Книга Двойная засада - Сергей Самаров

И я шел медленнее, чем обычно…

Это помогло… Так же неторопливо я вошел в двери кафе. Прямо за дверью шел коридорчик, судя по указателям, ведущий в умывальник и в туалет. Направо вели двери в маленький полутемный зал, облагороженный природным камнем. Интерьер в самом деле горный. У одной из стен даже фонтанчик есть, стекающий по камням и журчащий, как ручей. Чтобы похоже было, фонтанчик подсвечивался розовым, напоминающим горный закат светом.

И ни одного посетителя в зале…

Я прошел в глубину, в самое сумрачное место, и сел спиной к тусклому светильнику. Удобно сел, как человек, желающий в приятной обстановке не спеша пообедать, и даже льняной пиджак расстегнул, но кобуру и рукоятку пистолета напоказ не выставлял. И только тут почувствовал, что достаточно успокоился для того, чтобы нормально работать. Работать так, чтобы не навредить самому себе. Здесь предстоит бой отнюдь не в полевых условиях. Это там ярость и напор способны делать чудеса. Здесь необходимо действовать и яростно, и уравновешенно в одно и то же время. И каждый военный разведчик обязан уметь вызывать в себе состояние, способствующее правильному поведению.

Из-за ширмы, прикрывающей выход в кухню, выглянула немолодая официантка. Тоже нерусская… Похоже, здесь работают только кавказцы, их жены и родственники. Заметив меня, сказала кому-то в кухне на родном языке, на пару секунд исчезла и вышла уже с меню в руках. Положила передо мной на столик.

– Спасибо… Я вот о чем вас попрошу… – сказал я, положив на книжку меню руку и показывая этим, что не обед – цель моего прихода. – Мне очень хотелось бы поговорить с Шарани Гочияевым… Позовите, пожалуйста, его…

Она думала долго. Видимо, приходилось сначала самой для себя делать перевод, и только потом осмысливать сказанное.

– Гочияев… – произнесла чуть растерянно и в то же время сердито. Соображала не быстро, но сообразила. – Это кто? У нас такой не работает… Заказ делайте…

И хотела было отойти. Мне пришлось взять ее за руку, чтобы остановить. Рука была неестественно горячая. Такое, кстати, от испуга тоже бывает.

– Хорошо… Тогда позовите мне Мовлади Ахматовича Базуева… Такой у вас работает?

Она стрельнула в меня глазами, потом на ширму посмотрела и только после этого медленно вытянула свою руку из моей руки. Она не понимала, как себя со мной вести.

– Я позову… – сказала официантка и заспешила за ширму.

По документам, как выяснил подполковник Капустин, Базуев ингуш. Ингуши и чеченцы народы братские, оба принадлежат к вайнахской группе народностей, между собой вообще-то дружат только тогда, когда им надо вместе русским противостоять. А в другое время не слишком хорошо друг к другу относятся. И наш утренний пленник назвал кафе чеченским и сказал, что ингушам здесь делать нечего. Он ингушей, кажется, не сильно любит. На Кавказе вообще отношения сложные. Сами чеченцы – это то же самое, что ингуши. А горные чеченцы, которые зовут себя ичкерийцами – совсем особый народ. Грабители и воины. Нищие абреки в душе. Но в межнациональных отношениях верховодят всегда они. Как так получилось, что кафе, принадлежащее человеку, который по документам является ингушом, стало считаться чеченским? Может быть, мнимый Мовлади Ахматович сможет ответить мне на этот вопрос…

Входные двери смазаны плохо. Я обратил на это внимание, когда только входил в зал. Дверь и тогда скрипнула. Скрипнула и сейчас. И вошел человек, как я увидел периферийным зрением, поскольку сидел к двери боком. Вошел и у двери замер. Мой взгляд был естественным и рассеянным. Но я сразу определил, что вошел не посетитель. Высокий кавказец занял пост у двери. Человек пришел не с улицы, а скорее всего, со стороны туалета. Там, наверное, есть выход и в служебные помещения. Тем не менее – пост выставлен… Значит, сейчас еще кто-то появится. Уже с другой стороны…

Так и оказалось. Вышли сначала два высоких чеченца, внимательно посмотрели на меня, но никому, кто мог бы идти за ними, ничего не сообщили. И только тридцать секунд спустя вышел еще один человек. Я не вздрогнул при виде его, я вообще не показал, что узнал его. Этот человек и сел ко мне за стол. Двое телохранителей, а первые были, несомненно, телохранителями, обошли стол с двух сторон и встали между мной и хозяином.

– Я – Базуев… Меня зовут Мовлади Ахматович… Вы меня искали, уважаемый товарищ подполковник…

Он узнал меня. Должно быть, имел мою фотографию…

Я смотрел на его варварски сломанный нос, и в душе у меня закипало желание сломать его в другую сторону. И я с трудом удержался.

– Скажи-ка мне, Шарани… – И не увидел смущения оттого, что я тоже узнал его. – Ответь-ка мне… Только на один вопрос перед тем, как я убью тебя… То есть извини, на два вопроса… Первый… За что меня пытаются убить?

– Если бы я знал, я бы ответил… Но меня не интересуют чужие проблемы… Мне заплатили деньги, я посылаю парней… Наверное, ты стоишь пули… И денег, что за тебя заплатили, стоишь… Если бы я знал, что ты стольких моих парней положишь, я запросил бы в два раза больше… Но теперь торговаться поздно. Ты не уйдешь отсюда. Я человек слова, и, даже если кафе окружено, я все равно убью тебя… Потому что я обещал и взял плату…

– Кафе никто не окружал… И снаружи никого нет… – Я не обманывал. Я вообще честный человек. – Только я все равно убью тебя, чтобы освободить своего брата… И вот мой второй вопрос… Где он?

– Твой брат мне не нужен… За него мне не платили… Но я все равно убью его после того, как убью тебя… Он уже узнал слишком много, чтобы жить…

– Ладно… Два вопроса выяснили, но из первого следующий сам собой вытекает… – продолжал я допрос, не показывая, впрочем, что это допрос. – А кто заплатил тебе за мою смерть?

– Если бы я даже знал, я не сказал бы… Я понимаю, что легче умирать, когда душу вопросы не мучают… Но ничем не могу тебе помочь… Деньги привез посредник… Привез и уехал…

Краем глаза я заметил, как от двери в нашу сторону двинулся третий охранник.

– Неужели вы думаете, что вчетвером со мной справитесь? – улыбнулся я.

Я вовсе не хотел сказать, что я сильнее четверых, хотя мог бы и посоревноваться в умении быстро стрелять и эффективно бить. Я просто сообщал капитану и старшему прапорщику расстановку сил. Они это поняли и отозвались:

– Я – Немец. Я за дверью. От двери до выхода в зал два шага…

– А где Парикмахер? – спросил я капитана.

– Какой парикмахер? – не понял Шарани, и его сломанный нос странно пошевелился.

– Он подходит с вашим братом, товарищ подполковник…

– Я здесь, – отозвался старший прапорщик сам, – на кухне… Антон свободен и даже прихватил из кабинета автомат… Мы прикрываем со спины… Кухня под контролем…

– Ты не знаком с Парикмахером? – спросил я у Гочияева и увидел в его глазах беспокойство. – Ничего, познакомишься… Он сегодня одним ударом убил твоего парня на квартире Антона… Просто сломал ему грудь… А парень был покрепче тебя… Да и твоих телохранителей покрепче… Если встретитесь, я опасаюсь за твой нос…