Книга Своенравная леди - Нэн Райан

Пока она раздевалась, Остин откинул покрывало. Они забрались в постель как раз в тот момент, когда яркое осеннее солнце стало опускаться за горизонт. Чудесный осенний день подходил к концу. Комната и находившиеся в ней мужчина и женщина купались в мягком желтовато-оранжевом свете. Остин склонился над своей прекрасной женой и коснулся се золотистых волос, разметавшихся по голубому шелку подушки.

— Иди ко мне, — прошептала она, почувствовав его губы на своих губах.

Сюзетта обвила руками шею мужа и страстно поцеловала его.

Когда влюбленная пара выбралась из кровати, солнце уже давно зашло. Голод побуждал их поскорее вернуться в Джексборо, в обеденный зал отеля «Уичито».

За девять месяцев, пока Бранды отсутствовали, Джексборо сильно изменился. Поскольку индейцы больше не представляли опасности, солдаты наконец покинули Форт-Ричардсон. Все племена теперь жили в резервации, вытесненные с родных равнин, а бизоны, составлявшие основу их существования, быстро исчезали.

Поселенцы считали это хорошей новостью, поскольку уже не боялись, что с них снимут скальп кровожадные краснокожие. Население графства смотрело на отъезжающих солдат с такой же радостью, с какой встретило освобождение от индейцев. Совсем иначе чувствовали себя торговцы. Маленький городок больше никогда не будет так процветать, как в те времена, когда форт был полон военных. Денежный поток иссяк, и салуны один за другим закрывались.

Наступил день, когда флаг, реявший над некогда оживленным фортом, спустили, последний обоз с грузами двинулся дальше на запад, и последний солдатский мундир исчез за линией горизонта. Здания вернули прежнему владельцу. Никогда теперь сигнал утренней побудки не поднимет с постелей молодых людей. Осталось только кладбище, где покоились воины, когда-то каждый день вышагивавшие на многолюдном плацу. На форт опустилась тишина.

Джексборо покинули не только солдаты. Все меньше и меньше ковбоев занимались перегоном скота на рынки восточного побережья. Железная дорога, дошедшая до города, предлагала более быстрый и дешевый способ доставки животных, чем долгие и опасные перегоны.

С исчезновением солдат и уменьшением числа ковбоев Джексборо перестал привлекать к себе бродяг и аферистов. Люди, живущие карточной игрой, переместились в города, которые давали больший простор для их профессии.

Остина Бранда радовали эти изменения. Джексборо стал более безопасным для его жены. Но он по-прежнему принимал меры предосторожности и никогда не оставлял ее одну — ни в доме, ни на улицах города.

— Сюзетта, милая моя, — инструктировал Остин жену, когда они переехали в новый дом, — хотя мне больше не нужно уезжать на отлов и перегон скота, иногда придется оставлять тебя одну. Я подобрал прекрасный персонал для нашего дома. Если тебе захочется прогуляться, то кто-то всегда будет сопровождать тебя.

— Тебе не кажется, Остин, что ты немного перегибаешь палку? — нахмурилась Сюзетта. — Я знаю, что ты желаешь мне добра, но временами мне просто необходимо побыть одной.

— Да, дорогая, — улыбнулся Остин, — ты сможешь уединиться в своей комнате наверху. Никто не посмеет туда войти без твоего позволения.

— Я совсем не это имела в виду.

— А что?

— Если мне захочется проведать Анну и детей, то я не стану поднимать на ноги половину ранчо!

Они стояли перед серым мраморным камином в большой гостиной. Остин шагнул вперед и сжал плечи Сюзетты. В его серых глазах появился стальной блеск, на щеках вздулись желваки.

— Послушайте меня, Сюзетта Бранд. Я сказал, что вам не разрешается одной выходить из дома! Понятно?

— Остин, мне больно, — запротестовала Сюзетта.

Он еще сильнее стиснул плечи жены.

— Я сказал, что ты не должна выходить из дома одна! Поняла?

— Да! Отпусти меня! — В ее глазах блеснул гнев.

— Так-то лучше, — улыбнулся Остин и отпустил жену. — Это ради твоей же пользы, дорогая. Не перечь мне. Возьми накидку и пойдем со мной. Я представлю тебя прислуге.

Сюзетта сердито посмотрела на него.

— Я пойду наверх, в свою комнату. Извини.

Она вихрем пронеслась мимо мужа и выскочила из гостиной. Остин, не попытавшись остановить ее, выбежал из дома. Сюзетта вздрогнула, когда он с треском захлопнул за собой входную дверь.

Сюзетта надула губы и начала расхаживать взад-вперед по своей красивой голубой спальне. Это была первая размолвка между ней и Остином, и она чувствовала себя несчастной. Сюзетта обвиняла в этой ссоре его. Она ведь не ребенок, которым можно командовать. Со стороны Остина нечестно и эгоистично думать, что он может диктовать ей свои условия. Она будет выходить и возвращаться, когда ей вздумается — и без всяких сторожевых псов, преследующих ее по пятам. Остину Бранду предстоит еще многое узнать о ней!

Прошел час после ссоры с Остином, и Сюзетта начала беспокоиться. Интересно, внизу ли муж и чем занят. Вздохнув, она открыла дверь спальни. В холле Сюзетта остановилась и прислушалась, но не услышала ни звука. Тогда она подхватила юбки и спустилась по лестнице. В облицованном деревянными панелями вестибюле экономка, тихо напевая, вытирала пыль. Эту миловидную женщину средних лет Остин привез из Форт-Уэрта. Она подняла голову и, увидев Сюзетту, тепло улыбнулась ей:

— Хотите, чтобы вам подали ленч, миссис Бранд? Я предупредила Дороти и Луизу, что буду вытирать пыль, пока не придет время подавать на стол.

За ту неделю, что Сюзетта и Остин прожили в доме, им почти ничего не пришлось объяснять Кейт и двум ее помощницам, Дороти и Луизе. Умная и опытная Кейт знала, как содержать в порядке большой дом, и Сюзетта была рада, что эта женщина служит у нее. Трое слуг имели собственные комнаты на первом этаже. Они вели себя настолько тихо и деликатно, что Сюзетта почти не замечала их.

— Я подожду мистера Бранда, Кейт, — ответила Сюзетта, направляясь в гостиную.

— О мэм, мистер Бранд сказал мне, что сегодня днем его не будет дома.

— Очень хорошо, тогда через час принесите еду в мою комнату.

Обиженная на Остина, который не предупредил ее, что не вернется домой к ленчу, Сюзетта вновь поднялась наверх. Она провела весь день одна, с каждым часом испытывая все большее раскаяние. Услышав наконец внизу низкий голос мужа, Сюзетта бегом спустилась по лестнице и упала ему в объятия.

— Остин, не сердись на меня, пожалуйста. Прости меня за сегодняшнее утро.

Он взял пальцами ее подбородок.

— Я не сержусь, любимая. Я очень сильно тебя люблю. Пойми, даже если тебе кажется, что я излишне опекаю тебя, это только потому, что ты дорога мне.

— Я знаю. Правда. Просто я иногда бываю ужасно упрямой.

— Это точно, моя дорогая, — Рассмеявшись, Остин поцелован ее в нос. — А еще ты ужасно милая. Тебя не заинтересует обед у камина в моей комнате?