Книга Эхо в тумане - Андреа Кейн

— Нет, черт побери! — Бакстер резко отстранился и отошел к окну. — У меня нет желания вызывать из прошлого тот день.

Ариана ударила ладонью по столу:

— Я замужем за этим человеком, Бакстер. Какую именно роль сыграл он в гибели Ванессы?

Бакстер, пошатнувшись, обернулся:

— Ванесса любила этого ублюдка. Она собиралась выйти за него замуж. Она отдала ему все… свое сердце, любовь… все. А он обесчестил ее.

— Физически? — перебила его Ариана, сердце ее тотчас же запротестовало.

— Он довел ее до глубочайшего отчаяния. — Бакстер засунул руки в карманы, он или забыл вопрос Арианы, или не хотел на него отвечать. — Он научил ее таким понятиям, как ревность, страх и жестокость. И это продолжалось до тех пор, пока у нее ничего не осталось. Ничего.

Ариана заставила себя обдумать все сказанное Бакстером, пытаясь сопоставить свои воспоминания об их ослепительной, полной жизни сестре с подавленной апатичной женщиной, потерявшей желание жить, представленной Бакстером. Была ли Ванесса в действительности в таком отчаянии? Из-за мужчины?

Ариана, сжав губы, погрузилась в размышления о Трентоне, каким его знала, — с его злостью и мстительностью, потенциальной безжалостной жестокостью. Затем с твердостью, которой от себя не ожидала, она решительно покачала головой.

— Нет. В твоих словах нет смысла. — Не обращая внимания на потрясенное лицо Бакстера, она поспешно продолжила, намеренно избегая какого-либо упоминания о Трентоне: — Ванесса была независимой, уверенной в себе женщиной.

— Возможно, она таковой казалась двенадцатилетней девочке.

На секунду Ариана заколебалась. Может, ее вспоминания о сестре — всего лишь ошибочные представления юности, к тому же затуманившиеся с течением времени?

Пока Ариана колебалась, в ее памяти всплыли слова Терезы, проливая странный свет на случившееся. «Я не верю, что причина в любви… Вы же помните свою сестру — как вы можете сомневаться в этом?»

— Нет, Бакстер. — Ариана снова обрела почву под ногами. — Если один мужчина и отверг ее, это совсем недостаточно для того, чтобы побудить Ванессу лишить себя жизни.

— Значит, лишил ее жизни он.

Ариана прерывисто вздохнула. Уже не в первый раз Бакстер произносил подобные слова, но впервые они резанули ее словно ножом.

— Зачем ему было идти на такое преступление?

— Он злобное животное… вот зачем.

— Это твое личное мнение, а не довод, — возразила Ариана, пытаясь унять невольную дрожь. — А есть ли у тебя доказательства?

— Доказательства? — Теперь гнев Бакстера был обращен на Ариану. — Если бы у меня были доказательства, проклятый безумец сидел бы в Ньюгейтской тюрьме! — Он приблизился к ней и посмотрел в глаза. — Что произошло с тобой, Ариана? Никогда прежде ты не подвергала сомнению мои слова. Ты же Колдуэлл, черт побери! И говорим мы о нашей сестре!

— Я знаю! — Горячие слезы обожгли глаза Арианы. — Но почему ты так уверен, что ее смерть — результат убийства или самоубийства. Может, произошел ужасный несчастный случай?

— Нет. — Бакстер сжал кулаки. — Почему ты спрашиваешь? Наверное, твой муж, — он словно выплюнул это слово, — ухитрился убедить тебя в этом?

— Мы с Трентоном не говорили о Ванессе.

— Конечно нет! Если бы вы заговорили о Ванессе, Трентону пришлось бы рассказать тебе о ее дневнике!

Наступила тягостная тишина, тяжелая словно, смертельный удар.

— Дневник? — выдавила наконец Ариана. — Какой дневник?

Бакстер сжал губы, как будто собираясь вернуть назад поспешно вылетевшее слово.

— Что за дневник, Бакстер? — настойчиво спросила Ариана.

— Тот, что она вела несколько месяцев, предшествовавших ее смерти, — неохотно ответил он.

— Почему мне никогда не рассказывали о нем?

Бакстер схватил бокал и снова наполнил его, испытывая отчаянную необходимость в обороне.

— Ты сама ответила на этот вопрос, Ариана. Тебе было всего двенадцать лет. Ты узнала ровно столько, сколько было необходимо.

— Что было в дневнике Ванессы и как он попал к тебе? — спросила Ариана, и желудок ее свело от страха.

— В действительности ты не хочешь знать этого, — предостерегающе сказал Бакстер.

— Позволь мне самой решать, чего я хочу.

Он тяжело вздохнул.

— Я нашел дневник под подушкой у Ванессы на следующий день после ее смерти. Все это выглядело так, словно она специально оставила его там, потому что хотела, чтобы я нашел его. — Он потер виски. — Если бы дневник находился там раньше, Тереза наткнулась бы на него во время уборки. Так что я могу только заключить, что Ванесса положила его туда… в тот вечер.

— Продолжай.

Ариана прислонилась к краю стола, пытаясь сохранить самообладание.

— Он содержит историю ухаживания Кингсли за Ванессой. Безумец домогался обладания ею словно какой-то ценной вещью… которой он мог бы распоряжаться по своему усмотрению. Пока она находилась рядом, он был доволен, но в ее отсутствие вел себя неразумно: нанимал сыщиков выслеживать, куда она идет, с кем встречается. Его нездоровая ревность переросла в безобразную, ненормальную одержимость. Месяц проходил за месяцем, он становился все более неуравновешенным и убедил себя в том, что Ванесса ему неверна… будто она постоянно изменяла ему, вела себя распутно… словно какая-нибудь заурядная уличная проститутка.

— А она изменяла ему?

— Никогда. Но это не успокаивало Кингсли. Если какой-нибудь джентльмен кланялся Ванессе, он подозревал самое худшее и грозил убить этого человека на месте. Когда Ванесса время от времени пыталась восстать, он грозил убить и ее тоже. Она была парализована страхом.

— Ты был свидетелем всего происходившего?

— Неважно! — огрызнулся Бакстер. — Я знал, что Кингсли — неуравновешенный человек, свидетельств этому было достаточно. И видел, что он обладал какой-то удивительной властью над Ванессой… Сначала я думал, что это происходило из-за ее огромной любви к нему. Но со временем стал замечать, как она изменяется прямо у меня на глазах, становится подавленной, нервной, погруженной в себя. Она редко уходила из дома — разве только когда Кингсли приглашал ее. Она торопилась к нему, словно боялась заставить его ждать. Тогда я и вмешался, умоляя ее прервать их отношения. Она отказалась, уверяя, что любит его всем сердцем. Если бы я только знал все, что позже открыл мне дневник, то хладнокровно убил бы мерзавца. Но правду я узнал слишком поздно. — Голос Бакстера дрогнул. — Он уже убил Ванессу.

— Дневник не мог утверждать этого, — побледнев, выдохнула Ариана.

— Но там есть подтекст, — прошипел Бакстер, казалось, все поры его выделяли ненависть. — Было ли то убийство или самоубийство, конечный результат остается неизменным — Трентон Кингсли убил нашу сестру.