Книга Генри Морган - Виктор Губарев

Через неделю, вызвав своего секретаря, адмирал продиктовал ответ испанскому генерал-капитану. Эксквемелин утверждает, что Морган «все еще надеялся найти другие способы одолеть испанского адмирала. Итак, он еще раз обратился к испанцам со следующим предложением: пираты готовы уйти из Маракайбо, не спалив города и не причинив ему вреда, даже без выкупа они готовы отдать половину рабов и выпустить остальных пленников безвозмездно, а также отказаться от выкупа за Гибралтар и освободить заложников». Однако в отчете самого Моргана и его капитанов о подобном предложении ничего не говорится. Зато приводится следующий текст письма: «Сэр, я прочитал ваш вызов, и, поскольку я знаю теперь, что вы находитесь так близко, я избавлю вас от необходимости идти сюда с вашими быстроходными фрегатами, приняв решение навестить вас со всей своей экспедицией, а уж там мы положимся на военное счастье… Я лишь желаю вам быть великодушным и сдержать слово, и мы быстро закончим поединок.

Датировано в Его Величества английском городе Маракайбо 7 (17) апреля 1669 года. До свидания.

Ваш Г. Морган.

Командиру флотилии Барловенто».

Вся следующая неделя ушла на подготовку судов к бою и снаряжение брандера. Шпионы исправно доносили дону Алонсо обо всем, что делается в лагере флибустьеров. Испанцы знали, что большой кубинский корабль переоснащается и должен стать флагманом флотилии Моргана. На нем установили пять пушек, а в трюм загрузили порох и боеприпасы. Также сообщалось, что один из шлюпов пираты переоборудуют в брандер. Данная информация в действительности являлась дезинформацией! Испанцы не догадывались, что в качестве брандера планируется использовать не шлюп, а большой трофейный корабль.

Желая обезопасить свои суда, командующий армадой приказал заготовить длинные шесты и разместить вдоль бортов бочки с водой. Кроме того, специальные группы матросов были выделены для тушения огня.

Тем временем Морган продолжал активно готовиться к сражению. По данным Эксквемелина, «часть пиратов собрала в городе всю смолу, воск и серу и снарядила огромный брандер. Трюмы судна набили пальмовыми листьями, перемешав их с воском, смолой и серой; на эту смесь положили большие полотнища холста, которыми накрывали пушки; под каждой чуркой поставили шесть горшков с порохом; чтобы взрыв оказался еще сильнее, подпилили наполовину бимсы. Кроме того, проделали новые пушечные порты и вместо пушек вставили в них “негритянские барабаны”. На палубе поставили несколько деревянных чурок и надели на них шапки, чтобы издали они выглядели как люди; наконец подняли адмиральский флаг. Когда корабль-брандер был готов, решили идти под всеми парусами к устью лагуны, посадив в одну из барок всех пленных, а во вторую — добычу и женщин. Каждую из барок охраняло по двенадцать вооруженных пиратов; там, где были индейцы, погрузили несколько тюков с товарами, а где были женщины — положили весь запас золота и драгоценностей. Всем баркам было дано указание держаться позади в определенном месте, но по условному сигналу они должны были поравняться с флотилией и как можно быстрее выйти в море. Брандеру дано было указание идти перед флагманом (фрегатом «Лилли». — В. Г.) и взять на абордаж самый большой корабль, но если в силу каких-либо обстоятельств это ему бы не удалось, то на абордаж должен был кинуться сам адмирал. Позади флагмана шло еще одно судно, которое должно было оказать помощь брандеру: если бы враг что-либо заметил, с него должны были подкинуть смолы и прочую легковоспламеняющуюся рухлядь. Когда Морган отдал все приказания, пираты дали клятву драться плечом к плечу до последней капли крови, а если дела обернутся плохо, то не давать врагу пощады и биться до последнего человека; тому, кто проявит особую храбрость, совершит какое-нибудь геройство или захватит неприятельский корабль, обещана была из обшей добычи особая премия».

25 апреля 1669 года Морган с брандером, «Лилли» и одиннадцатью небольшими судами отправился навстречу испанским кораблям, которые продолжали стоять на якоре в середине пролива. Вечером, приблизившись к ним на расстояние чуть больше пушечного выстрела, флибустьеры отдали якоря. Весь следующий день они стояли без движения, ожидая благоприятного ветра.

27 апреля во время утреннего отлива флибустьерская флотилия двинулась в сторону вражеской эскадры. «Испанцы решили, что пираты готовы на все, лишь бы выйти из пролива; и их корабли, подняв якоря, пошли навстречу пиратским, — читаем у Эксквемелина. — Корабль-брандер двинулся на самый большой испанский корабль (флагманский галеон «Магдалену». — В. Г.) и таранил его. Когда испанский генерал сообразил, что это за судно, он отдал приказ своим людям перебраться на его палубу и срубить мачты, чтобы судно унесло течением. Но испанцы не успели ничего сделать: брандер внезапно взлетел на воздух, просмоленное полотно облепило такелаж “испанца”, и охваченный мощным пламенем корабль генерала заволокло густым дымом. Когда со среднего корабля (фрегата «Сан-Луис». — В. Г.) увидели, что флагман горит, капитан его тотчас же умчался под прикрытие форта и наскочил на мель; третье судно («Нуэстра Сеньора де ла Соледад». — В. Г.) хотело повторить этот маневр, но пираты погнались за ним по пятам и захватили его. Ворвавшись на корабль, они мгновенно перетащили к себе все, что было возможно, и запалили судно. Горящий корабль погнало к берегу, на нем почти никто не уцелел. Пираты стали вылавливать людей, плывущих между судами, но те предпочитали идти ко дну, а не в руки пиратов…»

У нас имеется возможность сравнить эту информацию с той, которая содержится в отчете Моргана и его капитанов: «На следующее утро мы снялись с якоря и решительно напали; и после того, как мы обменялись несколькими бортовыми залпами между альмирантой (на самом деле капитаной. — В. Г.) и фрегатом “Лилли”, брандер, наблюдая за ситуацией и найдя ее подходящей, пошел прямо к борту [испанского флагмана], каковой маневр был весьма успешным: они немедленно вспыхнули оба, остальные бежали. Вице-адмиральский корабль [альмиранта “Сан-Луис”] стал под фортом; это был корабль с 20 пушками и 140 людьми. Другой фрегат, взятый нами, имел 12 пушек и 80 человек. Альмиранта (на самом деле капитана. — В. Г.), которая была сожжена, имела 40 пушек и 280 человек, из коих спаслись лишь 50…»

Согласно испанским данным, дон Алонсо оставался на юте горящей «Магдалены», бросая в воду доски и обломки рангоута, — так он хотел помочь своим людям, не умеющим плавать. Затем генерал-капитан прыгнул за борт и поплыл к шлюпке, болтавшейся за кормой.

Матео Алонсо де Уидобро, командовавший «Сан-Луисом», сначала хотел оказать помощь флагману, но, увидев столб огня, понял, что «Магдалена» обречена, и повернул в сторону форта. За ним бросились три флибустьерских судна. Когда «Сан-Луис» стал под защитой крепостных орудий, флибустьеры отошли. С началом отлива вице-адмиральский корабль выбросился на мель. Уидобро приказал своим людям забрать с «Сан-Луиса» оружие и провизию и присоединиться к гарнизону форта Ла-Барра, а сам с группой солдат остался на борту, чтобы предать фрегат огню и не позволить корсарам захватить его в качестве приза.

Что касается сержант-майора Диего де Варрио, командовавшего «Соледадом», то его попытка уйти под прикрытие форта не увенчалась успехом. Во время постановки паруса канат застрял в блоке и неуправляемое судно понесло к заболоченному, покрытому манграми берегу острова Сан-Карлос. За ним погнались восемь флибустьерских шлюпов и флотилия каноэ. Испанцы в панике начали прыгать за борт, и не успел Варрио поджечь «Соледад», как судно было взято на абордаж. В последний момент испанский командир все же успел покинуть судно. В форт он прибыл без оружия, мокрый, по уши в болотной тине.