Книга Заградотряд Его Величества - Сергей Шкенев

– Почему? – Император не выдержал и наконец-то нарушил молчание.

– Да потому что мне так думается! Ирландцы, друг мой, с самого рождения философы все до единого, и если ирландец что-то говорит, то так оно и есть на самом деле. Виски, кстати, пить будешь?

Где Шон брал это мерзкое пойло в столь больших количествах, для Бонапарта так и осталось загадкой. На одном из привалов, пока ирландец собирал хворост в лесу, император полностью обыскал их скромную телегу и не поленился перетряхнуть слежавшееся сено, но ничего не нашел. Зато оловянная фляжка в кожаной оплетке, болтающаяся у попутчика на поясе, каждый раз неизменно оказывалась заполненной под самое горлышко.

– Не будешь, значит, – вздохнул Макгоуэн. – И это плохо, потому как возбудит ненужные подозрения. А это нам нужно, а?

– У кого возбудит?

– У любого военного патруля.

– Их здесь нет.

– Да? Тогда будем считать, что вон те драгуны нам приснились.

Рожи двух оборванцев, варящих на костре то ли ранний ужин, то ли поздний обед, майору Толстому не понравились сразу. Было в этих физиономиях что-то подозрительное и настороженное. Маленький и мордастенький еще ничего, а вот у рыжего во взгляде легко читается желание вцепиться в глотку. Повернись к такому спиной, и прощай, дорогая Родина! Или отравит одним только запахом своей стряпни.

– Кто такие? Почему не на службе? Или указ Его Величества о добровольном и обязательном для всех поступлении в армию для вас пустое место? А может быть, вы русские шпионы?

– А давай их расстреляем? – Капитан Лопухин не всегда одобрял шутки командира батальона, но если уж доводилось при них присутствовать, то никогда не отказывался поучаствовать. Для того и нужны друзья.

– Тратить порох на бродяг?

– Тогда повесим. Не отпускать же?

Рыжий оборванец, прислушивавшийся к ведущемуся вполголоса разговору, выудил из-за пазухи небольшой кожаный футляр на длинном ремешке:

– Мы состоим на службе, сэр! Вот мои бумаги.

– Фальшивые, конечно?

– Настоящие! Выданы командиром 13-го Ярмутского полка полковником Эшли Бредфордом! Мне предписано прибыть в Ярмут, сэр!

– Зачем?

– Военная тайна, разглашению не подлежащая.

Толстой и Лопухин переглянулись. Похоже, что это и есть обещанный Нечихаевым проводник. Тогда кто второй? В присланном голубиной почтой письме о нем ничего не говорилось. Или Мишка решил подстраховаться? Похвальная предусмотрительность. Тогда почему этот мордастый недомерок смотрит с ужасом, будто увидел не обычного королевского драгуна, а, по меньшей мере, голову горгоны Медузы.

В отличие от майора Толстого, французский император узнал как его, так и капитана Лопухина мгновенно. Трудно не узнать человека, которого практически каждый день видел в собственном штабе и который имел гнусную привычку никогда не стучаться при входе в кабинет. Господи, как они сюда попали и почему в английских мундирах? Это противоречит правилам!

Федор Иванович все же взял протянутый посланцем Нечихаева пенал с бумагами. Почерк полковника Бредфорда ему хорошо знаком, и к тому же если этот человек действительно является проводником, то в условленном месте должен стоять значок в виде улыбающейся рожицы. Ага, вот он… присутствует.

– Шон Макгоуэн?

– Так точно!

– Ты должен был появиться в Ярмуте еще позавчера.

– Извините, но непредвиденные задержки… полковник предупредил, но так получилось…

– Не перебивай офицера, болван! Ты должен был еще позавчера появиться в таверне «Свинья и епископ» и спросить у ее хозяина, не продается ли где-нибудь легавая сука с одним ухом, причем хромающая на левую переднюю лапу.

– На правую заднюю, сэр! Но откуда…

– От верблюда! Они идут в Глазго в колонну по три.

Шон выдохнул с видимым облегчением. Глупейшие фразы пароля и ответа на него невозможно произнести случайно, их нужно знать заранее. Так что позволительно расслабиться и переложить тяжкий груз ответственности на русского офицера.

– Но ведь мы могли разминуться? – Осторожность все же заставила ирландца сделать робкую попытку окончательно прояснить ситуацию.

– Мимо Федора Ивановича даже мышь не проскочит незамеченной, – рассмеялся капитан Лопухин. – Разве что очень маленькая, размером с французского императора.

– Какого-какого? – не понял Толстой.

– Вот этого! – Хлыст в руке Ивана Михайловича уперся в самый нос второму бродяге. – Друг мой Теодор, поздоровайся с Его Императорским Величеством! Император всех французов Наполеон Бонапарт! Добрый вечер, сир.

Никогда еще французскому императору не было так стыдно. Мало того, что русские нашли его в самом неприглядном виде, так еще и демонстративно не требуют объяснений. Вообще ничему! Да, именно из-за этого к стыду примешивалась изрядная доля холодной и рассудочной ненависти. Насмешки переносить легче, чем выказываемое равнодушие. Оно ранит больнее отточенной стали, и раны долго не заживают и кровоточат. Даже чертов ирландец перестал предлагать императору свой дрянной виски, теперь кажущийся не таким уж и плохим.

– Куда вы меня везете, месье?

Майор Толстой сделал вид, что не расслышал вопроса, и вместо него соизволил ответить Иван Лопухин:

– А вам куда нужно попасть, Ваше Величество?

– Мне все равно, месье капитан.

– Вот мы туда и едем.

Путешествие, если марш целого батальона по вражеской стране можно назвать путешествием, проходило спокойно. Встреченные на дороге английские патрули безжалостно вырубались в скоротечных схватках, пару раз колонну обстреляли неизвестные, не причинив, впрочем, никакого ущерба, а ближе к Лондону местность вообще обезлюдела. Видимо, тут хорошо поработали армейские вербовщики, забирая под королевские знамена всех без исключения.

– Когда мы будем на месте, капитан?

Лопухин пожал плечами и не ответил. Император не стал больше его беспокоить и сам замолчал, погрузившись в размышления. Вернее, мысль была всего одна – не сделал ли он самую главную в жизни ошибку, доверившись предложениям герцога Роберта? И где теперь искать этого чертова Кавендиша с его кораблем и возможностью отплыть в Новый Свет? И еще одна мысль всплывала из глубин сознания, но вот ее Бонапарт в себе изо всех сил давил и не давал выбраться наружу. Мысль о повторном побеге оказалась на диво живучей и оставлять императора категорически отказывалась. А может, и в самом деле…

Пока Бонапарт отдавался во власть мрачных дум, произошло зауряднейшее на первый взгляд событие, впоследствии оказавшееся роковым для жителей всего Соединенного Королевства вообще и особенно жителей Лондона в частности. Точнее, не само событие, а образовавшаяся цепочка совпадений, случайностей и прочих мелочей, давшая толчок к бесславному падению британской столицы. Итак, передовой дозор привел пленного…