Книга Записки на краях шарфа - Александр Дым

Мы отвоевали свою часть вагона — махач продолжился. Основная масса мясников отступила и обступила ближайший к нам выход из вагона. Они пытались войти, но каждый, кто совался, быстро получал по морде. Хакер чёткими ударами посадил нескольких на задницу. В самом вагоне им расхотелось воевать ещё быстрее, драки в проходе они слили в одну калитку.

Мы кричали им из вагона:

— Идите сюда! Ну, давайте!

Но никто уже не шёл — желание драться у них таяло на глазах. Двери закрылись. Мы уехали.

Я считаю эту драку победой, хотя мясо неизменно называет её ничьёй.

Боль (Дым)

«Когда пятилетнему ребенку больно, он поднимает шум на весь свет. В десять лет он тихо всхлипывает. А когда вам исполняется лет пятнадцать, вы привыкаете зажимать себе рот руками, чтобы никто не слышал ни звука, и кричите безмолвно. Вы истекаете кровью, но этого никто не видит. Вы привыкаете к отравленным плодам, растущим на дереве вашей боли». Стивен Кинг «Ярость»

Урок боли — один из самых важных, который получает человек на пути воина. Каждый футбольный хулиган знает не понаслышке, что такое боль.

Ты открываешь глаза, приподнимаешься — и вдруг падаешь на бок, сворачиваешься в позу зародыша и начинаешь тихонько, еле слышно стонать. Или сидишь в вагоне метро — и вдруг сгибаешься, схватившись руками за живот или за голову, на глазах выступают слёзы. Вариантов масса.

Кто-то невидимый с размаху засадил в тебя столь же невидимое шершавое копьё, и ты корчишься на нём, мир теряет очертания. Бояться в этот момент становится некого — боль, которую тебе способны причинить, ты сейчас несёшь в себе. Когда среди ярких вспышек боли ты, периодически кривясь и сгибаясь, тем не менее идешь вперед, к цели, какой бы она ни была — ты по-своему бесстрашен. Терпеть или протянуть руку к таблетке? Современная медицина знает один рецепт — если не знаешь, что именно и почему болит, выпей универсальное обезболивающее. И всё будет ровно.

Я не мазохист, но когда боль очень сильна, часто предпочитаю переносить её как есть. «Не жалуйся на боль — вот лучшее лекарство…» — как сказал известный персидский поэт.

Боль даёт особое психическое состояние, обычно по-своему «промывающее» мозги. Отсюда такая сопутствующая многим упражнениям на болевой порог жёсткость во многих боевых школах. Боль — это хороший учитель. Да и никогда не поймёшь, что такое по-настоящему хорошо, пока не прочувствуешь, что такое по-настоящему плохо… Мужчина должен уметь терпеть боль — нам повторяли это с детства.

Физическая боль. Много ассоциаций с этим словосочетанием. Сразу начинаешь вспоминать всё богатство граней этого ощущения, которые жизнь тебе успела к данному моменту продемонстрировать. Она сводит с ума, стирая в моменте своим ослепительным ластиком из разума всё… В иных ситуациях нам практически невозможно достичь подобного эффекта. «Тонкий» намёк жизни на то, что всё-таки бытие определяет сознание, и только так. И в то же время боль физическая иногда помогает не сойти с ума и пожирает лишнее, когда одолевает боль моральная. Никогда не забуду, как много лет назад один мой приятель с района, получив оглушительное для него известие, с белым лицом подбежал к углу дома и принялся с двух рук яростно молотить по водосточной трубе, сминая её ударами, как бумагу… Потом остановился, тяжело дыша. С разбитых в мясо костяшек капала кровь — цена за то, чтобы взять себя в руки.

Боль заставляет терять сознание. И помогает не утратить его, когда это очень надо. Антон Палыч Чехов верно подметил: «Одна боль всегда уменьшает другую. Наступите вы на хвост кошке, у которой болят зубы, и ей станет легче!»

Пережитая боль помогает понять, как хорошо тебе, просто когда её нет в твоей жизни. Помогает почувствовать, что ты жив. И боимся мы чаще не смерти, а боли, которая неразрывно связана в сознании со смертью.

Философский вопрос — «Сразу хочешь умереть или предпочтёшь подольше помучиться?» Популярный ход в разного рода книгах и фильмах. Мудрецы в притчах и герои боевиков почти всегда выбирают второе. В случае с мудрецами всё более-менее понятно: они, говоря высоким языком, не страшатся испить до дна из чаши бытия. Помучиться и умереть, скажем, от болезни — не так уж и плохо по сути. Потому что болезнь — время, когда можно отбросить все дела, всю суету, примириться и просто побыть с самим собой и Богом. Чего переживать — все мы там будем! У героев всё прозаичнее. Время надо потянуть обязательно — бороться до последнего! Иначе какой ты герой, если сразу сам себя в расход пускаешь, может, и шанс какой-никакой нарисуется, особенно если он уже в сценарии прописан.:) Геройскую натуру показать — мол, боли не боюсь, смерти в лицо без колебаний харкну, как верблюд, видал я вас всех в Склифе. И так далее. Короче, человеческая культура ненавязчиво убеждает, что в идеале — правильнее будет помучиться. А вот многие ли это выберут в реале? Совсем другой вопрос. Не могу даже оценивать, что тут хорошо, а что плохо. Просто задать себе такой вопрос интересно — честный ответ на него много скажет о собственном понимании жизни.

А может, это всё и ни о чём. Ну что такое физическая боль по сути? Защитный механизм, поднимающий тревогу, если нарушен внешний покров или сбой в работе внутри. Обрати внимание!!! Срочно!!! Этот механизм так устроен, что игнорировать его ты просто не в силах.

В любом случае боль всегда честно утверждает своим появлением — ты всё еще жив! Это сигнализация. Причём весьма странная и ноющая иной раз по никчёмному поводу, по которому воют вхолостую сигнализации машин в любом дворе, коль их настроили криво. И вот кто-то от боли в порезанном пальце умирает от шока, а кто-то с улыбкой выпиливает себе на члене лобзиком имя любимой на глазах у миллионов оцепеневших телезрителей в прямом эфире в очередном популярном телешоу… Кому какой болевой порог выпадет, кто как занимается его регулировкой.

Физическая боль не хороша и не плоха по сути. Она просто спутница, всегда где-то рядом.

И от физической боли всегда есть безопасная и доступная каждому таблетка или ампула, в отличие от боли моральной…

Как началась война с бомжами (Крыл)

Одним из первых серьёзных звонков в отношениях с бомжами был их прыжок на хоккее, когда они составом в 120 щщей на дерьме забили тридцатку коней у входа в «Юбилейный».

Потом был мячик в Питере. Небольшим составом K.I.D.S. мы побухали в парке неподалёку и двинулись на футбол. До начала матча оставался час. На маленьком мостике, ведущем к стадиону, мы встречаем М. — у него из носа хлещет кровь.

— Что случилось?

— Меня избила Коалиция!

Он показывает пальцем на толпу каких-то парней. Я сразу запомнил одного из них — жирного лысого борова с косичкой на макушке в толстовке Umbro.

Мы тут же идём к этим парням и начинаем махач. В ходе драки явно видно наше преимущество: они отбиваются, но мы ощутимо их тесним. Со всех сторон сбегаются серые, нас разнимают. Ладно.

Зашли на футбол. На секторе по ходу мачта нам поступает сообщение, что Коалиция ждёт нас у стадиона, разбившись на несколько кучек. Мы договорились между собой, что выйдем со стадиона без палева, по несколько человек. Соберёмся за пределами стадиона вместе и решим, что делать.