Книга Самая красивая - Эвелин Роджерс

Глава 15

Цветы начали приносить на следующий день. Сначала – в клинику, где работала Шарлотта. Огромные корзины! Яркие тропические растения, каких она никогда не видывала, нежные букетики маргариток, элегантные вазы с розами на длинных стеблях и даже старомодные бутоньерки с гардениями.

В первом букете она нашла записку от Сэма: «Если я чем-то тебя обидел, то прошу прощения».

На остальных букетах были лишь карточки с его именем.

– Сэм Блейк, – произнесла Глория, оглядывая целое море цветов, заполнивших кабинет доктора Гамильтон.

Шарлотта кивнула. Сказать ей было нечего.

– Кажется, он зря тратит время и деньги, – добавила медсестра.

Если хочет не только секса.

Шарлотта так и слышала, как Глория могла бы произнести эти слова.

«Он не получит даже его!» – выкрикнула она, но только про себя. Она не собиралась еще сильнее распалять любопытство Глории, и так достаточно трудно сохранять покой и тишину в этой теплице, в которую превратился ее кабинет.

Подружка Глории, медсестра Клер, сунула в дверь голову.

– Принесли еще один, – сообщила она.

В это время мимо кабинета Шарлотты прошествовала юная помощница Барбара-Энн.

– Как романтично! – заметила она со вздохом.

Вынужденная делать записи в историях болезни и заполнять прошения о выплате страховки, девушка явно мечтала о возвышенной любви.

– Нет в этом ничего романтического, – заявила Шарлотта, обращаясь к скептически настроенной аудитории. – Он делает все это для того, чтобы я испугалась и позвонила ему.

– Я сама могу ему позвонить, если вам не хочется, – заявила Глория.

– Вы уже замужем и ждете внука, – заметила Шарлотта.

– Мне же не нужны постоянные отношения, – съехидничала Глория. – Я в точности, как наш доктор.

Без сомнения, все помнят о том, что она сказала о сексе. Если бы Шарлотта сообщила сейчас помощницам, что не хочет больше заниматься с Блейком любовью, ей бы никто не поверил. К тому же, вспоминая о том, как он выглядел, приближаясь к ней по узкому проходу, Шарлотта понимала, что это утверждение и в самом деле не соответствует действительности.

Следующие два дня все шло по-прежнему – букеты в клинике и косые взгляды сотрудников и пациентов. Где-то вдалеке Сэм дожидался ее ответа. Раздав букеты по тем кабинетам и конторам, которые соглашались их принять, Шарлотта позвонила в службу доставки и отправила оставшиеся в самую большую благотворительную больницу города.

Цветы, доставленные ей домой, разошлись по соседним квартирам. В общине для престарелых Стелле удалось перехватить один особенно роскошный букет, и она отослала его назад, сопроводив запиской, в которой написала, что доктор Гамильтон, без сомнения, не хочет выказать неблагодарность своему поклоннику.

Нет, именно этого она и хотела!

В пятницу вечером, выходя из офиса, Шарлотта натолкнулась на коллегу, доктора Джереми Чепмена, известного в клинике повесу. Три раза вступив в брак и столько же раз разведясь, став отцом пятерых детей, он тем не менее всегда обращал внимание на привлекательных молодых особ – медсестер, пациенток и докторов, которые строили ему глазки.

Вокруг было достаточно женщин, чтобы удовлетворить его аппетит, Шарлотта же с ним практически не общалась.

Доктор Чепмен был низкорослым и живым и имел определенное сходство с Мелом Гибсоном. Во всяком случае, так говорили. Правда, сама Шарлотта ни разу не видела известного актера на экране, но Барбара-Энн клялась, что это правда.

И вот доктор Чепмен решил направить на нее все свое обаяние. В этот поздний час в коридоре никого не было, огни потушены.

– Доктор Гамильтон, – заговорил он, наблюдая за тем, как Шарлотта запирает дверь, – мне повезло, что я вас встретил.

Подскочив от неожиданности, Шарлотта обернулась:

– Вы напугали меня.

– А вы-то, поди, решили, что вам несут еще один букет? Вы явно разожгли в чьем-то сердце горячую страсть. Должен сказать, меня это удивляет.

Нельзя сказать, что это самый лучший комплимент, который она слышала. Однако, на свою беду, Шарлотта была с ним согласна.

Доктор Чепмен придвинулся ближе и внимательно посмотрел на нее, словно она была объектом микроскопического исследования.

– Боже мой, теперь я понимаю! Вы прекрасны, только раньше я этого не замечал, – заявил он.

– Послушайте, доктор Чепмен, – заговорила Шарлотта, – у меня позади трудный день…

– Именно об этом я и подумал, – закивал Чепмен. – Почему бы мне не угостить вас выпивкой? Разумеется, я угощу и обедом, если только вы пожелаете. Мы толком не знакомы, так что, думаю, настала пора узнать друг друга получше, вам не кажется?

– Я правда очень устала. – Шарлотта отрицательно помотала головой.

– Мы могли бы поговорить о работе, – настаивал Чепмен.

Она специализировалась в гериатрии, он был педиатром, а потому, заключила про себя Шарлотта, у них едва ли найдется много общих тем.

– Уверена, что вечер был бы интересным… – начала она.

Протянув руку, Чепмен заправил за ухо прядь волос, упавшую Шарлотте на лицо.

– Очень интересным, – кивнул он.

– Только не сегодня, – поспешила добавить она.

– У вас другие планы?

– Да. Горячая ванна и постель.

– Он очень везучий человек.

Доктор Чепмен прижался к Шарлотте, а поскольку он был одного с ней роста, то его рот оказался на уровне ее губ. Он только что сполоснул рот зубным эликсиром. Похоже, доктор Чепмен жаждет не только поговорить о медицине…

С проворством, обретенным в результате постоянных долгих прогулок, Шарлотта обогнула Чепмена и поспешила вниз по коридору, бросив через плечо «до свидания», выбежала на улицу и направилась к набережной. По пути она заглянула в чайную, чтобы купить еды. Шарлотта не боялась встретить там Сэма, потому что из его заметок (которые, разумеется, стала читать лишь для того, чтобы знать, где он находится) выяснила, что он на выходные уехал в Хьюстон, где должен был проводиться крупный турнир по гольфу.

Слава Богу, хоть некоторое время Сэм не будет засыпать ее цветами.

Шарлотта ошибалась. Суббота принесла с собой большую корзину с орхидеями. «Повесь ее у себя на балконе, Джульетта» – было написано на карточке. Хорошо хоть, он не подписался «Ромео».

Соседи Шарлотты, Сериз и Фернандо Ламбер, проходили мимо ее двери как раз в тот момент, когда прибыл посыльный. При виде великолепных цветов глаза художницы Сериз заблестели от восторга.

– Боже мой, какой чудесный оттенок розового! – восхищенно воскликнула она. – Обязательно попробую отобразить его на полотне.