Книга Мельница на лугу - Джейн Донелли

– Где мистер Кемпсон?

– С ними.

– Спасибо, – сказала Эмма. – А Билли Саваг, с ним все хорошо?

– Он не добрался до Билла, – ответили ей.

Она увидела Билли Савага в другом конце комнаты. Он сидел на стуле, держа стакан бренди, среди плотного кольца друзей.

Если бы ей не показали на него, она бы его не узнала. Билли Саваг никогда в своей жизни не был еще центром внимания. Происшествие добавило ему очков. До этого он был темной лошадкой. Девушки, прежде его не замечавшие, теперь спрашивали про Билли Савага.

– Пошли, – скомандовала Эмма. – Нам лучше вернуться. – Не хотелось бы, чтобы Соверен видела, как Хамстера загружают в полицейскую машину.

Тут дверь со стороны главной улицы открылась, и в зал вошли Панчи, Попп Росси, владелец карусели и тира, и Топор Харрисон. Они ожидали радушного приема. Последние недели они были завсегдатаями паба. Но сегодня прием оказался холодным. Сидели в гнетущей тишине, пока кто-то не сказал им, что произошло. Соверен проскользнула мимо отца и выскочила из паба в темноту.

Эмма выскочила с ней.

– Мой отец выйдет из себя, когда услышит о Хамстере, – стонала Соверен. – Как вы думаете, что будет?

Эмме было жаль, что она не может сказать что-нибудь успокаивающее. Но лгать Соверен, что все будет прекрасно, было бы жестоко.

И она призналась:

– Я не знаю.

К ним присоединились Спарки и Траг, когда они шли через луг. Эти двое только что продали подержанный автомобиль и, увидев их, закричали:

– Привет! – не заметив, что ответ звучит как-то уныло.

– Смотри! – сказал Траг, длинный и тощий юнец, демонстрируя Соверен пачку денег. – Как, девушки, пройдемся до паба и выпьем на счастье?

Соверен взвыла, как сирена, и пошла, спотыкаясь, к воротам, а затем побежала через луг. Призрачная фигура, освещенная лунным светом.

Молодые люди потрясенно остановились.

– Что я сделал? Что я сделал? – спрашивал Траг в ужасе.

– Хамстер начал драку в пабе, – объяснила Эмма.

– Драка? – Даже в темноте было видно, как заблестели глаза у Спарки. – Так чего мы ждем? – недоумевал Спарки.

Траг выругался. Его симпатии были не на стороне Хамстера.

– Вы знаете то, что Корби сказал нам. Вы знаете, что он предупреждал. Любая неприятность – и Большеухий из Большого дома выгонит нас отсюда.

Это было прозвище Марка, но Эмма была слишком подавлена сейчас, чтобы возражать.

– Что делать? – спросил Спарки. Его голос был не радостен. – Корби знает?

– Он там, – сказала Эмма.

– Он ничего бы не начал, если бы Корби был там.

– Соверен позвала Корби. На вашем месте я бы держалась подальше.

Сама она чувствовала ответственность за Соверен. Она оставила их спорящими и поспешила за ней, неуверенная, возвратится ли Соверен на мельницу или отправится домой к фургонам. Мэг, мать Соверен, была, скорее всего, на территории лагеря, как и большинство ее друзей. Вряд ли они обрадуются, когда услышат, что случилось.

Соверен была на мельнице. Когда Эмма вошла, она сидела на железной лестнице, прижавшись к стене.

– Вы здесь! – воскликнула Эмма.

– Да, ведь Корби велел оставаться тут! – Теперь она была готова повиноваться этому указанию Корби. И Эмма должна была признать, что в целом было бы лучше, если бы они остались. На столе осталась еда и треть бутылки бургундского.

Эмма автоматически принялась убирать со стола, просто для того, чтобы что-то делать. Ей было жаль, что она не может сказать что-нибудь утешительное. Утром матери будут наказывать детям держаться подальше от луга и мужчины будут спрашивать друг друга, какое имели право давать луг хулиганам.

Соверен размышляла вслух:

– Они опять его посадят, конечно. Ведь он был в исправительной колонии.

Очевидно, у Хамстера с рождения были дурные наклонности, и Эмма, вздохнув, налила немного вина и угостила Соверен.

– Спасибо, – поблагодарила Соверен. Она пригубила вино и скривилась, она любила сладкое. Эмма ничего не говорила, но Соверен пыталась защитить Хамстера: – С тех пор с ним не случалось неприятностей. Любой может ошибиться, правда? Никто не совершенен, и нельзя обвинять Хамстера.

– Нельзя, – согласилась Эмма.

Девушки сидели на лестнице и ждали. Время тянулось медленно, но, должно быть, прошло только несколько минут, когда раздался стук в дверь. Эмма открыла. Соверен прижалась к стене, будто хотела слиться с ней, растворившись.

На улице собралась небольшая толпа. Траг и Спарки сходили к фургонам и рассказали новости. Люди оставили свои дела и пришли сюда, ожидая возвращения Корби с известиями.

– Корби еще не вернулся, – сказала Эмма.

– Соверен там? – потребовала ответа ее мать.

Эмма замешкалась на минуту, и Мэг, зайдя внутрь, немедленно увидела Соверен.

– Что ты знаешь обо всем этом? Ты была с ним, правда? Что было причиной этого всего?

– Я, – огрызнулась Соверен. – Парень глазел на меня.

– Поэтому началась драка? – не унималась Мэг.

В конце концов все очутились в мельнице. Всех мучили тяжелые предчувствия, поэтому все сразу как-то постарели, даже Бет, Траг и Спарки. Они ждали, некоторые – стоя, некоторые – сидя на полу. Около двенадцати человек. Может быть, и больше. Все сидели тихо.

Траг стоял в дверном проеме мельницы. От открытой двери несло холодом, но никто не говорил, что дверь надо закрыть. И когда Траг сказал:

– Они идут. – Все напряглись, как будто сидели в осаде и он вел наблюдение за врагом.

Но это были не сельские жители, вооруженные вилами. Это были Панчи, Попп, Топор, Корби и Хамстер.

Траг нырнул в темноту, чтобы встретить их. Все сразу встали и задвигались. Они вошли в мельницу, мрачные и тихие, готовые отвечать на вопросы.

Корби выглядел утомленным. Он крикнул:

– Тихо!

И все успокоились.

Он осмотрел их. Весь состав был здесь. Эмма могла подтвердить это. Он начал:

– Что, черт возьми, вы все делаете здесь? Сегодня вечером не надо уезжать. Они еще не оформили всех документов.

– Еще оформят. – Топор был убежден. – Вы слышали, что они сказали. – И он рассказал тем, кто не слышал. – Благодаря этому глупому молодому… – Он повернулся к Хамстеру, и Эмма решила, что словарный запас у Топора богаче, чем у Трага.

Соверен спросила испуганно:

– Они звонили в полицию?

– Нет, – сказал Корби.

Хамстеру повезло. Насколько повезло?