Книга Девочка, ты чья? - Бетани Кэмпбелл

Тернер недовольно покачал головой. Такие дела следовало бы вести с большей осторожностью, ну да теперь выбирать не приходилось!

– Когда она сможет принять нас?

– Завтра рано утром, перед работой. Она преподает в школе.

– И когда же вы хотите отправиться в Оксфорд?

– Прямо сейчас!

Именно такого ответа и ожидал Тернер, но все же осведомился:

– Вы понимаете, что мы доберемся туда уже за полночь и нам придется там переночевать?

– Не вижу в этом препятствия.

– Ваши вещи у миссис Долл. Хотите вернуться и забрать их?

– Нет, это задержит нас. Чтобы переночевать в Оксфорде, мне не нужно много вещей.

– Мне тоже. – Тернер многозначительно посмотрел ей в глаза.

Между ними проскочила невидимая искра. Первобытные инстинкты проснулись в них. Мужчина и женщина… они стояли рядом, их глаза и тела говорили друг другу одно и то же: “Я хочу тебя”.

Но уже в следующее мгновение Джей заставила себя подавить влечение к Тернеру и отвернулась от него.

– Сейчас я могу думать только о Патрике, – тихо сказала она. – Едем туда скорее, пока эта женщина не передумала.

– Хорошо. – Он с трудом вернулся в обычные рамки делового партнерства. – Мы купим все необходимое по дороге.

– Конечно. Надо только позвонить миссис Долл и предупредить об отъезде, чтобы она не вышвырнула мои вещи за порог.

– Звоните, только не говорите, куда вы отправляетесь.

– Хорошо, – понимающе улыбнулась Джей. – Я скажу ей только, что вернусь через день-другой. – Она взглянула на часы и добавила: – А еще мне необходимо позвонить в Бельгию. Может, Патрику стало хоть немного лучше, – у Джей задрожал голос, – и он поговорит со мной…

– Надеюсь, ему лучше. – Тернер отвел глаза.

– И еще мне нужно позвонить матери. Она волнуется за меня… Кроме того, ее нужно приободрить.

– Отличная идея, – кивнул Тернер.

Джей вошла в будку таксофона. Тернер проводил ее долгим взглядом.

Лабони ехал в своем белом “шевроле” назад, в Кодор. Машина послушно мчалась по ровному шоссе, словно гордясь своей силой и скоростью.

Отдежуривший накануне двенадцать часов, Бобби Мидус спал, прислонившись светловолосой головой к дверце с пассажирской стороны. Посередине сидел Коуди. Кусая ногти, он мрачно смотрел куда-то в сторону. “Последнее время нервы у него что-то стали сдавать”, – подумал Лабони.

– Эдон разозлится, что мы упустили тех двоих? – со вздохом спросил Коуди.

– Не можем же мы оказаться в двух местах сразу, – пожал плечами Лабони.

– Это понятно, но он все равно разозлится, что мы дали им встретиться.

– Что же ты хочешь? – саркастически усмехнулся Лабони. – Чтобы мы средь бела дня ворвались в отель “Лунный серп” и взорвали его к чертовой матери? Кроме того, не они, а Джуди представляла для нас реальную опасность.

– Ну, – возразил Коуди, – если она отдала им этот чертов список, теперь они станут нашей головной болью.

– Не известно. Пусть это решает Эдон.

– А если те двое не вернутся в Кодор? – не успокаивался Коуди. – Может, они сразу отправятся на поиски тех, кто был в списке?

– Блондинка оставила здесь все свои вещи, – сказал Лабони. Ему сообщила об этом по телефону миссис Долл. – Ее машина тоже в Кодоре. Значит, рано или поздно эта парочка вернется.

– Жаль, я так и не трахнул Джуди в последний раз, – почти печально проговорил Коуди. – Хоть вспомнили бы старые времена. Я же знал ее с детства… Черт побери, иногда эта работа вовсе не доставляет удовольствия.

– Газовая камера тоже не доставляет удовольствия, – уточнил Лабони, имея в виду способ приведения в действие судебного приговора к смертной казни за преступления.

– Да, там мало приятного. – Вынув из кармана джинсов пачку жевательной резинки, Коуди развернул одну пластинку.

– Не жуй эту дрянь в моей машине.

– Да это же жевательная резинка! – удивился Коуди.

– В моей машине нельзя курить, есть и пить!

– Чем же жевательная резинка повредит твоему драгоценному пикапу? – оскорбился Коуди.

– Не хочу, чтобы в моей пепельнице остались бумажки и жеваное дерьмо.

– Да я выброшу все это в окно!

– В моей машине нельзя жевать! – рявкнул Лабони. Обиженно вздохнув, Коуди спрятал пачку в карман и скрестил руки на груди.

Они проехали несколько миль в полном молчании. Потом Коуди задумчиво проговорил:

– Надо же, Джуди назначила встречу в Эврика-Спрингз! Я и не думал, что она такая умная.

Лабони улыбнулся. Он вовсе не считал Джуди умной. Выследить ее и ту сладкую парочку – адвоката и блондинку – оказалось очень просто. К тому же эта дура Джуди и машину свою припарковала на одной из стоянок отеля, где назначила встречу, да еще в самом укромном уголке, будто действовала заодно со своими преследователями. Им без особого труда удалось незаметно вскрыть ее машину и забраться в салон.

– Думаешь, никто не найдет ее тело? – Коуди почесал локоть.

– Если и найдут, то очень нескоро, – ответил Лабони. Вода в реке стояла высоко, и парни как следует нагрузили тело камнями.

– А когда найдут, то что?

– Ничего, к тому времени рыбы уже съедят все лицо.

– А если найдут и опознают ее машину?

– Коуди, ты слишком нервничаешь. Это не пойдет тебе на пользу.

Скрытый смысл его слов сразу дошел до тугодума Коуди, и он тут же заткнулся. Никогда еще Коуди не задавал так много вопросов, и сегодня это случилось только потому, что ему до сих пор ни разу не случалось убивать женщин. Лабони и сам впервые убил женщину, и это доставило ему особенное удовольствие. Вместе с Джуди он убил миф о сексуальной власти, которую женщины якобы имеют над мужчинами. Что же до самого Лабони, его сексуальные пристрастия стали гораздо сложнее, чем в юности.

Кроме того, убить Джуди было необходимо. Она слишком много знала, слишком сильно горевала после смерти Лютера. Эх, надо было и ее тогда убить вместе с ним!

Чтобы Эдон решился отдать приказ убрать Джуди, потребовалось появление в Кодоре адвоката и шлюхи из Бостона. Эдон трясся над своей высохшей женой и вообще всегда позволял женщинам руководить собой. Хорошо, что Лабони никогда не уступал чувству жалости.

Был еще один человек, от которого уже давно следовало избавиться, – этот чертов идиот Холлиз, но Эдон все не решался на это. Ничего, Лабони сам все сделает как надо.

Барбара Мобри сидела на веранде дома, уставившись в пространство почти невидящим взором. Только что прошумел короткий весенний дождь, и теперь на западе появилась слабая радуга. Небо снова стало синим, по нему плыли легкие, позолоченные солнцем перистые облака.