Книга Навстречу судьбе - Лилиан Пик

— Анджела замужем?!

Он весело кивнул:

— Да, она вышла за своего импресарио, Фрэнсиса Болтона, две недели назад. Я познакомился с ним в прошлое воскресенье, когда мы с Ангелом ездили смотреть рояль, поэтому-то я не смог вернуться вовремя и отвезти тебя в Дейлс-Холл. Они поженились тайно и не стали объявлять о своей свадьбе, решив, что первым, кто об этом узнает, буду я. — Он погладил девушку по волосам и нежно поцеловал в лоб. — Я объясню почему. Мы с Ангелом дружили с самого детства. Она поставила себе цель — сделать карьеру и рассудила, что, пока она не достигла прочного положения в мире искусства, любые связи будут ей только мешать. Она сказала, что, если распустить слух, будто мы тайно обручены, пресса оставит ее личную жизнь в покое. Как ты уже успела заметить, в покое ее не оставили, но Ангел решила продолжать игру, подумав, что это неплохой рекламный ход для того, чтобы поддерживать интерес журналистов и публики к своей особе, а поскольку я не был связан никакими моральными обязательствами, то не стал возражать. Я был одинок и абсолютно свободен в душе — пока не встретил одну учительницу английского языка в школе, которую не так давно инспектировал. Эта юная леди была красива и умна, и, когда она вихрем взлетела по лестнице, раскидала моих коллег и едва не сбила меня с ног, я понял, что это та самая девушка, на которой хочу жениться. — Он посадил Линн к себе на колени. Ее руки обвили его шею, и последовавшее молчание, которое длилось довольно долго, не тяготило ни того ни другую.

Когда они наконец ослабили объятия и посмотрели друг на друга, Линн спросила:

— Скажи, почему ты так рад был видеть Анджелу в прошлое воскресенье?

Он снова притянул ее к себе.

— Потому что, любимая, это означало для меня освобождение от всех обязательств по отношению к ней. Я рассказал ей в письме о девушке, в которую влюбился. Тогда я еще не знал о том, что Ангел вышла замуж и наш договор о фиктивной помолвке уже расторгнут. А моя матушка была уверена, что мы действительно обручены, поэтому-то я и не виню ее за то, что она сказала тебе, будто я женюсь на Анджеле. Мы даже ее не могли посвятить в нашу тайну. А фотографии Анджелы, которые ты видела повсюду в нашем доме, расставлены там для того, чтобы добавить правдоподобности нашей выдумке. Ты мне веришь?

— Да, — искренне ответила Линн, затем робко проговорила: — Я еще не поблагодарила тебя за доклад, который ты читал на конференции в прошлый вторник, за твою поддержку. Я едва поверила ушам, когда ты заговорил.

Он укоризненно покачал головой и улыбнулся:

— Лучше поздно, чем никогда, любимая, спасибо, что вспомнила. Знаешь, в первый день нашего знакомства, когда я сидел в твоем классе на задней парте и наблюдал, как ты ведешь урок, я думал, что ты одна из самых ярких и талантливых молодых учителей, с которыми я сталкивался за годы работы инспектором. Ты была переполнена новыми идеями, энтузиазмом и любовью к своей профессии.

— Но ты причинил мне такую боль, Крис! Ты почти уничтожил мою веру в себя, в то, что я способна учить детей!

— Думаешь, я не знал этого? Любимая… Ты и представить себе не можешь, как я страдал в тот день в кабинете директора, когда вынуждал тебя отказаться от всего, во что ты верила, и пытался сломить твой дух. Ты сражалась, как тигрица, защищающая своих детенышей, ты отстаивала свои принципы, и чем яростнее ты боролась, тем больнее были удары, которые я наносил твоему самолюбию. Я должен был заставить тебя признать поражение. А потом, когда это произошло, я увидел слезы в твоих глазах и даже не мог обнять тебя и успокоить, мое горе не знало границ.

— Но почему, Крис? Зачем ты сделал это, если согласен со мной и считаешь, что я была права?

— Обстоятельства заставили, любимая. На моем месте любой инспектор Ее Величества поступил бы точно так же. Видишь ли, ты не опередила свое время — просто выбрала неудачное место для разбега. Ты молодой преподаватель с современными взглядами и прогрессивными методами обучения, что ты могла сделать в этой тяжелой академической атмосфере школы для мальчиков, которая поклоняется своим вековым традициям? Родители были недовольны, потому что людям свойственно с подозрением относиться ко всему новому. Твои коллеги были недовольны, потому что в глубине души боялись тебя, твоего энтузиазма, твоих идей, но больше всего — перемен. Они, как и мистер Пенстоун, не понимали смысла твоих новых методик и не могли к ним приспособиться. Ты помнишь, я спросил тебя однажды, почему ты не хочешь перейти в другую школу — более современную, не обремененную традициями и авторитетами прошлого, где твои идеи будут приняты и оценены? Вот видишь, это было не праздное любопытство. — Его улыбка была полна нежности. — И если ты тогда сочла меня обыкновенным занудой, ты ошиблась — я внимательно наблюдал за тобой, и враждебность твоих коллег от меня тоже не укрылась.

— Иногда мне казалось, что ты ненавидишь меня, Крис.

— Ненавижу тебя, любимая? Вспомни тот вечер в гостинице на пути в Йоркшир. Неужели я мог бы говорить с тобой так нежно и целовать тебя так неистово, если бы я тебя ненавидел? Неужели и в такие моменты ты сомневалась в моей искренности?

— Я не знала, что думать, Крис.

— Тогда слушай: я полюбил тебя с первого взгляда. Я любил тебя, когда услышал, как ты сказала Кену, что ненавидишь меня. Я любил тебя, когда ты осыпала меня оскорблениями. Разве тебе этого мало?

Она искоса взглянула на него и неуверенно спросила:

— И в тот вечер после концерта?

— О, в тот вечер… — Он хитро улыбнулся. — В тот вечер я начал подозревать, что ты меня любишь.

Линн попыталась вырваться из его объятий, но сильные руки крепко держали ее, и она сдалась.

— И я должен был в этом убедиться, поэтому так настаивал на нашей совместной поездке на север, — сдерживая смех, продолжал Крис. — Из-за нашего с тобой небольшого… препирательства после концерта мне пришлось нагло использовать служебное положение, иначе ты отказалась бы со мной ехать. Я позвонил твоему директору и попросил его поговорить с тобой. Он перепугался, что в случае чего официальный представитель министерства может обидеться и устроить ему какую-нибудь пакость, поэтому сделал все для того, чтобы ты согласилась. Как еще я мог убедить тебя поехать? Так что считай, что это было похищение, любимая. Помнишь нашу милую беседу по телефону?

— Как я могу забыть? Я дрожала от страха и волнения!

— Правда? Любимая… — Его губы на некоторое время прервали разговор, ласково и настойчиво заставив ее ответить на поцелуй.

Когда они снова вздохнули полной грудью, Крис продолжил:

— Потом я приехал за тобой в школу и, увидев отчаяние в твоих глазах, ужаснулся — как я мог сделать тебя такой несчастной? Я никогда бы себе этого не простил. Но позже, тем же вечером, я заметил произошедшую в тебе чудесную перемену, и у меня отлегло от сердца, а улыбки всех, кто видел нас с тобой вместе, были лучшим доказательством твоей любви — о большем я и не просил. — Он внезапно посерьезнел. — Я сказал тебе тогда, что существует только настоящее, что ты моя — здесь и сейчас, но не мог не думать о будущем. — Он потянул за цепочку, блестевшую на шее девушки, и подбросил на ладони кулон. — Линн, а как же Кен? Он надежный друг и хороший парень. Он будет переживать.