Книга Двести тысяч золотом - Василий Веденеев

— Присаживайтесь. — Хозяин указал на кресло у стола. — Я собрался сделать каллиграфический список с великого Ду My:

Прогулка в горах,

По горной тропе поднимаясь

На каменистые склоны…

Толстяк замер, слушая стихотворную строфу, потом громко зашипел в знак восхищения:

— Воистину сказано: знание — сокровище, которое повсюду следует за тем, кто им обладает. Ваши мудрость и знания безграничны.

— Присаживайтесь, — усмехнувшись, повторил хозяин. — Все мы вместе с нашим обществом часть великой, бессмертной триады, олицетворяющей единение человека, земли и неба. А поэзия помогает познанию тайн бытия. Но давайте к делу. Что привело вас в столь поздний час?

— В «Розовом лотосе» побывал бывший инспектор криминальной полиции Жао, по кличке Быстрорукий, — опустившись в кресло, сообщил Луч.

— Он, кажется, последнее время жил в провинции, где собрал отряд? — мизинцем почесав лоб, уточнил Ян Си, любивший при случае щегольнуть феноменальной памятью. — Зачем он вернулся в Шанхай? Надо полагать, причиной вашего визита послужило не только посещение им ресторана?

— Вы, как всегда, правы, — привстав, почтительно поклонился толстяк. — «Розовый лотос» — последний мазок в картине, сложившейся из сведений, собранных нашими людьми по всему городу. Поэтому я решился побеспокоить вас.

— Что же это за картина? — нервно дернул плечом Великий Дракон.

Гость сжато рассказал о некогда орудовавшей в Шанхае банде «Черные монахи», судьбе Фына и продавца Муна, приключениях Жао и его телохранителя Чжоу, вырвавших у людей «Золотых воронов» красотку Мэй. Отдельно он остановился на русских: по его сведениям, бывший полицейский намеревался отыскать как раз тех, кто осмелился дать отпор группе гангстеров, контролировавших универсальный магазин и подчинявшихся «воронам».

— Один из русских был телохранителем купца-миллионера, а другой, одноглазый верзила, служил в батальоне наемников. Жао хочет найти их и Фына, а Фын ищет какого-то старого Вока. Он обращался за помощью к своим давним знакомым по банде «монахов», которые сейчас работают на «воронов».

— Занятный клубок, — усмехнулся Ян Си. — Все ищут друг друга. Но зачем?

— Русские пока никого не ищут, — осмелился уточнить толстяк.

— Вот именно, пока! — значительно поднял тонкий палец Великий Дракон. — Жао очень хитер и наверняка не открыл всей правды Бо Гу. Где и как пересеклись пути бывшего полицейского с Фыном и русскими? Зачем Фыну старик Вок? Зачем Жао нужен Фын и русские? Может быть, хитрому Жао не нужны ни Фын, ни русские, а нужен старик? Но он не знает о нем ничего и хочет заполучить его, выследив русских или Фына? Кто этот старый Вок?

— Этого мы тоже еще не знаем, — виновато опустил голову Луч.

— Не знаем, — эхом откликнулся Ян Си. — А надо знать, тем более если в дело успели ввязаться наши враги. Значит, им известно больше нашего?

— Маловероятно, — поспешил оправдаться толстяк, чувствуя, как прилипает рубаха к покрывшейся холодным потом спине. От страха и нервного напряжения снова заныла больная поясница: гнев Великого Дракона в любой момент может обрушиться на голову нерадивого помощника, и тогда за его жизнь никто не даст и зернышка риса.

— Как только Жао появился в городе и столкнулся с «воронами», мы обратили на него внимание, — продолжил Луч, не решаясь взглянуть в глаза Ян Си, спрятанные за поблескивавшими стеклами очков. — Проверили через осведомителей в полиции, какими делами он раньше занимался, надеясь выяснить причину его внезапного возвращения в Шанхай.

— И что?

— Жао очень интересовался делом об ограблении бандой белых гангстеров банка в Чжанцзякоу.

— Вот как? — оживился Великий Дракон. — Двести тысяч золотом, похищенные из банка, так и не нашлись, хотя белых перестреляли. Честно говоря, я полагал, что деньги давно уплыли в Америку.

— Погибли не все, а золото, возможно, до сих пор остается на нашей земле, — несколько приободрился толстяк. — Полиция не нашла двух белых гангстеров, и до сего дня о них ничего не известно, так же как и о деньгах.

Ян Си задумался, играя кисточкой. Втянув голову в плечи, он рисовал на свитке плотного шелка непонятные узоры, совсем забыв, что собирался сделать на нем каллиграфический список со стихов бессмертного Ду My. Луч затаил дыхание, боясь нарушить ход размышлений Великого Дракона.

Где-то в глубине дома глухо пробили часы, мерно отсчитав двенадцать ударов. Полночь.

— Нам тоже ничего не известно, — наконец нарушил затянувшееся молчание Ян Си. — Надо постараться, чтобы все встало на свои места. Если Жао ищет золото, оно должно принадлежать «Тайбо»! Примите меры: пусть люди «Золотых воронов» не путаются у нас под ногами. Я не терплю конкуренции! Русских пока не трогайте, но приглядите за ними и заставьте проявить активность. Пусть покажут, чего они хотят и что знают! Следите за Жао, его телохранителем и девкой. Бывший полицейский опасный зверь, не стоит его дразнить раньше времени. Обещайте ему помощь, поддержку, но не спускайте с него глаз. Подумайте, как привлечь на нашу сторону пригретую им проститутку. Ищите старого Вока, соберите о нем сведения, но предельно осторожно! Что же касается этого Фына, то с ним не стоит церемониться: поймать и выпотрошить! Он расскажет, что тут вынюхивает и зачем связался с «воронами»…

Глава 8

Вчера Ольга была весела, за традиционным вечерним чаем увлеченно развивала свои теории эмансипации, осуждая, однако, всеобщее модное увлечение обильной косметикой и «бесполыми» подростковыми фигурами, как у танцовщиц-близнецов «Долли-систер».

— Косметика, — пренебрежительно фыркал Юрий. — Ну и что тут плохого?

— А то! — кипятилась раскрасневшаяся сестра. — Яркий грим свидетельствует не только о дурном вкусе, но и о чрезмерной свободе поведения. Да, да, не смейся! Большинство мужчин воспринимают это именно так. Где уважение? Где рыцарское поклонение? А современные танцы: тустеп, чарльстон? Кавалер уже не припадает на колено, как в мазурке, и не ведет даму, как в вальсе.

— То ли еще будет, — смеялся Лобанов. — Прогресс! Аэропланы, автомобили, бешеные скорости, вечная нехватка денег и времени. Разве тут до расшаркиваний и книксенов?

— Надеюсь, и в наш сумасбродный век Оля сумеет сохранить очаровательную женственность, — улыбнувшись, попытался примирить их Руднев.

Но все это было вчера: смех, шутливые споры допоздна. А сегодня Ольга вернулась домой раньше обычного с покрасневшими, полными слез глазами — ее уволили из магазина. Хозяин-китаец заявил, что его универмаг не нуждается в вечерней рекламе с мордобоем, а сам он не желает иметь неприятности ни с полицией, ни с гангстерами. Пусть девушка поищет себе другое место, если она не умеет ладить с покупателями. Рекомендательных писем он не даст, поскольку не хочет впоследствии получать претензии от новых работодателей.