Книга Бриллиант - Шарон Сэйл

— Боже! — невольно вскрикнула Даймонд и прислонилась к полке с компакт-дисками. Эта была одна из песен с альбома Джесса — их песня! Даймонд тупо уставилась на вырезанный из плотного картона силуэт Джесса Игла в полный рост. Силуэт установили в конце прохода, и Джесс улыбался той знакомо сексуальной улыбкой, которую Даймонд так часто видела на его лице. Торговый зал медленно поплыл перед глазами.

— С вами все в порядке, мисс? — встревоженно спросил сотрудник магазина и успел подхватить ее под руку, когда Даймонд уже готова была упасть.

Лицо девушки побледнело, в глазах застыло выражение, какое бывает у загнанного в угол животного.

— Куда бы я ни пошла, ты всегда тут как тут, — тихо произнесла она, устремив взгляд на силуэт Джесса. И закрыла лицо руками.

— Может, вызвать «скорую»? — еще раз взволнованно поинтересовался молодой человек.

— Что?! Да нет! — Даймонд уже полностью пришла в себя, хотя внутри у нее все мелко дрожало. — Извините меня, — пробормотала она, чувствуя неловкость оттого, что так повела себя. — Я просто немного устала… такое ведь случается.

Даймонд поглубже вдохнула и сумела улыбнуться, желая показать этим, что с ней уже действительно все в порядке.

Аллен Тиллс считал себя дамским угодником. Он и в музыкальный магазин вообще-то устроился исключительно для того, чтобы проще было знакомиться с молодыми девчонками. Другое дело, что он понятия не имел, как вести себя с такими молодыми дамами. Он следил глазами за удаляющейся высокой блондинкой и впервые в жизни жалел о своем молодом возрасте. Будь он чуточку постарше, он непременно помог бы этой молодой женщине — и еще как помог бы!

Даймонд подошла к полке и выбрала одну кассету с новым альбомом Джесса и компакт-диск. Заплатив за покупку, Даймонд мельком подумала, что такое, приобретение существенно ударит по ее карману. У нее дрожали руки, когда она срывала целлофановую обертку. Даймонд внимательно прочитала весь текст, который был напечатан на обложке. Когда дошла до строчки с названием песни «Ложь», Даймонд невольно приоткрыла рот и побледнела, а затем принялась смеяться.

Аллен Тиллс вздрогнул и подумал, что, наверное, надо все-таки позвать управляющего. Женщина громко смеялась, но при этом она совсем не выглядела счастливой. У нее даже слезы струились по лицу. Даймонд выбросила покупки в мусорную корзину и вышла из магазина.

«Ладно, дорогая моя, — говорила она сама себе; горько улыбаясь, — ты получила урок, нечего сказать. Да и на что ты могла рассчитывать? Ведь кроме устного обещания, ничего не было, ни одного документа. Судя по всему, у этого человека нет ни малейшего представления о честности».

Девушка снова улыбнулась, подумав о том, что негодяю еще придется пожалеть. Он получит свое, получит то, что заслужил. Если Даймонд хоть немного знает Джесса — а она была уверена, что знает его достаточно, — он наверняка тоже сейчас взбешен бесчестным поведением своего менеджера.

Отсутствие имени Даймонд на альбоме явно было делом рук Томми, но это было последнее оскорбление, которое Даймонд от него стерпела. Больше она ничего не намерена ему спускать.

Эл Баркли постучал в двери и почувствовал, что его бьет озноб. В ожидании он даже поднял воротник пальто. Как только дверь открылась, Эл стремительно шагнул мимо Хенли, не дожидаясь приглашения войти.

— Проходите, мистер Баркли, — с чуть заметным замешательством произнес Хенли, недовольный бесцеремонностью скрипача из группы Джесса.

— Мне срочно нужно поговорить с боссом, — сообщил Эл, нервно переминаясь с ноги на ногу.

— Он в музыкальной комнате, — сказал Хенли. — Вы не будете против, если я заберу ваше пальто?

Эл отрицательно покачал головой и быстро пошел через холл.

— Я только на пару минут. Но все равно спасибо, Хенли.

Слуга кивнул, затем, чуть подумав, решил все-таки предупредить гостя:

— Только он… он сейчас не в самом хорошем настроении.

Эл обернулся. Они обменялись взглядами, после чего Эл сказал:

— Когда я покажу ему кое-что, он вряд ли почувствует себя лучше. — И Эл помахал в воздухе кассетой и компакт-диском с новым альбомом Джесса.

Хенли нахмурился и вздохнул. Вот уж поистине правду говорят: пришла беда, отворяй ворота.

— Эй, Джесс!

Тот был уверен, что в доме нет никого, кроме Хенли, и присутствие постороннего явилось для Джесса полной неожиданностью. Он даже вздрогнул. Сердце учащенно забилось, но он заставил себя успокоиться и вопросительно взглянул на своего скрипача.

У Эла вытянулось лицо. Все то, что он намеревался сказать, мгновенно выветрилось у него из головы. Он стоял и тупо смотрел на безжизненное лицо своего босса.

Присущая Джессу радость, с которой он начинал каждый новый день, испарилась, не оставив следа. Отчаяние углубило морщинки возле рта и под глазами: они превратились в глубокие старческие борозды. Длинные бессонные ночи оставили на лице Джесса неизгладимый след. Он сильно похудел и осунулся.

— Что нужно? — холодно спросил Джесс. Эл пожал плечами. Сейчас ему было не так легко начать разговор. Поэтому он просто молча протянул Джессу кассету и компакт-диск.

— Видел? — поинтересовался Эл. Джесс равнодушно отвернулся.

— Не видел.

— А ты посмотри, — настоятельно попросил Эл.

— Какого черта мне смотреть?! — спросил Джесс. — Томми уже звонил и сказал, что по объему продажи альбом идет чуть ли не на первом месте среди новинок.

Эла сильно обеспокоила странная меланхоличность, которая сквозила во взгляде и в голосе Джесса. Интересно все же, как он отреагирует на эту новость?

— И все же, я думаю, тебе стоит взглянуть, — настойчиво повторил Эл. — Не уверен, что Томми сказал тебе абсолютно все. Он сделал не совсем так, как ты просил. И ради нее кто-то должен в это вмешаться.

Джесс среагировал только на слова «ради нее». В его жизни существовала только одна женщина, которую можно было назвать словом онд. И как ни гнал Джесс прочь такие мысли, все, что хоть как-то касалось Даймонд, было для него очень важным.

— Что еще такое? — спросил Джесс. Он взял из рук Эла кассету и компакт-диск и равнодушно посмотрел на собственное фото. Оно было сделано в то время, когда Джесс чувствовал себя совершенно другим человеком, гораздо более счастливым. Сейчас ему не хотелось смотреть на эту фотографию, вспоминать о тех волшебных счастливых днях… Вспоминать о ней…

Поначалу он ничего не заметил и без всякого интереса просмотрел названия всех песен альбома. Затем внезапно напрягся, и выражение его лица стало более живым. Заинтересованность на лице Джесса через короткое время уступила место гневу.

— Вот сукин сын! — странно мягко произнес он.

Эл кивнул.

— Я был совершенно уверен, что ты не имеешь к этому ни малейшего отношения, — сказал он. — Я так и ребятам сказал, мол, это совсем не то чего ты хотел. Даже Мак был взбешен. Он до сих пор еще принимает близко к сердцу все, что так или иначе связано с ней.