Книга Мишень - Максим Суховей

— Отчего же? На некоторые несложные игры мозгов у меня вполне хватает — особенно если играть в четыре руки.

— Нахален, — как бы про себя неторопливо произнесла Лия. — Уже не тот мальчонка, что скакал под дождичком и крутил приемчики… Не вижу смысла — пока.

— А вы ведь не нас ждали, — наотмашь рубанул Олег. — Почему? Что вам мешало просто взять и уйти на территорию?

— Вот, значит, как… — она извлекла из кармана строгого жакета пачку сигарет, Олег поднес зажигалку, мельком подумав, что ей бы скорее пошла длинная папироска с золотым ободком. Лия глубоко, по-мужски, затянулась, выпустила дым, разглядывая Олега внимательно и холодно — словно двоечника, в очередной раз пытающегося сорвать урок. Ну давай же, решайся, мысленно торопил он, продолжая держать беззаботную улыбочку. Ну ведь тебе тоже деваться некуда, сто пудов…

— Олег, если тебе сейчас предложат сойти с дистанции… настоятельно предложат… ты согласишься? — неожиданно спросила Лия.

— Нет, — почти не задумываясь, отрубил Олег.

Она кивнула — медленно и как-то очень устало:

— Я так и думала. А тебе предложат, не сомневайся… Почему?

Ешкин свет, опять придется честно! — чуть не застонал Олег. Ливером чую, клюнуло, и теперь сфальшивить — это все к черту запороть…

— Знаешь, меня в этот квест вкинули, не спросивши, и даже не сказали, в чем он заключается… Но теперь я должен хоть до какого-то финала добраться, уже для себя, понимаешь? Я ведь сейчас… так, ни там, ни сям, где-то между, вместо ответов — полуответы, незавершенка, полужизнь какая-то. А мне позарез надо будет в оконцовке ответить на один простенький вопрос: а кто такой Панин Олег? Зачем он вообще был?

— Даже если ответ тебе не понравится?

— А так, скорее всего, и будет… Знаешь, один умный человек недавно сказал, что все мы — просто-напросто драная богема, заигравшаяся в элиту. И как-то чем дальше, тем больше я с ним согласен. Ты уже знаешь про переворот в Управлении?

— Да, — она аккуратно положила недокуренную сигарету в пепельницу, сняла очки, прошлась длинными пальцами по векам и переносице. — Мы этого не планировали.

— Верю, — невесело усмехнулся Олег. — Все спланировали за вас… Вот и сейчас у меня такое поганое чувство, что с этим Выбором такой же лохотрон, что на самом деле все давно выбрано, а от меня требуются только определенные действия, чтобы это подтвердить… Слушай, я вот только одного понять не могу: вас-то, ребята, на чем купили? Вроде умные, вроде профи — не мне чета, а попались, как детки на конфетку.

— А что было делать? — все с той же тихой усталостью произнесла Лия. — Ждать, пока все развалится само?

— Что развалится? — мрачно осведомился Олег, одним глотком выхлебнув оставшийся джин. — Декорация, именуемая Управлением, которое таки ничем не управляло?.. Все тот же человек обозвал это безобразие мнимой империей.

— Я знаю этого человека, — она чуть улыбнулась, надевая очки, потом взгляд ее снова затвердел. — А еще я знаю, что такое дознание в ОВР, когда канцелярская сволочь копается в тебе немытыми руками, лезет в тебя своими потными мыслишками… Наш выморочный мирок слишком заботился о собственной безопасности.

— ОВР… — задумчиво повторил Олег. — Это из-за Крепости, да? Что же вы там делали-то?

Лия странно усмехнулась:

— Мальчик, ну ты же не думаешь, что ты — первая, единственная и уникальная попытка разрешить эту ситуацию с Тропой?

Она еще продолжала что-то говорить — Олег видел, как шевелятся ее губы, но слов не слышал. Части головоломки, тяжелые, как жернова, ворочались, совмещаясь с глухим тяжелым стуком — и попутно что-то еще происходило с самим Олегом, он словно видел со стороны, в схеме, как Тропа разбирает его на атомы и складывает вновь, того же Олега Панина, но в то же время кого-то другого, того, кем бы он мог стать, но так никогда и не станет. И мир вокруг — полутемный ресторанный зал, вся эта непонятная гостиница в междумирье, весь этот возникший ниоткуда (из памяти?), несуществующий город — все это распадалось вместе с Олегом и так же медленно, словно из ничего, складывалось вновь. Он видел, как Стас — тоже похожий на кубистское полотно, весь из плоскостей, набросанных грубыми мазками, — встревоженно приподнимается с кресла, кажется, еще успокаивающе махнул ему рукой. Полуабстрактная маска с раскрытым ртом — лицо Лии — надвинулась, вопрошая, но Олегу было не до того. Он чувствовал понимание.

Видение его в корне отличалось от абстрактного видения «стратегов» и ничуть не походило на те «картинки», которые ему приходилось видеть раньше. Он как бы смотрел на происходящее с высоты птичьего полета — и в то же время сам находился внутри наблюдаемой картины.

Крепость, думал он, Крепость. Как это я раньше не догадался? Мир-модель, отработка на макете… Ведь все, что происходило со мной в Крепости, отразилось впоследствии — пусть в иных масштабах — в событиях в Управлении и вокруг него. И та картинка, что я наблюдал сразу по приезде туда: со всем бардаком, подковерными интрижками, борьбой группировок и тотальной импотенцией системы. И «революция», когда свалились на Крепость ребята, направляемые Колдуном и действующие совместно с Фармером, шефом СБ. И — вполне себе закономерный финал с вторжением войск… Все это я недавно имел удовольствие наблюдать в масштабах целого мира, и опять ухитрился ни черта в происходящем не понять. Я и сейчас, если честно, ни черта не понимаю, но я пойму, никуда не денусь, слишком многое уже я на этом пути растерял, чтобы просто так отступить, не поняв…

Он силился — и не умел разглядеть — на открывшейся картине себя, того, которого нужно, но видел сплошь не то. Долговязый пацан, гоняющий с Филином мяч на старом асфальтовом корте за школой… Там меня Руди и вербанул, красиво вербанул, технично, десяти минут ему хватило, а я тогда собирался документы в универ подавать… Отцу с матерью наврал про закрытый институт — впрочем, это Руди тоже взял на себя и обаял их в считанные секунды, профессионал хренов… Нет, это не то.

А вот у нас Олег Панин — самоуверенный курсант Академии… Гордился ведь, всерьез гордился, верил, что предстоит впереди нужная и важная работа, и выкладывался на физподготовке без дураков, и честно зубрил теорию, и верил, верил, верил… Нет, не то.

Как со стороны он увидел себя, полулежащего в странном, вроде зубоврачебного, кресле — вроде бы спит, а вроде бы и нет, и реальность — словно за плотной сеткой, не разглядеть ничего, только колышутся за ней смутные тени. Сколько их?.. Пять. И шестая — чуть в отдалении маячит. Они говорят, но слов не слышно, только невнятный бубнеж — и Олег откуда-то знает, что сейчас они обсуждают его дальнейшую судьбу, его пригодность к чему-то. Это у нас, стало быть, инициация… Странно, ничего этого я не мог вспомнить, считай, пятнадцать лет. Чертовски любопытно, но опять не то.

…Итак, вот наш герой — «снайпер» третьей категории, шестого класса, чертовски амбициозный и целеустремленный молодой человек. Пороху уже понюхал, и всякие благоглупости вроде «исторической миссии Управления» благополучно отправил в иллюминатор. И то, что распределился в «нюхачи», да не в филиал какой-нибудь, а в само Управление — о, ребята, это и кнут и пряник в одном флаконе!.. И надобно себя, любимого, подтвердить, доказать, что достоин быть в одной упряжке с живыми легендами, что способен расти — иначе грош тебе цена. Вон, вспомнить «звездунов» с курса — Хансена или Ленку Кожевникову — и где они сейчас?.. Одна «сгорела» еще на преддипломной, другой заведует крошечным И-отдельчиком в какой-то гарнизонной дыре на Джудекке. А вот некий Панин Олег…