Книга Скандальная графиня - Джо Беверли

– Тем лучше – ими можно меня высечь! Занятный разговор у нас с вами, не находите?

– Это вы сами, дорогая Джорджия, перескочили с пира на зубы, однако. Смею вас уверить, если бы мне пришлось вас высечь, это было бы в высшей степени нежное наказание.

– Если бы вам пришлось…

– Ну, когда вы станете моей. Однако пойдемте, танец вот-вот начнется.

Его слова, а в большей степени тон собственника, заставили Джорджию взбунтоваться:

– Увы, вам придется меня извинить, Селлерби. Вероятно, я что-то не то съела, и теперь…

И она поспешила прочь, словно ей внезапно понадобилось посетить дамскую комнату, надеясь, что ее внезапный уход останется незамеченным и не возбудит нежелательных разговоров.

Она прошла по коридору, однако дом был переполнен людьми, и от запаха людского пота, смешанного с ароматами разных духов, ей и вправду сделалось нехорошо. Она вновь вышла на террасу, чтобы глотнуть свежего воздуха и немного успокоиться, однако следила, чтобы ее нельзя было заметить из окон. Селлерби нынче в странном настроении – он мог начать ее преследовать.

Они с Селлерби и прежде порой упражнялись в острословии, но порка ресницами – это уже нечто вовсе неподобающее. И эти слова: «Когда вы станете моей». Она ведь никогда не давала ему повода для ложных надежд.

Нет-нет, ничего такого он не имел в виду, у страха глаза велики, уговаривала себя Джорджия. Виной всему волнение. Да, бал великолепен, все идет как нужно, но ей все равно ужасно не по себе. Она непременно все уладит с Селлерби, но позже. На террасе не было ни души, и Джорджия наслаждалась, дыша воздухом и собираясь с духом. Наверняка вскоре кто-нибудь из обожателей отыщет ее тут, и она вернется в бальный зал, воспрянув духом, в обществе очаровательного кавалера.

Она придирчиво осмотрела цветочные композиции – ведь это была ее часть работы. Цветочные горшки были расставлены по углам террасы – в них красовались высокие белые цветы, увитые плетьми разноцветного плюща. Белые цветы особенно эффектно смотрелись во время ночных увеселений – они видны были даже в темноте, – тогда как яркие цветы после захода солнца выглядели серо и уныло. Для усиления эффекта в каждом горшке был установлен высокий фонарь с матовым абажуром. Но по углам террасы оставались темные местечки, идеально подходящие для кратких свиданий. Сейчас Джорджия стояла как раз в таком.

Увы, сегодня ей не суждено свидание – ни здесь, на террасе, ни в саду.

Цветные фонарики на деревьях смотрелись очаровательно, но в этом ее заслуги не было: Уинни уже использовала такие украшения прежде, все эти светящиеся гирлянды, да и плавающие в пруду фонари. Джорджия очень хотела поглядеть на пруд теперь, когда солнце закатилось, и направилась к балюстраде. Это было восхитительно! На воде покачивались огоньки в разноцветных стеклянных фонариках, похожие на россыпь драгоценностей на черном атласе.

Однако где ее кавалеры? Теперь ее отлично видно из окон бального зала – они должны уже виться вокруг нее роем!

Нет, это положительно смешно. Какие глупости ее волнуют. Ричмонд и Бофор – знатоки светских приличий и отлично знают, что рассчитывать еще на один танец так скоро они не могут. Ну а Селлерби уверен, что ей не по себе. Наверняка он уже подыскал себе партнершу. Ах если бы тут был Дрессер!..

Она вспомнила душистый табак. Хотелось, чтобы его высадили в горшки, но садовник утверждал, что у него всего-навсего два здоровых растения. Уж не изничтожил ли он остальные намеренно? Впрочем, этого уже не узнать. Джорджия велела ему установить два горшка с табаком по обе стороны лестницы, ведущей в сад. Она подошла к ступенькам, но ноздри ее не уловили знакомого аромата. Черт бы побрал этого садовника! Но тут она все же почуяла запах – слабый, но явственно различимый. Опершись на парапет, она осторожно наклонилась, принюхиваясь.

– От души надеюсь, что вы не вознамерились свести счеты с жизнью, леди Мейберри!

Джорджия быстро выпрямилась. Однако оборачиваться не спешила, силясь усмирить быстро бьющееся сердце.

Он приехал.

Но когда она обернулась, сердце ее сорвалось в бешеный галоп.

Боже праведный, Дрессер великолепен! Роскошный пудреный парик странным образом подчеркнул мужественность черт, столь несвойственную представителям привычного для нее мира. Даже его шрам, явственно видимый, придававший лицу Дрессера слегка циничное выражение, сейчас отчего-то удивительно шел ему.

«Дыши, Джорджия, дыши!..»

Глава 13

Дрессер сохранил присутствие духа, но это было нелегко при виде леди Мей во всем блеске ее красоты. Сейчас она необычайно походила на ту самую миниатюру – разница была лишь в том, что она из плоти и крови.

Ее пышная грудь, возвышавшаяся двумя дивными полусферами над жестким корсажем, прикрывавшим, казалось, лишь соски, неумолимо притягивала взор. Веер из павлиньих перьев взметнулся, прикрыв это дивное зрелище.

– Примите мои извинения, леди Мейберри, однако если бы я проигнорировал эдакое чудо, мне не было бы прощения вовсе.

Губки ее изогнулись, она хихикнула и убрала веер.

– Смотрите сколько угодно, сэр, но учтите: если вы станете так же кокетничать с прочими дамами, то для вас все может закончиться печально.

– Не думаю, что хоть одна из них может сравниться с вами.

– Вы брали уроки лести, Дрессер?

– Единственно для того, чтобы применять эти уловки с другими леди.

– Да вы остроумец, как я погляжу! Однако пунктуальностью, увы, не блещете. Вы опоздали.

– Меня задержал неожиданный визит друга. Его крайне позабавила моя экипировка.

– Это ваш флотский товарищ?

– Нет, он из Девона. Присматривает без меня за поместьем. Сообщает, что дела там ничуть не хуже, чем обычно.

Джорджия улыбнулась этому как забавной шутке, однако именно так и сказал ему Том с явной укоризной. Тома волновало, что Дрессер так надолго задерживается в Лондоне, а когда он застал друга при полном параде, готовящегося ехать на бал к родной сестре Джорджии Мейберри, то забеспокоился всерьез. Дрессеру удалось уговорить друга подождать до следующего дня, однако ему явно придется еще долго успокаивать Ноттона.

– Неужели я чувствую аромат никоцианы? – спросил он.

– О, я потихоньку образовываю ваш нос!

– И мой нос нижайше вам признателен.

Она вновь хихикнула.

Дрессер рад был видеть ее в добром расположении духа. Наверняка бал удался на славу. Тогда почему она стоит здесь в одиночестве?

– Матушка прислала сестрице семян, но садовник высадил их в тенистом уголке сада. Думаю, с обонянием у него неважно.

– Или он просто не выходит в сад после захода солнца.

– Об этом я как-то не подумала. Ах как же хочется притащить его сюда сейчас.