Книга Разведчик Кент - Сергей Полторак

Маргарет молча, не перебивая, выслушала Винсенте, а когда он закончил говорить, вдруг разрыдалась. Сквозь слезы она сказала, что все это время чувствовала в нем опору и поддержку, что ей страшно остаться без него. Об отъезде в США она даже не желала слушать.

В конце концов было решено, что они уедут из Бельгии, но с интервалом в два-три дня.

Кент рассчитался за несколько месяцев вперед с прислугой. Своему заместителю Назарену Драйи Винсенте поведал о больших неприятностях, постигших его земляка, и о своих планах срочного переезда во Францию. Шоколадный директор с пониманием отнесся к сложившейся ситуации. Он готов был возглавить фирму, дожидаясь дальнейших распоряжений господина Сьерра.

Оставшиеся до отъезда дни Кент, Маргарет и Рене провели в просторном доме Назарена Драйи.

Кент успел предпринять энергичные меры по полной консервации своей резидентуры. Вскоре он уехал в Париж и остановился в доме неподалеку от Булонского леса. Большая часть домов на улице, где поселился Кент, была заселена немецкими офицерами, и поэтому разведчик не без основания считал это место достаточно надежным.

Через несколько дней в Париж приехала Маргарет с сыном. Из Бельгии на территорию Франции они переправлялись в лодке через озеро, разделявшее два государства. Переход границы по поручению Кента им обеспечивала связная резидентуры Мальвина. На пограничной станции паспортного контроля не было. Они благополучно сели в поезд и доехали до французской столицы.

Вскоре по настоянию Отто Кент сумел переправить их через демаркационную линию в Марсель – в ту часть Франции, которая не была оккупирована войсками фашистской Германии.

Кент жил в Париже под прежним именем. Он не мог и не хотел оставаться не у дел. В конце концов он решил переехать в Марсель. Причин для этой поездки было много.

Жильбер не скрывал своей радости по этому поводу: двум медведям в одной берлоге тесно, даже если берлога эта – сам Париж.

Глава IX ВО ГЛАВЕ НОВОЙ РЕЗИДЕНТУРЫ

Временная неудача лучше

временной удачи.

Пифагор

Было бы странно, если бы такие профессиональные разведчики, как Жильбер и Кент, не оценили в сложившейся ситуации Марсель с точки зрения получения полезной информации. Крупный город-порт, не испытывавший на себе тяжести оккупации, очень подходил для работы. А если учесть,что там была уже готовая «крыша» – филиал фирмы «Симекс», то о лучшем и мечтать не приходилось.

Под этой «крышей» предстояло создать новую резидентуру. Энергичному Кенту это было вполне по плечу. Уезжая из Бельгии, он успел через радиста Профессора сообщить в Центр о провале резидентуры. Жильбер, уже имевший к этому моменту своего подготовленного радиста и шифровальщика, также сообщил о провале в Москву.

У Кента не было специальных документов, позволявших ему пересекать демаркационную линию. Сотрудница резидентуры в Париже Марго, осуществлявшая контакт с марсельским филиалом, вызвалась помочь Кенту перейти в неоккупированную часть страны.

Переход был сложным. Немецкие посты обойти удалось, но французская полиция оказалась бдительней. Она задержала Марго и Кента и препроводила их к комиссару местной полиции.

Комиссар оказался человеком доброжелательным, даже душевным. Документы Марго были полном порядке, а у Винсенте Сьерра нашлось не мало бумаг, подтверждавших, что он является владельцем солидной фирмы в Бельгии, филиалы которой находятся в Париже и Марселе.

Комиссар поверил, что уругвайцу просто не когда было оформить надлежащим образом выездные документы. По просьбе Марго он позвонил в Марсель Жюлю Жаспару и получил от него подтверждение, что Винсенте Сьерра является президентом солидной бельгийской фирмы «Симекско», филиалы которой находятся в разных городах, в том числе и в Марселе. После этого француз был столь любезен, что пригласил задержанных отобедать вместе с ним и даже угостил необычайно вкусным вареньем, приготовленным, как выяснилось к удивлению гостей, из зеленых помидоров.

Записав рецепт диковинного лакомства, обаятельный иностранец и его спутница распрощались с комиссаром и продолжили свой путь. Вскоре они были в Марселе. Маргарет Барча и Рене были рады: наконец-то Винсенте вновь рядом с ними.

Жан Жильбер часто приезжал в Марсель. В один из приездов, не ссылаясь на источник информации, он рассказал Кенту о том, что гестапо арестовало в Бельгии Боба, Вассермана, Мальвину и некоторых других членов резидентуры. Рассказал он и о том, что наша разведчица, работавшая под псевдонимом Джульетта, сразу же стала давать показания, однако Кенту из разговора стало ясно, что показания ее были весьма скупы и включали в себя сведения об узком круге людей, связанных с бельгийской резидентурой. Но самое тяжелое известие заключалось в том, что «заговорил» Хемниц. А ему-то было что сказать. Он не только назвал свою настоящую фамилию и признался в том, что является советским разведчиком, но и сообщил шифр, которым шифровались донесения советской разведки. Это дало возможность фашистам прочитать «переписку» резидентуры с Центром за последнее время, в том числе и отчет Кента о поездке в Прагу и Берлин.

Кент и Маргарет Барча освоились в Марселе довольно быстро. После некоторых мытарств они сняли два номера в приличной гостинице. Один занимали Маргарет и Рене, другой – «уругваец». Гостиница находилась на центральной улице города – на улице Каннебьер.

Вскоре, во второй половине января 1942 года, директор марсельского филиала «Симекс» Жюль Жаспар помог им снять недорогую квартиру на улице Аббе де лэппе, 85.

Впервые за все время пребывания на нелегальной работе Кент был крайне ограничен в средствах. Ни Маргарет, ни ему не на что было даже купить себе теплую одежду. Зима на юге Франции не холодная – ниже 12° тепла температура воздуха не опускалась, но и этого было достаточно, чтобы ощущать себя крайне неуютно.

Отсутствие денег сказывалось и на налаживании Кентом разведывательной работы как в Марселе, так и на неоккупированной германскими войсками территории Франции.

Кент, несмотря на трудности, быстро освоился в новой обстановке. Он сделал, казалось бы, невозможное: в считанные недели создал новую резидентуру и встал во главе нее.

Эта резидентура отличалась от прежней многим. Кент уже не имел возможности использовать огромные денежные средства так, как это было в Брюсселе. У него не было радиопередатчика, и теперь они с Жильбером словно поменялись местами: Кент передавал ему свои донесения, и тот отсылал их в Центр.

Тщеславный Л. Треппер в этих донесениях не указывал, что сведения добыты Кентом, а подписывал их лишь своим именем. Спустя время, уже после ареста Кента, это сыграло ему на руку: Кент имел полное основание утверждать на допросах, что, находясь в Марселе, никакой разведывательной деятельностью не занимался.

Никто из резидентуры Кента арестован не был. Ни об одном из его источников во Франции Жильбер не знал. В перехваченных абвером радиограммах имя Кента не упоминалось. Так что его «марсельский» период в работе мог показаться вполне безобидным.