Книга 100 дней в кровавом аду. Будапешт - "дунайский Сталинград"? - Андрей Васильченко

Но не стоило полагать, что обстановка в советских войсках была едва ли не радужной. И здесь имелись свои дезертиры и перебежчики. Но их количество было в сотни раз меньше, нежели в венгерской армии. Боеспособность румынских войск нельзя было назвать особенно высокой, что учитывалось советским командованием. По этой причине 7-я румынская армия была усилена танковой группой, которая состояла исключительно из русских экипажей.

На тот момент снабжение Красной Армии производилось за счет занятых областей. С «большой земли» в основном доставлялись мука, сахар, табак, боеприпасы. Все остальное реквизировалось прямо на месте, на что у командования имелись специально выделенные полномочия. Иногда за товары и продукты пытались расплатиться специальными банкнотами. Но в итоге оказалось, что советские деньги не имели широкого хождения. По этой причине в Венгрии в 1946 году наблюдались процессы, весьма напоминавшие классическую гиперинфляцию.

Немецкое и венгерское командование

Когда 25 декабря советская артиллерия начала обстреливать здание штаба корпуса, который, напомню, располагался в монастыре Нотр Дам де Сион на Орлиной горе, то И ван Хинди принял решение перенести местоположение штаба в старый город на площадь Шандора. На тот момент различные структуры штаба корпуса оказались разбросанными по разным местам Буды. Штаб немецкого корпуса приготовился перебраться на улицу Веброси, которая пролегала недалеко от нового командного пункта Хинди. В начале января 1945 года было принято очередное решение. Оба штаба должны были переехать в бомбоубежище, которое было соединено с замком подземным туннелем. Бункер был двухэтажным. В нем имелась автономная вентиляционная установка, а также агрегат, снабжавший сооружение электрическим током. Все время осады он действовал без каких-либо перебоев. Штабы размещались по «национальному признаку». На нижнем этаже располагались немцы, на верхнем — венгерские штабисты. Даже в этих условиях Пфеффер-Вильденбрух не отказался от своих казенных привычек. До последнего дня битвы в бункере функционировала система канцелярии. Существовали специальные часы приема.

Тоннель у Кольца Кристины. В него направляется немецкий курьер, приехавший на мотоцикле

Сотрудничество двух штабов, как уже говорилось выше, вряд ли можно было назвать безупречным. Как правило, немецкое командование мало заботили желания венгров. Немецкая армия вообще не учитывала такие вещи, как интересы и потребности гражданского населения. Нередко немцы вызывали раздражение и ненависть у венгров, которых обирали до нитки. Конфискации имущества все чаще и чаще напоминали форменные грабежи. Доказательством беспомощности венгерского штаба служил тот факт, что указания венгерские штабисты получали от второстепенных немецких офицеров. Ни Пфеффер-Вильденбрух, ни подполковник Линденау не считали возможным нисходить до личных бесед со своими союзниками. В итоге ни немецкий, ни венгерский штаб не сообщали друг другу о посланных наружу сообщениях и приказах, что являлось еще одним поводом для недоверия и взаимных обвинений.

Но даже в рамках немецкого командования все проходило не очень гладко. Там тоже существовали свои негласные конфликты. Пфеффер-Вильденбрух, за время осады ни разу не покинувший бункер, не доверял своим офицерам, а потому постоянно устраивал им проверки. Он устроил жуткий скандал, когда генерал Шмидхубер отдал одному из лейтенантов приказ вывезти на самолете из окружения журнал боевых действий дивизии. Эсэсовец наивно полагал, что «подобные непродуманные действия подрывали боеспособность части». Кроме этого Пфеффер-Вильденбрух постоянно негодовал, что количество получающих паек не совпадало с боевым составом частей. Его не устраивали никакие аргументы. Другим поводом для напряжения стало решение этого эсэсовца переименовать 13-ю танковую дивизию в дивизию «Фельдхеррнхалле-2». Поскольку сама дивизия «Фельдхеррнхалле» была изначально связана с СА, то офицеры 13-й танковой дивизии, имевшие свои собственные давние армейские традиции, не испытали ни малейшей радости от получения нового имени. Стоит напомнить, что между СА и армейскими кругами всегда существовали весьма натянутые отношения.

«Пфеффер-Вильденбрух, конечно, является исключительным человеком. Но тем не менее он не является командиром общевойсковой части. Вообще удивительно, что командир в течение шести недель не выходит из подземного бункера. Это относится и к офицерам его штаба, которые поднимались на поверхность лишь для видимости, подчас только для того, чтобы вручить очередной Рыцарский крест. Но самая жесткая критика звучит в адрес майора Линденау[5]. Он вообще не уделяет никакого внимания делам. Несмотря на полную неосведомленность, он постоянно являет собой уверенность и спокойствие, что само по себе не так уж и плохо. В итоге все сходятся во мнении, что, может быть, и лучше, что штабные не поднимаются на поверхность из подземного бункера». Эти строки были написаны майором Мицлаффом, начальником штаба 8-й кавалерийской дивизии СС.

Основные действующие лица обороны Будапешта

Командиры немецко-венгерских частей являли собой пеструю картину в отношении происхождения и военной карьеры. Карл Пфеффер-Вильденбрух родился в 1888 году в семье врача из Билефельде. В 1907 году он вступил в сухопутные войска Германии. Во время Первой мировой войны он смог дослужиться до звания лейтенанта. За боевые заслуги был награжден Железным крестом 1-го и 2-го класса. После демобилизации он вступил в полицию безопасности. В 1928–1930 годах пребывал в Чили, где работал инструктором местных жандармов. После возвращения в Германию в 1936 году стал командиром 2-го батальона 81-го пехотного полка. В том же 1936 году в чине генерал-майора перешел в дисциплинарную полицию (Орпо). В марте 1939 года вступил в СС (членский билет № 292713). С 1939 по 1940 год был командиром полицейской дивизии СС. Одновременно с этим выполнял функции начальника отдела колониальной полиции в составе РСХА. 27 августа 1943 года, когда отдел колониальной полиции был закрыт, в силу отсутствия оной был назначен командиром 4-го (латышского) армейского корпуса СС. Вплоть до лета 1944 года он руководил этим подразделением на относительно спокойном участке фронта, контролируемом группой армий «Север». Все изменилось 30 августа, когда он был назначен командующим войсками СС в Венгрии. В сентябре Пфеффер-Вильденбрух прибывает в Будапешт. Он надеется, что в состоянии сорвать запланированное адмиралом Хорти перемирие с СССР. В итоге он стал руководить созданием новых частей ваффен-СС. Провал идеи перемирия и благоприятные для Германии события отнюдь не превратили Пфеффера-Вильденбруха в заметную фигуру. Не успел он ощутить вкус власти, как две недели спустя советские части оказались у границ венгерской столицы.

В силу того, что Пфеффер-Вильденбрух считался опытным полицейским офицером, а его чин обергруппенфюрера СС соответствовал званию генерала, он был назначен командующим корпусной группой «Будапешт». В Берлине полагали, что ему удастся предотвратить готовящееся восстание. Несмотря на то, что Пфеффер-Вильденбрух был членом НСДАП, он никогда не использовал (что характерно) приветствие «Хайль Гитлер!» Он точно придерживался всех инструкций и предписаний. Он пытался не перегибать палку. Так, например, он отказался отдать одного из солдат под трибунал за воровство. Оказалось, что воришка унес из квартиры всего лишь полкило кофе. В итоге он отделался десятью сутками гауптвахты. Подчиненные Пфеффера-Вильденбруха по-разному оценивали личность своего шефа: «На любые благоразумные предложения в ответ раздавались брезгливые и надменные ответы. В своих рапортах Пфеффер-Вильденбрух безбожно лгал. Так, например, он прибыл в зону боевых действий на два дня позже, нежели докладывал наверх. Все подготовленные им сводки были настолько утрированы и перевраны, что даже его адъютант не решался передавать их в Берлин», — с горечью вспоминал подполковник Гельмут Вольф. Нечто похожее высказывал и генерал Балк, который говорил, что гражданский (в лучшем случае — политический) генерал сочинял такие сказки, которые просто не умещались в головах армейских офицеров. Но он, разумеется, не имел возможности поменяться с ним местами. Хотя в случае с Балком надо сделать одну оговорку — он всегда конфликтовал с эсэсовцами. Это ярко проявилось во время операции «Весеннее пробуждение». В феврале 1945 года Пфеффер-Вильденбрух был взят в плен советскими войсками. В августе 1949 года военным трибуналом войск МВД Латвийской Советской Социалистической Республики приговорен к 25 годам заключения в лагерях. В 1955 году в качестве неамнистированного преступника передан властям ФРГ. Он был одним из последних немецких военнопленных. В ФРГ он был выпущен на свободу. В 1971 году он погиб в автомобильной аварии.