Книга Ангелополис - Даниэль Труссони

– Вы можете даже не узнать Эно.

Они вступили в узкий и темный тамбур перед тюремными вагонами. По пути Бруно останавливался в каждом вагоне, разглядывая арестантов. В одной камере вместе были связаны три ангела – лиган, нестиг и маленький красный мендакс – трое созданий, слову которых нельзя верить ни при каких обстоятельствах. Занятые разговором между собой, они даже не заметили Бруно. В конце поезда, в головной части самого последнего вагона, находилась покрытая изморозью дверь.

– Мой недельный улов, – заметила Яна с ноткой гордости в голосе.

– Впечатляет, – сдержанно отозвался Бруно, стараясь не выдать истинную степень своего восхищения.

– Эно представляет собой чрезвычайную добычу… Из тех, о которых приходится мечтать годы и годы. Не думаю, чтобы мне удалось справиться с ней в одиночку, поэтому должна поблагодарить вас. – Яна остановилась перед промороженной дверью. – А теперь пойдемте, глянем на нашего ангелочка.

Девушка отперла дверь, и Бруно вошел в купе. Было холодно, изо рта вылетали облачка пара, под ногами хрустела изморозь. К полутьме зрение приспособилось не сразу. Он заметил обнаженную ногу Эно, сине-серую кожу. Увидел ее лицо, закрытые глаза, сомкнутые фиолетовые губы. Она спала. Голова ангелицы была обрита, и по черепу змеились толстые синие вены, живые и пульсирующие. Теперь, когда красота была у нее отобрана, Бруно мог с потрясающей ясностью осознавать, насколько она отличается от людей. Опустившись на колени, он услышал, как редко она дышит – дыхание словно застывает в груди. Ощутив странное притяжение, ангелолог провел пальцем по ее щеке… Поезд дернулся, и Эно открыла ящеричные веки. Она пристально посмотрела на него, и Бруно понял, что тварь узнала охотника, что хотела бы заговорить, но не может.

Она приоткрыла рот, и из него вывалился длинный черный язык, раздвоенный на конце, как у змеи. Ему странным образом захотелось привлечь ее к себе, ощутить на шее холодное дыхание, почувствовать, как ангелица будет сопротивляться. Но глаза ее были полны ненависти. Поединок окончен, победил он, Бруно.

Яна наконец промолвила:

– Вы осознаете, насколько опасным заключенным является Эно?

Бруно некоторое время пристально смотрел на узницу. Он охотился на имима в буквальном смысле полжизни. Девушка не имела даже малейшего представления о том, насколько хорошо он осознает, каким опасным созданием может оказаться ангелица…

– Увы, самым превосходным образом, – ответил он, следуя за Яной назад в коридор вагона.

– Как, по-вашему, она будет говорить?

– Не исключено, – заметил Бруно. – Теперь, когда она разлучена с Григори, есть кое-какие шансы добиться от нее показаний.

Достав себе сигарету, Яна протянула пачку Бруно. Обыкновенно тот не курил, однако прошедшие дни трудно было назвать обыкновенными. Взяв сигарету, он затянулся, ощутив, как проясняется голова.

– Должна признать, что впервые воспользовалась в своей охоте помощью иностранного охотника на ангелов, – произнесла она, выпуская дым в сторону от мужчины.

– Ваша команда, похоже, не слишком велика? – осведомился ангелолог.

– В последние пять лет мы проявляли много активности, но всего лишь потому, что нефтяные компании развили бурную деятельность в нашей части света. Старые семейства нефилимов – те, что оставили Россию после революции, – строят здесь особняки и организуют корпорации. Новые олигархи сотрудничают с семейством Григори и копят состояния. Но раньше здесь была только я, время от времени забредавший сюда ангел-анаким и сибирские морозы. – Яна бросила сигарету на металлический пол вагона, огонек ее протаял изморозь. – Если вы ищете нефилимов на западе Сибири, я знаю, где их можно найти. У меня есть дела на всех тварей, отправленных сюда за последние пятьдесят лет.

– У вас колоссальное поле деятельности, – проговорил Бруно, удивляясь ее способности управляться со столь большим потоком информации.

– Я слышала о тех методах, которыми вы пользуетесь у себя в Париже. Мы пользуемся совершенно другой методикой. Эно – нечто особенное. В основном мои обязанности заканчиваются тогда, когда я доставляю тварей в тюрьму. Как только они оказываются за решеткой, я растворяюсь в пространстве. В Паноптикуме мне делать совершенно нечего.

– В Паноптикуме?

– В тюрьме, сооруженной по принципу паноптикума Джереми Бентама, – сказала Яна. – Она обладает классической округлой структурой, что позволяет охране следить за каждым из пленных ангелов. Также наша тюрьма приспособлена к местным условиям и потребностям.

Бруно попытался представить подобное заведение, его размер и предназначение. Мысль о числе ангелов, которых можно поместить там, пробудила в нем чисто профессиональную зависть.

– А вы можете провести меня внутрь?

– Ну, так просто туда не зайти, – проговорила Яна. – Наша тюрьма представляет собой самое крупное и надежно охраняемое ангелологическое пенитенциарное учреждение на свете. Оно также находится в Челябинске, посреди области радиоактивного заражения, считающейся одним из самых грязных мест на планете. Там много российских ангелологов и военных. Хотя я числюсь в системе и имею ограниченный доступ в тюрьму, после начала перестройки мне сняли допуск. Чтобы получить доступ во внутренние круги тюрьмы, вам придется заручиться поддержкой кого-нибудь еще.

Бруно пристально посмотрел на женщину.

– А Мерлин Годвин работает в этой тюрьме? – спросил он.

Вопрос, конечно, был задан навскидку. Однако роль Годвина в Паноптикуме была всего лишь упомянута, но не объяснена в фильме. Бруно следовало прояснить участие его персоны в деле.

– Ну конечно, – ответила Яна. – Он уже более тридцати лет является директором нашего сибирского проекта.

Ангелолог продумывал варианты. Он мог умолчать обо всем, что видел в фильме Анджелы Валко и узнал в Эрмитаже. Но мог и довериться Яне и попросить у нее помощи.

– А вы что-нибудь знаете о таком месте, которое называется Ангелополис?

Лицо девушки побледнело.

– Где вы услышали о нем?

– Так, значит, это не просто легенда, – с любопытством заметил Бруно.

– Не совсем, – проговорила Яна, предварительно глубоко вздохнув, чтобы успокоиться. – Ангелополис является тайной для тех из нас, кто не имеет допуска во внутренние части тюрьмы. О нем ходят разные слухи. Одни говорят, что тюрьма является местом крупного эксперимента, другие думают, что там расположена какая-то необычная генетическая лаборатория, третьи считают, что Годвин клонирует низшие ангелические жизненные формы, чтобы сделать из них слуг для нефилимов. Узнать, что на самом деле творится внутри, попросту невозможно. Как я уже намекнула, периметр охраняется очень плотно. Я проработала здесь двадцать лет и дальше первого КПП ни разу не заходила. – Задумавшись, Яна раскурила другую сигарету. – Что вам известно о нем?

– Не слишком много, – признался охотник. – Мне известно только, что доктор Мерлин Годвин некоторое время работал с Григори и, думаю, работает с ними до сих пор.