Книга История Кометы. Как собака спасла мне жизнь - Линетт Падва

Как только разговор закончился, в моем сознании он сразу же перешел куда-то глубоко на второй план, и в голове не возникло ни одной мысли по поводу того, что только что случилось. Я смотрел телевизор в спальне, пока не вернулась с работы Фредди. Ее опущенные плечи и усталые глаза подсказали мне, каким трудным выдался для нее день. Она подошла к шкафу, скинула пиджак и сбросила с ног туфли.

– Кай звонил. Просил, чтобы мы ему перезвонили, – сообщил я.

– Звонил? И что сказал? – воскликнула Фредди.

– Хочет назначить время разговора с доктором Фреем.

– О чем? Вулфи, Кай тебе что-нибудь объяснил?

– Да, они могут мне помочь. – Я так и не отвел взгляда от экрана телевизора и не стал вдаваться в детали.

– Как? То есть… Передай мне слово в слово, что он говорил, не сиди как истукан, рассказывай!

– Он сказал: «Доктор Фрей считает, что может существенно облегчить вашу боль. Я звоню, чтобы назначить время вашего разговора с ним».

Жена села ко мне на кровать и взяла меня за руку.

– Вулфи, потрясающая новость. Ты рад?

Я хотел сказать ей правду: что не уверен, – но передумал, видя, как отреагировала на ее неожиданно пылкие слова Комета – встала и ткнулась носом ей в щеку.

– Давай сначала послушаем, что скажет этот доктор-вундеркинд.

Мы с Каем определили время разговора с доктором Фреем. Меня сразу покорил его теплый, откровенный тон и чувство юмора. Редко можно встретить врача, который бы никуда не спешил и, казалось, был готов целый день отвечать на вопросы пациента. Впоследствии я выяснил, что это вовсе не игра. Доктор Фрей считал, что врачу следует развеять страхи больного и боязнь предстоящей операции. Таким образом легче добиться положительного результата лечения.

Еще он предлагал своим больным домашние задания. Велел мне изучить каждый пункт того, что прислано, включая выводы о моем состоянии и описание предлагаемой многоступенчатой операции. Заключил он разговор словами:

– У вас много проблем, что делает результат непредсказуемым, но я не сомневаюсь, что способен уменьшить вашу боль. Вылечить я вас не могу, но помочь сумею. После того как выполните домашнее задание, свяжитесь с Каем и сообщите, хотите ли двигаться дальше.

Список того, что мне задали, был достаточно длинным: это свидетельствовало о непростом состоянии моего здоровья, – но я не смутился и взялся за работу, как прежде брался за ответственные юридические дела. Изучил заключение доктора Фрея по поводу состояния моего позвоночника. Мое костное сращение было выполнено почти тридцать пять лет назад, и помещенная между двумя подвижными позвонкам кость успела изменить положение и частично превысила изначально заданный ей уровень. Нестабильность позвонков от L3 (третий позвонок поясничного отдела) до крестца затрагивала спинальные нервы. Все диски поясничного отдела были дегидратированы и деформированы, что вело к нестабильности и сужению позвоночного канала поясничного отдела – явление, известное под названием стеноза. Присущий большинству людей изгиб в пояснице отсутствовал из-за различных повреждений. Моя спина была прямой как столб, из-за чего оказалась безжалостно вбитой в таз.

Чтобы уменьшить вызванную данными взаимосвязанными проблемами боль, доктор Фрей предлагал операцию под названием «передний спондилодез». Во время этой полостной операции делается разрез спереди от подреберья до брюшной складки. Внутренние органы раздвигаются, и обнажается позвоночник. Мешающие доступу к нему ткани рассекаются. Затем больного укладывают, выгибая таким образом, чтобы позвоночник выдвинулся вперед и для лучшего обзора оказался в брюшной полости. Кровь из брюшной полости и рассеченных тканей удаляется при помощи отсоса. Цель подобных манипуляций – создать пространство для размещения трансплантата.

Трансплантат закрепляется на позвоночнике в виде миниатюрных пористых нитяных контейнеров с костной тканью и морфогенетическим костным белком, которые помещают в межпозвоночное пространство, тем самым обеспечивая условия сращивания нескольких позвонков в единое целое. Сами позвонки для лучшего сращивания зачищают. В моем случае предполагалось проделать эту манипуляцию в пяти местах и превратить несколько позвонков в единую кость. Но до этого вычистить все, что осталось от дегенерированных межпозвоночных дисков и выбросить как ненужную рыбью требуху.

Это была только одна часть операции. Далее мне предстояло пройти артродез позвонков. Их следовало скрепить особыми винтами. Но на сей раз хирург доберется до нужного места не спереди, а сзади. Доктор Фрей вычистит позвонки и создаст так называемые ложа во всех затронутых болезнью местах, куда также поместит имплантат с морфогенетическим белком. Снизить давление на нервные окончания и дать проход нервам помогут своеобразные, проделанные в каждом позвонке, клинья, подобные тем, какие вырубают в дереве, чтобы свалить его в нужную сторону. К вживленным в позвонки титановым винтам прикручиваются два титановых стержня определенной формы. Они-то и придадут нужный лордозный изгиб моему позвоночнику, который, когда навсегда срастется в единую массу, больше не сможет сгибаться ни в стороны, ни вперед, ни назад. Было нечто ироничное в том, что врач брался обеспечить юристу надежную точку опоры, но кто я такой, чтобы заниматься лингвистическими тонкостями?

Пока я выполнял домашнюю работу, Фредди проводила собственное исследование. Вскоре она начала перечислять подстерегающие меня опасности, и я понял, что мы изучали разные материалы.

– Не думай, что все это выполняется за один раз. Повторное же хирургическое вмешательство увеличивает риск, хотя шансы на успех остаются прежними. Лечащих врачей уже теперь тревожит твое физическое состояние. Не представляю, что они скажут, узнав, что ты собираешься подвергнуть себя серии хирургических операций.

– Фредди, речь идет самое большее о трех-четырех часах. Хирургу не составит труда выполнить все за один раз.

– Вулфи, – рассмеялась жена, – столько времени требуется, чтобы ушить грыжу.

Во время последующих бесед доктор Фрей заверил меня, что вся работа будет выполнена в течение одной операции, хотя проводить ее будет, возможно, не одна бригада хирургов. Она продлится свыше четырех часов, но сколько именно, сейчас сказать невозможно. Это будет зависеть от того, что обнаружат врачи. Реабилитация продлится долго, поскольку многие годы боли и разрушения нервных путей в сочетании с атрофией мышц требуют серьезного восстановления.

Разумеется, этот разговор не воодушевил меня, но я был настроен решительно.

– Фредди, я пойду на это. Разве у меня есть другой шанс? Я успею умереть, прежде чем представится что-либо еще.

К моему удивлению, она меня поддержала.

– Похоже, он способен многое исправить. Может, мы сумеем снова стать занудной семейной парой.

Операцию назначили на 5 августа. Это давало нам возможность съездить в конце мая в Омаху, чтобы присутствовать на вручении Кили диплома юридического института. Там же я собирался проконсультироваться со своими лечащими врачами и выяснить, что нужно делать, чтобы набраться перед операцией сил. Еще я хотел повидаться с Линдси, которая теперь училась в Омахе по программе ухода за больными, собиралась получить степень бакалавра и держалась подальше от всех океанов.