Книга Грешное желание - Карен Робардс

– Ну, я…

– Вам следует поехать. Танцы будут ужасно скучными, если вы не приедете. – Митч сверкнул улыбкой, и Джесси подивилась, почему эта улыбка больше не заставляет ее сердце неровно биться. Он сидел на той же ступеньке, что и Билли Каммингс, только Билли с правой стороны, а он с левой. Джесси, сидя чуть выше между ними, могла одинаково разговаривать с ними обоими. Глядя на них сверху, она недоумевала, как могла когда-то трепетать перед ними. Оба были красивыми, высокими, воспитанными молодыми людьми, и оба были старше ее на год-два, но оба всего лишь мальчишки. Она чувствовала себя гораздо старше.

– Вы ничуть не хуже меня знаете, что я отнюдь не блещу мастерством в танцах, Митчелл Тодд. – Джесси говорила дерзко, слегка улыбаясь юноше, который когда-то владел ее сердцем. Его улыбка стала шире.

– Кому есть дело, насколько хорошо вы танцуете? – ответил он. – Главное, как прелестно вы выглядите, делая это.

– А вы выглядите воистину прелестно, – вставил Билли Каммингс, не желая быть обойденным своим соперником. Джесси улыбнулась им обоим. На ней было плотно облегающее талию, с короткими рукавами дневное платье из белого муслина, отделанное изумрудно-зеленым. Вырез был окаймлен искусной стоячей рюшей из белого кружева, так же как и рукава и подол. Распущенные волосы опускались по спине до бедер, а передние пряди были убраны с лица и закреплены на макушке изумрудно-зеленым бантом. Платье было прелестным, и она знала, что действительно выглядит чудесно. Это знание позволило ей ответить на комплимент смехом, а не смущенным румянцем.

– Вы самый большой льстец, Билли Каммингс, – сказала она таким же дразнящим тоном, каким, она слышала, говорили другие девушки. Билли запротестовал, приложив руку к сердцу в подтверждение своей искренности. Джесси рассмеялась.

– Принимаешь гостей, Джесси? – Селия вышла на веранду из дома, куда зашла, должно быть, через заднюю дверь. Джесси оглянулась на мачеху, ее веселая улыбка дрогнула. Поведение Селии в последнее время было непредсказуемым, но наверняка она не станет смущать Джесси перед сыновьями своих соседей.

– Добрый день, миссис Эдвардс, – заговорил Митч, избавив Джесси от необходимости отвечать. Билли тоже поздоровался, и одновременно с приветствием оба юноши вежливо поднялись.

– Здравствуйте, джентльмены. – Селия уже переоделась к ужину в лавандово-голубое платье, привлекательный оттенок которого немного смягчал теперь постоянно жесткое выражение ее лица. Она улыбнулась посетителям, махнула, чтобы они снова садились, и повернулась к Джесси. Когда Селия смотрела на свою падчерицу, улыбка оставалась на месте, но глаза похолодели.

– А где Тьюди? Или Сисси?

– В доме, я полагаю. – Тон Джесси был настороженным. Она уже слышала раньше эти раздражительные, нервные нотки в голосе Селии, и обычно они не предвещали ничего хорошего.

– Ты же знаешь, что тебе не следует принимать гостей одной, дорогая. Эти джентльмены подумают, что у тебя манеры нищей оборванки. – Селия улыбнулась своей крокодиловой улыбкой молодым людям, которые уже начинали чувствовать себя неловко. Джесси внутренне съежилась. Селию ни в малейшей степени не остановит присутствие гостей, в конце концов.

Большой колокол на плантации зазвонил, извещая о конце рабочего дня и в то же время спасая ситуацию. Как только первый удар эхом разнесся по округе, подъехали Стюарт с Грейдоном Брэдшо. Услышав стук лошадиных копыт, Джесси оглянулась. Вдалеке она увидела пустеющие поля и длинную колонну рабов, идущих и едущих верхом на мулах в сторону дома. Звучание религиозных гимнов стало громче и отчетливее, когда уставшие певцы подтягивались ближе, потом свернули по другую сторону сада, направляясь в свои хижины к вечерней трапезе.

Стюарт и Грейдон Брэдшо спешились. Томас подбежал, чтобы забрать лошадей. Двое мужчин начали подниматься по ступенькам, а Томас повел Храбреца и лошадь Брэдшо в конюшню. На этот раз Джесси встала вместе с Билли и Митчем, чтобы дать дорогу Стюарту. И хотя она презирала себя за это, ее глаза жадно упивались им, наверстывая упущенное за те несколько дней, что она не видела его. Он был потный, черные волосы влажно завивались в тех местах, где их прижимала шляпа, щеки потемнели от отросшей за день щетины и солнечных лучей, на белой рубашке виднелось длинное грязное пятно, черные брюки и обычно безупречно начищенные сапоги были в пыли. Это был один из немногих случаев, когда она видела его растрепанным. Забавно, но это ни капельки не портило его мужественной красоты. Грейдон Брэдшо, поднимающийся за ним следом, был в похожем состоянии, но Джесси видела только Стюарта. Для нее Брэдшо мог вообще не существовать.

Колокол ударил один последний раз и затих. Пение ослабело, когда один за другим певцы замолкали, затем наконец и вовсе стихло.

– Ты опаздываешь на ужин, как всегда. – Селия смотрела на Стюарта, который только ступил на веранду. В ее голосе было раздражение, которое, как надеялась Джесси, могли уловить лишь те, кто хорошо ее знал.

– Я мигом переоденусь. Грей, пожалуйста, присоединяйся к нам, если хочешь. Джесси, ты пригласила своих друзей на ужин?

Сама мысль о том, чтобы сидеть в столовой со Стюартом и Селией, ежеминутно делающими выпады друг против друга, и пытаться отвлечь Митча и Билли, заставила Джесси поежиться, но теперь уже ничего нельзя было изменить. Поэтому она через силу улыбнулась Стюарту, затем повернулась к молодым людям, которые стояли позади нее:

– Мы были бы рады, если б вы остались и поужинали с нами.

И Митч, и Билли с готовностью приняли приглашение. Обменявшись с ними любезностями и отправив Брэдшо переодеваться, Стюарт повернулся, чтобы тихо сказать что-то своей жене. Селия несколько минут разговаривала с гостями Джесси в своей кокетливой манере, намереваясь, не сомневалась Джесси, досадить Стюарту. Джесси видела, что он заметил это и был раздражен. Почва была явно готова для ссоры.

Что сказал Стюарт Селии, никто не расслышал, но лицо ее при этом сильно покраснело. Взрыв, которого Джесси страшилась, мог вот-вот последовать, если бы Стюарт не предотвратил его предостерегающим взглядом своей жене. Потом он взял Селию за руку жестом, который мог бы показаться любящим наблюдателю, не имеющему понятия, как обстоят дела между ними, и увлек ее за собой к двери.

– Джесси, можешь сказать Роуз, что мы будем готовы через двадцать минут, – сказал он через плечо, сохраняя неизменно любезный тон. Джесси подумала, что только тот, кто знал ею так же хорошо, как она, смог бы заметить гнев, скрывавшийся за невозмутимым спокойствием, которое он демонстрировал перед гостями. Она полагала, что для человека постороннего его рука на руке Селии выглядит скорее собственнической, чем удерживающей, и, несмотря на их разногласия, они с Селией все еще представляют живущую в согласии привлекательную пару – она, изящная, белокурая, и он, высокий, смуглый, черноволосый. Но Джесси не сомневалась, что семейная ссора последует в ближайшие же несколько минут, лишь на этот раз она, возможно, будет не слишком громкой. Ей не хотелось испытывать неловкость перед гостями.