Книга Печать богини Нюйвы - Яна Горшкова

Но конь стоял на удивление спокойно и терпеливо ждал, пока Люся дрожащими руками распутает повод. А когда она закончила и отступила на шаг, вдруг вздохнул шумно и жарко, будто приоткрылась дверца топки паровозного котла, надвинулся на девушку и внезапно опустил голову ей на плечо.

Люся даже чуть присела от неожиданности, да так и замерла не дыша, только сердце бухало гулко и тяжело, словно лошадиные копыта. Мягкие бархатные губы тронули ее ухо, а затем жеребец осторожно взял ее зубами за край одежды и ощутимо потянул.

– Что?.. – выдохнула она, отмирая. И вдруг поняла.

Боевой конь, оседланный, но без седока. Куда, к кому может он звать ее, если не к хозяину?

– Э… ты уверен, малыш? Я, понимаешь, в этих ваших краях совсем не… Ой! Иду! Уговорил!

Когда огромная, сильная и чуть ли не огнедышащая зверюга начинает подталкивать тебя головой, поневоле пойдешь, куда посылают. Тут одного удара копытом хватит, чтобы парочку Люсь размазать тонким слоем по земле китайской. И, кстати, кто-нибудь пробовал убежать от лошади?

– Иду-иду! Можно хоть вещи забрать?

Жеребец ответил нетерпеливым ржанием, которое несложно было перевести как: «Пошевеливайся, немощь двуногая!»

– Значит, ты меня и потащишь! – Девушка сгребла в охапку свои одежки и сердито глянула на подозрительно умную скотину. Скотина оскалила зубищи и вдруг подогнула передние ноги, недвусмысленно приглашая забраться к себе на спину.

– Господи боже, я спятила уже, наверное… – пробормотала Людмила, взгромоздясь в седло. – Эй! Ай! Не урони хоть!

Повод она подобрала с третьей попытки, но только для того, чтобы он опять не зацепился за ветки. Жеребец, похоже, отлично знал, куда идти и с какой скоростью, а сидеть на его спине оказалось удобней, чем на маменькиной софе.

Рассекая грудью тростники, как волны – штевнем, вороной плавно понес Люсю… куда-то. Ощущение волшебства не пропадало. Девушка оглядывалась вокруг с таким чувством, будто то ли еще спит, то ли бредит. Волшебный конь, понимающий человеческую речь… Поди туда, не знаю куда… В сказках ведь и не такое бывает, верно?

Нес конь-огонь Люсю, впрочем, недолго и не сказать чтоб очень далеко. Хотя она сама нипочем бы не добралась до той укромной речной заводи, где жеребец остановился как вкопанный и мотнул головой. Заводь, кстати, оказалась еще более идиллической, чем та, где «небесная лиса» только что купалась. Тут-то как раз и лотосы имелись в наличии, и ива свешивала серебристые ветви прямо к воде, где…

Сперва ей показалось – пучок темных водорослей полощется в воде, но, приглядевшись, девушка с ужасом поняла, что это – волосы. Волосы, цветом и длиной соперничавшие с гривой вороного. А волосы ведь сами по себе в воде не растут, верно?

– Это… – Люся прижала к губам руку. – Мертвец, что ли? Ты! – Она в сердцах стукнула коня по шее. – Ты меня к покойнику привез, морда лошадиная?!

В ответ жеребец всхрапнул и стукнул копытом так, что девушку аж подбросило на его спине.

– Ладно! – проворчала она. – Поняла! Все, все, слезаю! Вот только утопленников мне и не хватало для полного счастья…

Чертыхаясь, она с плеском соскользнула с коня, по щиколотку оказавшись в воде, и, обреченно оглядываясь на коварную животину, пошлепала по мелководью к трупу.

Мужчина лежал на боку, головой на какой-то коряге, пальцами, намертво сведенными судорогой, цепляясь за осклизлое мокрое дерево, и распущенные волосы его полоскались в воде, колыхались, извивались, будто змеи.

– Тьфу, вот ведь пропасть! – Люся нерешительно потопталась над покойником и снова оглянулась на жеребца. – И что мне с ним делать? Эй, скотина! Отвечай! Зачем привез? Похоронить, что ли? Ну так не обессудь тогда, если я твоего хозяина немножко…

Она хотела сказать – «ограблю». К чему покойникам добро-то? А у мужика с таким конем, да в шелковом халате, наверняка по карманам что-то завалялось. А, у них же нет карманов! Ну, тогда за пазухой.

Но совершить свой первый акт мародерства (или экспроприации) на китайской земле Людмиле не удалось. Потому что мертвец вдруг дернулся, застонал и заскреб пальцами так, словно пытался то ли ползти, то ли девушку за сапог ухватить. Люся подавилась криком и почти отпрыгнула, но не тут-то было. В спину ее подтолкнула конская морда.

– Хорошо! – сердито отмахнулась она от жеребца. – Раз живой, значит, помогу. Куда от вас, гадов, деваться-то…

Подвернув рукава, она наклонилась, поднатужилась и, глубоко увязая в мокром песке, потащила человека из воды на берег.

Лю Дзы

На самом деле Лю очнулся в тот самый момент, когда кто-то неумелый, но очень старательный обхватил его под мышки и потянул из воды. Это усердие стоило ему целой пряди волос, за что-то зацепившейся и вырванной с корнем. От такого даже покойник очнется. Лежишь себе, помираешь потихоньку, а тут тебе волосы клочьями выдирают!

– Ах ты ж черт! – выругался кто-то прямо над ухом, и Лю тут же передумал открывать глаза.

Сил не осталось совсем, а голос – голос был женский, но какой-то странный. Что насторожило мятежника, он и сам не понимал. Вроде бы и язык родной, и слова кажутся знакомыми, а что-то не то, словно та, что тащила и ругалась, не принадлежала к роду людскому. Не разговаривают так женщины Поднебесной, не такие у них голоса. Этот, сильный и резкий, но глубокий, звучал так, что каждая жилка в окоченевшем теле Лю Дзы затрепетала и отозвалась, как струны цитры.

– Тяжеленный-то какой! – проворчала неведомая женщина. – Ну и улов мне достался! Ну и здоров же ты, древний китаец, прям как твой конь! Уф! Та-а-ак… И что же мне с тобой теперь-то делать?

«Мне тоже интересно», – подумал Лю, продолжая прикидываться полумертвым. Женщина, похоже, была одна, а раз так – опасности нет. Да и шевелиться лишний раз было тяжко. Ну и в самом деле – что она станет делать? Вытащить взрослого мужчину на берег не каждой деве под силу, если только она и впрямь дева, а не дракон в женском обличье.

Нет, не дракон! Не дракон – чудесный феникс, сотканный из огня, понял он, когда легкие ладони легли ему на грудь и, казалось, опалили, прожгли насквозь даже через мокрую одежду. Сердце пропустило удар, а потом встрепенулось и пойманной птицей забилось о ребра. Ничего себе! Бывало ли прежде, чтобы на вполне невинное прикосновение полуживое тело отзывалось так?

«Кто ты, дева, – человек или огненный дух?» – хотел спросить он и уже почти решился открыть глаза и разрушить чары, но тут женские руки решительно, одним рывком, распахнули его одежду, а бока коснулась округлая мягкость нежного бедра. Лю только неимоверным усилием воли сдержал изумленный возглас, и дыхание его перехватило, когда спасительница запросто перекинула через него ногу и оседлала, словно жеребца. И тут же понял, что вполне жив. Во всяком случае, в некоторых местах – так точно.

Волосы, легкие и мягкие, защекотали ему щеку. Дева склонилась низко-низко, прислушиваясь к его дыханию, а дышать-то он как раз и забыл.