Книга Даю тебе честное слово - Ингрид Нолль

Обеда в этот день дедушке также пришлось подождать, поскольку Макс спал аж до трех часов.

За это время аппетит у дедушки пропал. Старик потребовал лишь бокал светлого пива и захихикал в ответ на крайне озадаченное выражение лица внука, который знал, что дедушка традиционно презирает этот «напиток баварского пролетариата». Как будто читая мысли, старик скороговоркой произнес:

– Des Bieres kundig eingedenk, trank er sich mächtig voll![66]

Ближе к вечеру вернулись Харальд с Петрой.

– Смотри, смотри, Тимофей![67]– Харальд процитировал Шиллера и одновременно своего отца. – Явил Господь знамения и чудеса, твой многоуважаемый сынок помыл машину!

– И затопил всю улицу, – добавила Петра, открывая парадную дверь. Харальд подхватил оба чемодана и стал подниматься на верхний этаж. Дверь в комнату старика была открыта, и оттуда доносился какой-то шум.

Als die Römer frech geworden,

sim serim sim sim sim sim,

zogen sie nach Deutschlands Norden

sim serim sim sim sim sim…[68]

Харальд терпеть не мог эту дебильную песенку, которой отец пытался его научить с малолетства. Все новым и новым строкам с рефренами «терэтэтэтэтэрэ» или «шнэдерэнгтэнг» не было конца. Харальд за целую жизнь не мог припомнить, чтобы его старик пел что-то другое так громко и так фальшиво. Поэтому он с усилием закрыл дверь в покои драматического тенора.

С первого этажа доносился голос Петры, которая звала Макса. Харальд тоже решил спуститься. Макс в конце концов предстал перед родителями, однако перепугал их своим видом.

– Ты случаем не надорвался, когда мыл машину? – ехидно заметил Харальд. – И что происходит с дедушкой?

– А что такого? – неуверенно попробовал защититься Макс. – Он и раньше, бывало, малость бредил, но это у него быстро проходило. Да, иногда дедушка говорит странное, но нельзя же принимать все всерьез.

– Пойду посмотрю, как он там, – сказала Петра и быстро вышла.

Старик, как это часто бывало, приветствовал ее как «Ильзу». Перед ним стояли полная пепельница и пустая бутылка пива. Голос свекра, потерявший под старость часть мощи, вдруг обрел прежнюю силу и громкость:

– Тебе не нужно больше беспокоиться, Ильзебилль, твой Вилли прогнал злых духов. Он сделал пиф-паф из пистолета. Что, удивлена?

– Да-да, – Петра включилась в игру как ни в чем не бывало. – Ты настоящий герой, якобы бросивший курить. Хорошо же Макс тебя снабдил!

– Ты должна лучше кормить малого, иначе он так и останется хилым. Это он унаследовал не от меня. В моей семье все как один высоченные, как гвардейцы, никогда не было мелкорослых.

Это уж слишком! Метр шестьдесят пять – это что, мало?! Но тут другой вопрос: как быть, если старческий бред будет развиваться дальше? Как долго они смогут это выдержать? Из каких источников они будут оплачивать уход, если речь зайдет о длительном сроке? Муж скоро выйдет в отставку, а на ее заработок в книготорговле особо не разгуляешься.

В спальне, куда Петра зашла распаковать чемоданы, ее ждал еще один сюрприз, от которого она пришла в ярость, – там воняло сигаретным дымом! Опять, надо думать, свекор проник сюда с сигарой во рту? Мало того, он, похоже, валялся на кровати, потому что ее пуфик лежал на месте Харальда.

Разъяренная Петра вернулась в жилую комнату, но Макса там не нашла. Он давно скрылся в своих катакомбах, как всегда поступал в подобных случаях. Так что все шишки достались бедному Харальду.

– Твоему сыну скоро двадцать один год, – заявила Петра, – но он способен только на глупости! Сначала он выходил твоего отца, а теперь балует пивом и сигарами и к тому же не препятствует тому, чтобы старший Кнобель хозяйничал в нашей спальне. Тебе давно пора было приструнить потомка.

– А что я-то? Ты ему десятилетиями все спускала и баловала без зазрения совести, а когда ребенок вырос не таким, каким ты его хотела видеть, то во всем вдруг виноват я! – сердито возразил Харальд. – Ко всему прочему взять старика в дом уж точно была не моя идея. Подумай, что будет с нами самими в старости, если уход за отцом съест все наши накопления? Ты когда-нибудь об этом думала? Как бы то ни было, на следующей неделе я встречаюсь с маклером в Доссенхайме. Ни для кого не секрет, что опустевшая недвижимость рано или поздно ветшает, не говоря уже о саде.

– Дом пока нам не принадлежит, ты не можешь его так запросто продать, – возразила Петра.

– Для начала я его оценю, – сказал Харальд и удалился в кабинет.

Вечером пришла Йенни, чтобы приготовить старика ко сну. Макс ее заранее предупредил, что дедушка в настоящий момент немного не в себе. И Йенни, как обещала, захватила эффективное успокаивающее средство. С ним, считай, полдела сделано.

Правда, чтобы купить лекарство, требовался рецепт, но Йенни без проблем сэкономила немного на другой пациентке. Макс с беспокойством наблюдал за подругой. Она выглядела удрученной, постаревшей и очень бледной. Чувственная санитарка по уходу за стариками была ему больше по душе, чем прошедшая огонь и воду невеста гангстера. О недавнем приключении они не сказали друг другу ни слова, только бросились друг к другу в тесные объятия. У Йенни было мало времени, а после работы она мечтала сразу лечь в собственную постель.

Петра тоже мечтала о покое, о том, чтобы поваляться на диване перед телевизором, посмотреть новости. После массажа в Баден-Бадене всякое движение с непривычки отдавалось болью в области плеч и шеи. Если тебя что-то стало раздражать, то обязательно жди продолжения, выругалась она про себя в ответ на зазвонивший телефон. Снова пришлось вставать. И она не ошиблась: звонил шантажист.

– Фрау Кнобель, – произнес сиплый голос. – Я вижу, что вы не отнеслись к моим словам всерьез. Ваш муж, по-видимому, так и не отказался от своего идиотского плана и во что бы то ни стало построит свой подземный гараж. Вы отдает себе отчет, какие могут быть последствия?

– Только положительные, – ответила Петра деловитым тоном, какой более всего подходил к ситуации. – Администрация многого ждет от этого проекта. Люди больше не будут ездить за покупками в крупные города и торговые мегацентры, а будут оставлять деньги здесь!

– А о жителях тех домов, у которых просядет фундамент, вы подумали? Похоже, что нет! Предупреждаю в последний раз! Если вы не повлияете на мужа, последствия для всей вашей семьи будут ужасными!

На том конце положили трубку. Петра похвалила себя за то, что смогла сдержать волнение. Нелепые угрозы! Сейчас уже почти уверенно можно говорить о том, что незнакомец не был профессиональным шантажистом, и что он жил в непосредственной близости от будущего гаража. Круг подозреваемых, таким образом, заметно сужался. Харальд должен немедленно позвонить своему приятелю из полиции, пускай даже Рональд Мельф по воскресеньям не ходит на службу.