Книга Долго и счастливо - Карина Пьянкова

Ну, теперь я хотя бы поняла, почему приличному мальчику из старой уважаемой семьи, вдруг решившему удариться в шоу-бизнес, родные и слова поперек не сказали. Получается, для Такео сцена стала не только смыслом жизни, но еще и способом выжить?

Предмет разговора сонно заворочался, нащупал мою руку и вцепился в нее мертвой хваткой. Хорошо все-таки, что мы с ним решили жить в одной комнате. Не представляю, как бы спала одна, не слыша его дыхания и не чувствуя тепла его тела.

Убедившись сквозь сон, что я рядом, и лишив меня возможности сбежать, Ватанабэ снова довольно засопел, явно намереваясь не открывать глаз как минимум до обеда.

— У него просто не может быть врагов, — ласково улыбнулась я. — Потому что он — солнце. Разве можно не любить солнце?

Ватанабэ Кимико горько усмехнулась:

— Последние события показали, что можно. Такео пытаются убить всеми возможными способами. Единственное, что его бережет от беды, — это ваша любовь. Она так сильна, что защищает не просто от старого проклятия, но и от других несчастий.

Мой ненаглядный постоянно твердил то же, что сейчас говорила его мать. «Пока ты меня любишь, со мной ничего не случится». А я все никак не могла поверить в столь нелепые слова. Все слишком смахивало на волшебную сказку, где любовь подчас становилась спасением от всех напастей.

— Вы разве не заметили, что мой младший сын внезапно стал падать в разы меньше? Как будто бы его вечная неуклюжесть начала отступать?

Неуклюжесть? При чем тут неуклюжесть?

— Уж не хотите ли вы сказать мне, что…

— Совершенно верно. Неуклюжесть Такео — это следствие его проклятия. Он должен был рано или поздно умереть после очередного несчастного случая, которые происходили с ним на каждом шагу всю жизнь. А потом год назад все как будто пошло на убыль. Тогда я и подумала, что мой мальчик нашел ее. Ту самую девушку. А теперь я вижу вас. Меня лишь немного смутило, что вы настолько сдержанны. Такео выражает чувства открыто, порой до неприличия, а вы — другое дело, вы прячете любовь, как раковина прячет жемчужину.

Теперь я поняла недовольство будущей свекрови и странный разговор про то, что я на самом деле не люблю свое несчастье… Она не хотела, чтобы рядом с сыном оставалась женщина, которая не испытывала бы к нему сильных чувств. Потому что от этого напрямую зависела жизнь Такео.

— Я люблю его. Очень, — потупившись, сказала я. — Мне порой самой страшно от этого. Без него я не выживу…

В глазах Ватанабэ Кимико было столько нежности… И я никак не могла разобрать, кому же она адресована — ее невероятному младшему сыну или все-таки мне… Возможно, что нам обоим.

— Поэтому я могу быть спокойна за Такео.

А вот я спокойной за жениха быть не могла. То, что якобы моя любовь спасает от старого проклятия, не означает, что она же убережет от пули в упор. В чудеса мне всегда удавалось верить с трудом. Даже если они связаны с Ватанабэ.

В одно я верила точно: я всегда буду любить Такео. И всегда настолько сильно, чтобы никакое проклятие до него не добралось.

Но не только прошлым бедам следовало уделить внимание, но и нынешним. Происходящее сейчас на проклятие походило меньше всего. Мое несчастье просто и банально пытались убить всеми возможными способами.

— Мне кажется, тут замешан призрак, — тихо призналась я госпоже Кимико.

Пусть Такео и не особо полагается на мои слова… но он же мужчина. Мужчины подчас склонны не уделять слишком много внимания волнениям женщин. Особенно если речь идет о восточном мужчине.

Госпожа Кимико нахмурилась:

— Но я никогда не ощущала, что рядом с моим сыном обретается неупокоенный дух. Да и Юкико-сан…

Оставалось только пожелать доброй ночи будущей свекрови и улечься спать.

Все до одного твердят, что я не права, что никакого призрака нет… Но, чтоб меня черт побрал, я абсолютно четко видела, как Кая сменяет Сора и наоборот. Видела. Они же абсолютно разные, эти два брата. Не внешне, нет — они были похожи как две капли воды. Речь о характере и поведении. Их, должно быть, даже в младенчестве никто не путал.

От этой загадки, казалось, голова скоро лопнет. Но в любом случае мне не удастся разобраться во всем самой. Во мне не имелось ни капли магии, да и в местной нечисти я ничего не понимала, а, по словам братьев Ватанабэ, призраки в Айнваре и в Ямато отличаются друг от друга.

— Спи, Джули, — донеслось со стороны Такео, и меня подкатили под бок. Сразу стало тепло и уютно. Все-таки я на правильном месте и с правильным человеком.

Провалилась в сон я практически мгновенно.

У Кавамуры Шинджу имелись свои секреты. Те, о которых не догадывались ни друзья, ни мать, ни любимая девушка. К примеру, по официальной версии, которой придерживался все двадцать пять лет жизни Шинджу, его отец погиб при крушении поезда, когда будущей звезде было три года от роду, и звали этого отца Кавамура Такеши. В это свято верила мать Шинджу, да и он сам до определенных пор. Трудно сомневаться в подобном, когда столько лет участвуешь в поминальных ритуалах.

В двенадцать лет Кавамура узнал, что порой все не так, как кажется. Открытие произошло во время похищения, когда после школы его затолкали в машину крайне подозрительные мужчины. Шинджу ожидал чего угодно, но не того, что в итоге встретится с человеком, чье фото с траурной лентой на рамке стоит в их с матерью доме. Пусть этот человек и выглядел постаревшим.

Примерный семьянин Кавамура Такеши, работник крупной компании, на поверку оказался кумитё, главой одного из кланов якудза. Бедняге Шинджу сперва все показалось дурным сном. Как будто он вдруг попал в какой-то детективный фильм. Причем дурацкий детективный фильм. Из тех, что смотрел Огава-кун, противный и драчливый одноклассник, который все норовил подстроить Шинджу гадость. Ну еще бы, это ведь не на Огаву заглядывалась Сасаки-сан, самая красивая девочка в классе.

Первое потрясение от встречи с внезапно воскресшим родителем прошло довольно быстро. Подростки вообще многие вещи воспринимают куда легче, чем взрослые. Неизвестно, как бы отнесся к появлению блудного отца Кавамура Шинджу в двадцать пять, но в двенадцать он был по-настоящему счастлив: у него тоже есть папа. И пускай Нобу Акихито, глава одной из группировок якудза, ни капли не походил на того идеального и правильного отца, про которого рассказывала мама, главное заключалось в том, что сына он действительно любил и не хотел бросать на произвол судьбы.

Единственное, что расстроило почтенного родителя, — это полное равнодушие отпрыска к его бизнесу. Кавамура Шинджу оказался катаги[15]до мозга костей и не собирался менять спокойствие обывателя на шальную романтику якудза. Шинджу рос мальчиком из благополучной и обеспеченной семьи, хорошо учился в школе, занимался игрой на фортепиано и вокалом. Каждый, кто знал его, понимал: рано или поздно этот смазливый подросток окажется на сцене. Потому как он хотел именно такой судьбы, а Кавамура Шинджу всегда привык получать то, что хотел.