Книга Зима - Евгений Гришковец

Но понятно же, что так не получится, потому что я устроен по-другому.

Ну вообще все так устроено…

А хотелось бы, чтобы все сразу и одновременно.

Ах да, забыл… одну деталь… упустил…

Подходит к вентилятору и включает его. Подвешенные картонные самолетики начинают раскачиваться. Рассказчик возвращается к анатомической схеме и некоторое время стоит. На голове шлем, в руках микрофон и меч, рядом схема. Потом он кладет все на пол, в том числе и шлем… и уходит.

Дредноуты

Пьеса для женщин. Монолог.

(Спектакль, который не получился)

Москва — Калининград 1999–2002 г.

Задумано для себя зимой 1999 г. (Москва)

Впервые рассказано друзьям 17 февраля 2001 г. (Москва)

Сыграно для публики 14 ноября 2001 г. (Москва).

Записано на бумаге в январе 2002 г. (Калининград)

На сцене: венский стул, на котором стоит тазик с водой, возле стула, на полу, лежат несколько бумажных корабликов.

Чуть дальше от зрителей стоит столик, покрытый белоснежной скатертью. На столе стоит пепельница, бутылка красного вина, бутылка открыта. Рядом с бутылкой — бокал, в бокале немного вина из бутылки. Также на столе лежат одна сигарета, пробка от бутылки, и коробок спичек. Но всего этого зритель пока не видит, т. к. все накрыто белоснежной накрахмаленной салфеткой. На салфетке складки оттого, что она была сложена вчетверо и отутюжена. Рядом со столиком венский стул.

В глубине сцены стоит еще один венский стул. Все очень чистое.

На сцене также находится человек. Это мужчина. Он молодой, одет в хорошую, классическую светлую рубашку и простые черные брюки. На ногах хорошие классические не новые туфли, безукоризненно чистые и ухоженные. Он сидит на дальнем от зрителя стуле.

Дредноуты

(Человек встает с дальнего стула, подходит к стулу, на котором стоит тазик).

— Несколько лет назад… я не помню точно, когда… Помню только, было холодно, и я зашел в книжный магазин. Зашел только потому, что было время… и было холодно. А там… в книжном магазине… как всегда, видишь все Эти книги… и забываешь, что ты хотел купить… ходишь вдоль полок, трогаешь, листаешь… книги. А тут я вообще ничего не собирался покупать.

И вот я наткнулся. Именно, что наткнулся, на красивую книгу с фотографией огромного корабля на обложке. Корабль был серый, мрачный, и с большими пушками. Две трубы, две мачты… Корабль… Зачем я купил эту книгу? Для чего? Что я хотел узнать? Ничего я не хотел… Просто купил.

На сегодняшний день я купил и прочитал массу книг про такие корабли. Про корабли Первой Мировой войны. И мне кажется, я знаю все гордые имена всех этих прекрасных эсминцев, крейсеров, броненосцев. Мне чудится, что я знаю даже номера тех кораблей, которые не имели имен, а имели только номера. Мне также кажется, что я помню фамилии всех участников тех боев. Фамилии адмиралов, офицеров, матросов…

Я успел посетить все главные военно-морские музеи в Англии и Германии. В этих музеях можно увидеть пушки с Тех кораблей, модели Тех кораблей, фотографии и одежду тех людей, которые служили на Тех кораблях… Не надо было покупать тогда ту книгу.

(небольшая пауза)

Но вот, что меня больше всего поразило… в Этих музеях и в связи с Этими книгами. Я обнаружил, что женщины не ходят в Эти музеи, и книг Этих не читают. Они, женщины, Эти книги даже в руки не берут. А в музеи заходят только в качестве скучающих мам или учителей, сопровождающих шумных мальчиков.

А почему они не читают Эти книги? На Этих книгах нет надписи «Женщинам читать запрещено». Эти книги вполне доступны и написаны менее путанным и невнятным языком, чем гадкие книжки о мужской психологии. Книжки о мужской психологии женщины покупают и читают. Хотя там про мужчин написано как про каких-то диковинных животных или про инопланетян с очень странным поведением. А книги про корабли женщины не читают…

А между прочим, именно в книгах про корабли… и про мужчин есть такая информация, которую не найти нигде… ни в романах, ни…. Нигде не найти! Такая информация, которую я хотел бы сообщить и про себя.… Там, в книгах про корабли, есть много про мужские мечты, иллюзии, амбиции.… И есть описания! Да, да, описание мужчин в том состоянии, в котором женщины мужчин никогда не видели. Описание того, как они, мужчины, умирали. Умирали в бою. Короткая и точная информация о гибели кораблей. И цифры — погибшие офицеры и матросы.

Если бы женщины прочитали Эти книжки, то им, может быть, стало бы лучше и легче. Может быть, они бы с большей надеждой смотрели бы на нас.… Да, вот лично на меня. Но я попытался пересказывать кое-что из Этих книг своей жене, и сразу понял, что всем Этим кораблям в семье не место. А если начать рассказывать то же самое каким-то знакомым женщинам… случайным попутчицам… Ну понятно!.. Это невозможно… что о тебе подумают?!

(нагибается, берет с пола бумажный кораблик)

Я отлично понимаю, что это очень избитый и пошлый образ. Мол, какие бы ни были большие корабли, но с точки зрения… (указывает рукой неопределенно вверх). И спустя много лет… Все наши свершения, все наши дела… Какими бы они ни были… Выглядят, как вот такие бумажные кораблики. А что может быть наивнее и беззащитнее бумажных корабликов. И, дескать, все те стальные монстры и чудеса техники столетней давности, выглядят вот так (показывает). Банально! Пошло! (разводит руками) Все понятно.

(пускает кораблик в тазик)

Но поскольку спектакля никакого не будет — пусть плавает… Потому что я ничего другого не придумал. Ничего более трогательного….

Хотя понимаю, что это избито, банально, пошло.

Но пускай….

(пускает в тазик еще пару корабликов)

А еще… я сейчас скажу… весьма графоманский текст. Это будет такой, несколько метафорический, образный, и, конечно же, графоманский текст. Но мне будет приятно его говорить…

Видимо потому-то графоманов так много. Потому что это так здорово производить такие тексты. И кажется при этом, что ты сообщаешь что-то очень значительное. И еще кажется, что у тебя это так хорошо получается…

Но уж позвольте… Чтобы, в конце концов, начать… А точнее, закончить это вступление.

(небольшая пауза)

(продолжает несколько другим голосом)

Однажды я плыл на корабле и видел, как идет снег в море. У меня было странное ощущение по поводу этого. Я не сразу разобрался, что же меня беспокоит, а потом сообразил… Мне было жалко снег. Снег падал большими хлопьями и сразу исчезал. Он даже не таял, не превращался в жижу на асфальте. Нет. Он просто падал в море и исчезал. Сразу.

А еще, этого никто не видел. Никто не видел этого снегопада. Этого бесконечного разнообразия миллионов снежинок и причудливых траекторий их падения. Снег исчезал ни для кого.