Книга С тобой навсегда - Татьяна Ковалева

Кандидат мне проходу не давал. Однако та жизнь моя была пуста. Сейчас я все свободное время провожу у себя дома, но жизнь моя видится мне необычайно наполненной… Ибо я жду Петера! Петер говорит, что любит меня.

Разумеется, в жизни случается всякое. Но я стараюсь не думать о том, что в данный момент где-нибудь в лесу под Лейпцигом или Дрезденом Петер может собирать грибы с другой девушкой. Может быть, кто-то чужой и где-то очень далеко и способен на такое, но явно не мой Петер. Мой любимый — самый верный, самый честный и порядочный. Он — почти что идеал! И пусть та женщина, которая по-настоящему любит, но со мной не согласна, первая бросит в меня камень…

И я жду Петера в полной уверенности, что дождусь. В противном случае, можно ли верить глазам любимых?

Вечерами я штудирую книги. Я все-таки задумалась над предложением Петера.

Я купила настольную лампу с уютным классическим зеленым абажуром и вся обложилась книгами. Я «дружу» сейчас с Гладковым, Ундрицем, Синельниковым. Я даже отваживаюсь заглянуть в монографии Гельфанда и Хечинашвили, — однако только заглянуть, поскольку это «птицы» очень высокого полета, и я в их трудах ни абзаца «не бельме», как однажды выразился Кандидат. Мне пока что достаточно общих вопросов оториноларингологии. Удивительно, что после столь длительного перерыва в занятиях медициной я способна еще овладевать даже общими вопросами!..

Куда легче даются мне занятия немецким языком. Я читаю в подлиннике Гёте и… «Приключения барона Мюнхаузена» Бюргера. Еще я слушаю в последнее время много музыки. Мой проигрыватель, именуемый в простонародье «вертушкой», почти не остывает. Открыла для себя «Ein deutshes Requiem» Брамса. Последние неделя-две у меня проходят как бы под знаком этого великого творения. Я «дослушалась» до того, что реквием сейчас как бы сам по себе звучит у меня в голове. И через него я просматриваю свою жизнь… Иногда очень хочется плакать. И если поблизости никого нет, я под музыку плачу. Господи! Какие это светлые слезы! Какие чудные моменты! Единение моей маленькой неприметной жизни с великой музыкой приводит меня прямо-таки в экстатический восторг.

Так проходит месяц…

Сегодня я просыпаюсь с мыслью о том, что вечером прилетает мой Петер. Он приезжает ко мне и за мной. Для начала я возьму отпуск. Думаю, с этим у меня не будет проблем: мы с Петром Петровичем уже давно договорились. А дальше видно будет…

Размечтавшись, расслабившись, я как будто не укладываюсь в свой привычный график и к автобусной остановке выбегаю с опозданием на пять минут. Мой автобус, естественно, не дожидается меня. Жду следующего. Опаздываю уже на пятнадцать минут. Нервничаю на остановке. Мое опоздание мне никто не «поставит на вид», но все же… Я и так в последнее время слишком часто испытываю у Петра Петровича терпение! А он — разумный, милый, добрый человек. Он меня понимает: молодая (пока еще!) женщина налаживает личную жизнь. Это свято! Когда не сильно затягивается… Работа есть работа!

Наконец показывается автобус.

И вот я в театре. Придерживаясь за перила, бегу по ступенькам наверх. Праздные девушки с сигаретками уже на своем посту. Пуская в потолок красивые колечки, «разводят тары-бары», «точат лясы» и в этом же духе. При виде меня напрягаются, подбирают лапки, принимают очень независимый вид. Можно сказать, занимают круговую оборону, ибо в поле зрения замаячила особь не из их стаи.

— Привет, девочки! — улыбаюсь им бодро. — Как дела?

Само собой разумеется, я не дожидаюсь ответа на свой вопрос, а они, понятное дело, не спешат с ответом. Лишь улыбаются мне кисло, друг с дружкой многозначительно переглядываются опять и чуть ли не пренебрежительно стряхивают пепел на мой след.

«С чего бы это?..»

Я оборачиваюсь как бы невзначай и ловлю на себе ехидные улыбочки.

Скрепя сердце, не отвечаю им их монетой, хотя так и подмывает сказануть им что-нибудь эдакое — из ряда вон! Заставляю себя не думать об этих сплетницах, хочу сохранить хотя бы остатки хорошего настроения, — ведь мне работать еще целый день. И какое мне дело до того, что они там, у себя в «курилке», про меня опять выдумали!

Я в приемной уже… Через двадцать пять секунд я у Петра Петровича. Он, как обычно, добр ко мне и, кажется, не заметил моего опоздания. Он дает мне задание на день. И вот я выхожу, сажусь за свой стол, работаю.

«Сегодня приедет Петер!..»

Я отвечаю на телефонные звонки, отпечатываю проекты приказов, ношу документы на подпись.

«Мой Петер приедет сегодня!..»

Я бабочкой порхаю по приемной.

Иногда для разнообразия выбегаю на сцену. Там монтируют новый спектакль — «Манон Леско». Среди машинистов есть симпатичные ребята. Я даже дружу с некоторыми из них. Почитаю за удовольствие им иной раз помочь: когда, например, они «вяжут» кулисы к штанкетам, делаю вместе с ними пару завязок.

Ребята платят мне благодарностью:

— Люба! Хочешь посмотреть?

— Что?

— Гляди! Одним ударом забиваю «сотку»…

И парень — простой такой паренек — молодой, дюжий, с открытой обаятельной улыбочкой от уха до уха, одним ударом молотка вгоняет в доску большущий гвоздь.

Я — в восторге!

А он при виде моей реакции пребывает в восторге еще большем:

— Хочешь попробовать?

— Нет, — смеюсь и ретируюсь со сцены.

«Ну, чем не симпатичный паренек! Ах, сегодня приезжает Петер!..»

Ближе к полудню ко мне в приемную приходит Вера. Руки у нее в фиолетовых пятнах — как от черники. Анилиновый краситель трудно отмывается. А глаза у Веры сейчас — по полтиннику. В них и удивление, и укор, и еще что-то такое, что я никак не могу классифицировать. Я этого просто не понимаю. Но я понимаю другое: Вера какую-то новость принесла…

Убедившись, что в приемной, кроме нас с ней, никого нет, Вера усаживается в кресло напротив меня и говорит:

— Я на минутку!

Но я замечаю, что устраивается она основательно: не менее чем на полчаса. Меня несколько настораживает это.

— Любаша! — начинает подруга каким-то тревожным голосом. — Ты что, с ума сошла?

«Вот тебе и на! О чем это она?»

Я чувствую, как лицо мое вытягивается.

— Что ты имеешь в виду?

Вера с минуту смотрит на меня пристально, потом приступает с другой стороны:

— У тебя глаза-то вообще есть? И со слухом-то у тебя все нормально?

Я начинаю нервничать:

— Вера! Ближе к делу! Что происходит?

— Ты видела Кандидата? — наконец приоткрывает завесу таинственности подруга.

— Когда?

«Я, кажется, бледнею. Опять он! И именно сегодня всплывает — к приезду Петера».

— Ну вообще! Вчера, позавчера…

— С месяц назад видела.