Книга Ловушка для невесты - Светлана Богданова

— Самогон, полученный после первого перегона, к употреблению не годится, пить его — все равно, что есть непропеченный хлеб. Проблему очистки самогона все решают по-разному. Кто-то бросает в первач щепоть марганцовки, затем ждет несколько дней, пока ненужные вещества осядут на дно бутыли в виде серого осадка, а затем цедят самогон через марлю. Кто-то фильтрует через очиститель воды «Уголек». Но лично мне марганцовка не нравится, я чувствую ее привкус в готовом продукте, и «Уголек», на самом деле, полная туфта. Я снова разбавляю первач водой из пропорций пятьдесят на пятьдесят и снова перегоняю. Количество самогона — те же 5 литров. Но это уже совершенно другой продукт. Вся сивуха остается в перегонном кубе, и воняет она, не приведи Господь. После второй перегонки мой натурпродукт почти не имеет запаха и полностью готов к употреблению. Сам Алексей Митрофанов, депутат Госдумы, видный деятель ЛДПР уважает самогон. В своем выступлении он сказал, что тоже выпивает и хорошо разбирается в сортах самогона и даже различает его по запаху и вкусу, поэтому не боится отравиться этим натуральным продуктом. И Иван Рыбкин про самогон такое рассказал, что и я не знал. Оказывается, раньше водку так варили: делали бражку, вбивали в нее сырые яйца, яйца сворачивались, их вынимали и скармливали свиньям, чтобы продукты не пропадали. Отсюда и пошло выражение «пьяный, как свинья». А бражка после этого становилась чистой-чистой и без запаха. У Рыбкина и дед гнал самогонку, и отец, поэтому и сам Рыбкин тоже уважает хорошую самогонку.

— Я невероятно рад за Митрофанова и за Рыбкина, и за всю вашу самогонную братию, но мне пора. Там уже, наверное, Катюха два раза в обморок бухалась из-за последствий потопа. — Голубев протянул соседу руку, чтобы попрощаться. — Кстати, как юрист хочу тебя предупредить, что, согласно Уголовному кодексу, изготовление или хранение без цели сбыта самогона, чачи, араки, тутовой водки, браги или других крепких спиртных напитков домашней выработки наказывается исправительными работами на срок до двух лет или штрафом от двухсот до пятисот рублей.

— Фигня! — отозвался сосед, не отпуская Голубева, его рукопожатие оказалось неожиданно крепким. — Меня в нашем районе и менты, и вытрезвиловка знают. Я один раз так отличился, что на весь район прославился. Я ж редко далеко от дома ухожу, народ сам меня навещает, но тут у меня кореш заболел, пришлось отнести ему лекарство для поправки здоровья. Как водится при встрече, мы выпили, и домой я возвращался навеселе. Ну и показалось мне, что забор, вдоль которого я иду, слишком длинный и путь можно подсократить, если пойти напрямую между построенными вдоль забора гаражами. Тем временем стемнело, я совсем заплутал и, куда бы я ни сворачивал, везде натыкался на каменные стены. Делать нечего, полез я на крышу гаража, чтобы с нее на стену перебраться. Вижу, впереди свет забрезжил, я подумал, что это фонарь на проезжей части, спрыгнул вниз, а передо мной — дверь районного вытрезвителя и служебная машина с ментами вокруг нее. Я от ужаса чуть не обложился. У ментов тоже челюсти поотвисали при виде меня — тепленького, свалившегося прямо им в руки — чтобы алкаши сами в вытрезвитель приходили… Они так развеселились, что мне без труда удалось уговорить их отпустить меня домой. А дабы я им больше на глаза не попадался, они мне даже дырку в заборе показали.

— Так ты еще и знаменитость?! Поздравляю! — Голубев похлопал его по плечу. — Буду теперь всем рассказывать с какими людьми мне довелось общаться. Пока!

— Погоди, — снова удержал его сосед. — А чего ты не спрашиваешь, что я возле твоего мерина делал?

— Да заболтал ты меня совсем, — зевнул утомленный Илья.

— Я ж вышел тебе колесо проколоть, так сказать, акт возмездия осуществить, — признался пролетарий. — Наклонился над тачкой, а колесико-то уже проколото. Думаю, какую тогда другую подлянку сделать… Пока думал, смотрю, кто-то из тачки шмыг и деру… Я даже топор не успел с земли поднять.

Голубев не поверил его байке, посчитав, что сосед хочет отмазаться, перевалить вину за проколотое колесо на мифического злоумышленника, а с владельца машины получить гонорар за проявленное мужество в борьбе с расхитителем буржуйского добра. Чтобы наконец-то от него отвязаться, Илья молча сунул соседу за вырез майки десять баксов. Голубев побежал наверх, но сосед снова его окликнул:

— Ты, это… Если помыться по-человечески захочешь, спускайся к нам. У нас ванна, то что надо — чугунная. А вообще, я и тебе такую могу достать. За отдельную плату, конечно, — усмехнулся он на прощанье.

Дома Катя, засучив подол платья, ползала на четвереньках и собирала воду в тазы и ведра.

— Выливай в унитаз! — скомандовала она Илье. — А то у меня скоро пупок развяжется, такие тяжести таскать.

Илья впрягся в работу, но вода будто из стен сочилась. Голубева так и подмывало разбить чем-нибудь тяжелым зловредное джакузи.

Остаток ночи пролетел в активной ликвидации последствий потопа. Когда чуть рассвело, супруги уже еле ногами перебирали. Но от усталости сон как рукой сняло, лишь тело болело и ныло, да познабливало немножко. Катя сварила кофе, чтобы взбодриться. Илья выпил две чашки и решил, что сам поменяет проколотое колесо, а потом отгонит машину на мойку, чтобы не терять впустую полдня. Он спустился вниз, открыл багажник, чтобы достать запаску и домкрат и обнаружил подкинутый труп.

Друзья не прерывали увлекшегося рассказом Илью — пусть выскажется, все лучше, чем в истерику впадать. Семен Семенович так и не позвонил, значит, времени у них было вагон. Ангелина вместо спящей хозяйки сварила кофе. Голубев откопал из заначки пачку сигарет и дымил, пока бдительная супруга отдыхала.

— Ты никаких деталей не упустил? — уточнил Толик, отхлебывая кофе. — Еще раз все вспомни. Ты уверен, что твой сосед не успел залезть в багажник?

— Уверен, — ответил Илья. — Иначе бы он меня этим трупом зашантажировал.

— Да уж, резонный аргумент.

Пару минут они молча пили кофе. Потом Илья подскочил, взмахнул руками, чашка выпала, грохнулась о пол и разбилась. Кофе забрызгал единственное сухое помещение; кухню и коридор разделяла дверь-купе с порогом, который послужил барьером для воды.

— Вспомнил! Вспомнил! — как резаный завопил Илья. — Я такое важное вспомнил!

Голубев чуть дверь не снес, саданувшись о нее плечом. Громадными прыжками он проскакал в спальню и обратно и положил на стол добытые трофеи: конверт с запиской и камушек, похожий на тот, которыми было расшито свадебное платье.

— Доктор, верни то, что ты должен! Иначе… — вслух прочитал Анатолий. — Тут еще внизу пририсована круглая бомба с бикфордовым шнуром.

— Откуда это? — Лина растерянно крутила в руках камушек, пытаясь опознать, с ее это платья или просто похожий.

— Помните, когда мы с Катей вашу «ауди» из проходного двора забирали? — Илья возвращал их к событиям вчерашнего дня. — Ну вот. В том дворе было темно, как у негра в одном месте, а в вашей тачке кто-то копошился. Рядом была припаркована «волга» с мигалкой на крыше. Лиц не видел, но по голосу их точно было двое. Пока мы с Катюхой думали, что делать, машина уехала. Ну, мы «ауди» обшарили и нашли подарки.