Книга Все или ничего - Кэтрин Лэниган

Она медленно повернулась к нему:

— Ты и твоя мама считаете меня дурой?

— Нет, что ты! Просто мне кажется, что ты слишком много взяла на себя. Я хочу помочь тебе.

— Ты помогал в организации сегодняшнего вечера с экскурсией и рассказом?

Улыбка сошла с лица Александра, а в голосе исчезла напускная веселость.

— Нет, я здесь ни при чем. Это все мама.

— Ну так передай ей от меня, что она зря старается. Я не привыкла, чтобы мне говорили о том, что я на что-то не способна. Это режет мне слух, от тебя ли я это слышу или от нее…

— Эй! Не надо меня путать с ней…

— Сейчас я не знаю, кому верить. Я только знаю, что вы оба поставили меня в дурацкое положение. — Она сбросила с колен одеяло, которое он дал ей, чтобы согреться.

— Морин, погоди… я не хочу, чтобы между нами осталось…

Девушка открыла дверцу.

— Оставь меня в покое, Алекс. Мне нужно побыть одной. — Она вышла, хлопнув дверцей.

Алекс хотел было пойти за ней, но она скрылась в доме, прежде чем он выбрался из машины. Он снова уселся на сиденье и завел двигатель. Может, так даже лучше. Пусть немного остынет.

— Черт возьми! — Он хватил кулаком по обтянутому кожей рулю.

На этот раз Барбара сама все испортила. Если и была какая-то надежда уговорить Морин продать ранчо, то теперь надеяться не на что. Насколько он знал Морин, она останется на ранчо из одного лишь упрямства — только чтобы доказать Барбаре свою правоту.

Надо менять тактику и искать к ней новые подходы.

Думая о Морин, Александр все сильнее давил ногой на педаль газа. Вот уже несколько месяцев он пытался убедить себя в том, что она самая обыкновенная женщина. Но каждый раз, когда он видел ее или говорил с ней но телефону, он понимал, что она невероятно важна для него.

Морин, реальная женщина и женщина его мечты, занимала все его мысли. Со дня ее приезда в Кервилл она снилась ему каждую ночь. Это были эротические сны, и наутро он просыпался возбужденный. Александр не знал, сколько еще выдержит роль пай-мальчика. Он очень сильно ее хотел.

Но Алекс не был дураком. Он понимал, что грубые домогательства могут навсегда лишить его доверия девушки. Он многому научился у своей матери, в том числе и искусству манипулировать людьми. Жениться на Морин — вот его цель.

Тогда и ранчо будет его. Он хотел сразу все.

Алекс стиснул руль, сделал левый поворот и поехал в Кервилл. Выжав акселератор, он увидел, что стрелка спидометра подскочила к девяноста пяти. Ему нравилось гонять свой «ягуар» по этим тихим загородным трассам. Кровь бурлила в его жилах, когда он думал о Морин.

Он представлял, как раздевает ее — дразняще-медленно, любуясь каждым дюймом ее прекрасного тела. Ладони его вспотели на кожаном руле. Вот она целует его — страстно, долго, и ее длинные черные волосы щекочут ему грудь…

Александр застонал, ощутив прилив жаркого желания.

Куда ему ехать в таком состоянии? Только к Дженни Слоан.

Глава 17

Дженни стояла в огромной спальне и разглядывала свой загар в зеркальных стенах. Она только что купила мини-солярий и поставила его в одной комнате с тренажерами. Продавец не обманул. Впервые в жизни она добилась совершенно ровного загара… но всему телу. Она боялась, что сгорит грудь, но помог защитный лосьон. Дженни была страшно довольна.

Она подошла к одной зеркальной стене и надавила на нее рукой. Открылась секция размером с дверь, обнаружив ряд полочек от пола до потолка с дамским бельем всех цветов радуги. В каждой цветовой секции лежали лифчики, трусики, ночные рубашки, пижамы, пеньюары, атласные тапочки, украшенные стразами или страусовыми перьями, туфли, чулки, подвязки, кружева и ленты для волос соответствующих тонов. Ярлыки впечатляли: Кристиан Диор, Джорджио Армани, Кельвин Кляйн, Ив Сен-Лоран.

Дженни надела короткую ночную рубашку абрикосового цвета с кремовыми кружевами, расправила легкую прозрачную ткань на своем роскошном теле и снова посмотрела в зеркало. Ей нравилось, как просвечивают соски через тонкое кружево и как пышные округлости соблазнительно вздымаются над глубоким вырезом. На лице девушки заиграла довольная улыбка.

— И вся эта красота не стоила мне ни цента, — сказала она вслух и рассмеялась, вспомнив искусственные груди Шейн Котрелл.

Она скользнула ногами в атласные туфельки подходящего цвета и повернулась перед зеркалом. Рубашка едва прикрывала ягодицы, обнажая великолепные ноги. Бог наградил Дженни высоким ростом, и это был еще один повод для зависти Шейн.

Дженни Слоан и Шейн Котрелл вместе ходили в детский сад, но потом их пути разошлись. Шейн отправляли учиться то в один, то в другой пансион. Они виделись только летом да еще в кино, на вечеринках или на танцах. куда их приводили общие друзья. Дженни ненавидела Шейн, а Шейн ненавидела Дженни.

Дженни славилась редкой природной красотой, о которой может только мечтать женщина. Голову ее украшали густые медно-каштановые кудри, каждый месяц отраставшие на дюйм. Кожа была не такой, как у большинства рыжих, а гладкая, ровная, шелковистая, на нее отлично ложился загар. Глаза сверкали такой поразительной голубизной, что многие подозревали, что она носит цветные контактные линзы. При росте пять футов девять дюймов она весила сто двадцать пять фунтов. В ее теле было всего лишь шестнадцать процентов жира, да и те приходились на грудь. Многие техасские мужчины могли засвидетельствовать под присягой, что Дженни Слоан сложена получше, чем Шерил Тигс, позировавшая для обложки «Спорте иллюстрэйтед» в купальнике из рыболовной сети.

Начиная с четырнадцати лет Дженни могла бы красоваться на обложках всех номеров «Космополитэн» — если бы у нее были деньги на поездку в Нью-Йорк. Но денег у нее не было.

Дженни родилась в бедной семье. Отца своего она никогда не видела да и вообще сомневалась, знает ли ее мама, кто был ее отцом. Мать родила Дженни в шестнадцать лет, из-за нее бросила колледж и устроилась официанткой в маленькое придорожное кафе, где работала и сейчас. Дженни мечтала получить высшее образование и сделать карьеру модели. Но ей потребовалось слишком много времени, чтобы вырваться из Кервилла, а теперь, в двадцать пять, поезд уже ушел.

Хотя, может, оно и к лучшему. Взять ту же Шейн Котрелл. Что получилось, когда она вырвалась из дома и уехала в Калифорнию? Правда, Шейн глупая. А она, Дженни, умная.

Дженни нажала на другую зеркальную секцию, и перед ней открылись ряды обитых бархатом выдвижных ящичков, каждый с кодовым замком. Покрутив туда-сюда замок, она открыла один ящичек, достала кольцо с четырехкаратным изумрудом в обрамлении бриллиантов и надела его на правую руку. Это кольцо подарил ей Александр на прошлое Рождество. В соседнем ящичке лежало рубиновое кольцо — подарок Берта Бина на те же праздники.

Дженни была «профессиональной подружкой», а следовательно, являлась важной и неотъемлемой частью жизненного уклада «крутого ковбоя» — уклада, которого старались придерживаться почти все мужчины Техаса. Местные парни щедро тратились на свои дома, на своих жен и на своих любовниц. Чтобы все устроить и всех ублажить, требовались немалые суммы. Дженни, как все проститутки и даже некоторые жены, держала язык за зубами, ловко манипулируя глупыми самовлюбленными самцами. Покуда они верили, что просаживать огромные деньги на женщин — признак настоящего мужчины и доказательство силы, Джемни и ей подобные жили припеваючи.