немедленно! – пробасил из-под шлема дородный рыцарь, возглавляющий отряд.

Поднявшаяся на стену мать-настоятельница медленно разглядела его воинство и, не обнаружив среди знамен и флажков личного герба господина Мишле, которому с недавнего времени не доверяла, без дальнейших переговоров велела открыть ворота. Кроме того, что-то говорило ей, что на этот раз она действительно принимает посланцев короля.

Хмурые воины по одному въезжали в обитель, не расставаясь со шлемами и спешившись, лишь когда командир велел подошедшей матери настоятельнице поприветствовать их и проводить его и еще двоих рыцарей в келью к бывшей королеве. Было видно, что воины спешат и не станут задерживаться не то что для ночлега, а даже ради скромного монастырского угощения или кружки вина. Такая спешка наводила на тревожные мысли, но мать-настоятельница понимала, что на этот раз она имеет дело не с добрейшим Бертраном ля Руж. Приехавшие могли без особого повода сначала спалить весь монастырь, а затем свалить произошедшее на одну из разбойничьих шаек, которых в последнее время развелось превеликое множество.

Сняв шлем только перед кельей королевы, рослый рыжий воин прокашлялся, после чего постучал. Когда ему было разрешено войти, он тяжело отворил дверь, заняв собой сразу же весь дверной проем.

– Именем короля, немедленно поднимайтесь и следуйте за нами, мадам, – глухо скомандовал рыжий, побрякивая оружием.

Рядом с Энгебургой в это время находилась белокурая Луиза, с которой они пряли пряжу. Девушка вскочила со своего места и начала было собирать вещи своей королевы, но пришедший за Энгебургой рыцарь велел ей не копошиться и оставить их с королевой наедине.

Перепуганная фрейлина не сразу сумела подыскать нужные слова и потому просто спросила, может ли она оповестить остальных придворных дам о том, что они уезжают.

– Уезжает одна только королева Франции. У меня нет никаких распоряжений на чей бы то ни было еще счет, – ответил рыцарь.

В то же время в келью протиснулись два других воина, которые, схватив фрейлину за руки, заткнули ей рот и выволокли из кельи.

Одевшись и кое-как собравшись, Энгебурга не чувствовала под собой ног. Она знала о том, что творится в стране после объявления интердикта, и понимала, что в случившемся король будет обвинять ее. Несчастная и потерянная королева смотрела на приехавших за ней, ожидая предательского удара мечом или петли на шею.

– Именем короля, мадам, следуйте за нами, – еще раз пробасил командир отряда. Его рыжие, чуть вьющиеся волосы и взъерошенная борода делали его похожим на выходца из ада.

– Если можете, конечно, – более мягко помог ему его помощник.

Он галантно протянул руку королеве, но та не пожелала опереться на нее, мысленно приказав себе идти самостоятельно.

– Куда мы едем? – приняв величественную позу, осведомилась Энгебурга.

– Король запретил нам это говорить, – последовал немедленный ответ.

Дрожа от страха и читая про себя молитвы, королева шла мимо своих девушек, которые молча стояли вдоль стены, не смея приблизиться к ней или сказать хоть слово. Мысленно она благословляла каждую из них, заранее оплакивая их участь.

Куда везут ее по приказу короля? Скорее всего, не очень далеко. До ближайшего леса, где ей хватит одной стрелы.

– Вы позволите мне помолиться, пока мы еще не покинули этого священного места? – спросила она, в голосе не чувствовалось и намека на надежду, но ни глаза, ни спокойная грация Энгебурги не выдавали ее страха.