Книга Нежное притяжение за уши - Эльвира Барякина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не успела Машуня войти, как Колька произнес целую тираду «спасиб».
— Да я же еще ничего не сделала, — начала оправдываться та, надевая выданные им тапки.
— Ну ты же приехала!
Машуня не нашлась, что ответить на такую постановку вопроса. Вообще, ей несколько претило столь возвышенно-обожающее отношение Кольки. Он был славным парнем, но зачем же низводить себя до состояния платяной вошки? Вот поучился бы у Федорчука: он сразу понял, в какой мере девушкам надо потакать, а в какой — проявлять командирские наклонности.
На голоса в прихожей вышла Нонна, замотанная в полосатое полотенце. Она и не думала переодеваться.
— О! Машуня! — радостно закричала она. — Как хорошо, что ты пришла! Мне тебя срочно нужно!
Колька сердито посмотрел на нее. Как всегда, она ему мешала и вредила.
— Нонна, иди оденься и заправь свою постель, — тихо прошептал он.
Но та и не думала повиноваться.
— Ты мне уже надоел! Он такой деспот! — пожаловалась она Машуне. — Ну его на фиг, пошли на кухню, сожрем его жаренную курицу!
И схватив ее за руку, Маевская увлекла Машуню за собой.
— Ну Нонн! — засеменил следом Колька, — я же позвал Машу по делу! Я ее и без тебя накормлю!
— Какое у тебя может быть дело? — отмахнулась Маевская. — Иди вон в Интернете пока покопайся. Там прекрасный сайт есть, «Играй, гормон» называется.
Она залезла на тахту с ногами и продолжила, несмотря на уничтожительные Колькины взгляды:
— Слушай, я давно тебя хотела спросить: а у тебя в твоей юридической консультации есть спрос на косметику «Грин форест»? Мне срочно нужно кому-нибудь что-нибудь продать!
Машуня несколько растерялась под ее напором. Нет, Нонна — это просто неопознанный ходячий объект!
В это время в комнате зазвонил телефон. Соболев поднял трубку.
— Нонн, это тебя.
— Ну иду! Поболтать уже не дают…
Когда она удалилась, Колька тут же вернулся к Машуне — грустный и обиженный.
— Вот всегда она так! — пожаловался он. — Жить с ней невозможно! Вчера весь вечер меня шантажировала: дай да дай поносить ей кожаную жилетку! Я говорю, что сам хочу ее надеть, а она знаешь что?
— Что?
— Притаскивает в комнату бутылку кетчупа и говорит, что если я ей не дам эту жилетку, то выльет весь кетчуп на ковер…
— И чего? — ахнула Машуня. Она уже несколько привыкла к Нонниной эксцентричности, но та находила все новые и новые способы, чтобы поразить ее. И потом, это уже было откровенным свинством — так издеваться над людьми!
Колька угрюмо шмыгнул носом.
— Она его действительно вылила! Я бы ее вообще убил, если бы ковер был мой! Но он, слава Богу, ее… Она его подарила Стасу на свадьбу, а потом обратно привезла, чтобы Бурцевой не досталось.
И тут Машуня вдруг вспомнила слова Федорчука: «С винтовкой по городу просто так не походишь»… А что, если ее в ковер завернуть, привезти на свадьбу на дачу Поленова, а потом, подменив, увезти чужую в том же самом ковре?
Нонна хохотала в комнате, трепясь с кем-то по телефону…
Могла она так сделать или нет? В совершенной растерянности Машуня смотрела на Кольку, ни слова не понимая из того, что он говорит. Ох, ей надо было срочно поговорить с Федорчуком! Пусть он подумает над этой догадкой и сопоставит факты!
— Слушай, Коль, — проговорила она, запинаясь, — извини, но мне надо идти… Я вдруг вспомнила…
— Что, утюг из розетки не выключила? — сразу испугался Колька.
Машуня была благодарна ему за придуманный повод.
— Ага. Я тебе потом позвоню… Прости, ради Бога!
* * *
— Иван! — воскликнула Машуня, врываясь в кабинет Федорчука, где тот перебирал описи экспонатов. — Винтовку вполне могли привезти на свадьбу в ковре! А потом подменить ее! И знаешь, кто это мог сделать?
Он поднял на нее усталый, но сияющий взгляд:
— Знаю. Это сделала Нонна Маевская. Отпечаток ее пальцев нашли на витрине, где лежал пропавший патрон. Старушки-смотрительницы опознали ее по фотографии: она неоднократно появлялась в музее и чего-то там высматривала. Вероятно, в какой-то момент ее оставили одну, и она сняла стекло — оно там легким движением руки вынимается) и слямзила патрон!
— А винтовку тоже она? — прошептала Машуня.
Федорчук радостно улыбнулся:
— Ты когда-нибудь была в этом музее Революции? Помнишь, там в центральном зале стоял манекен красноармейца? Как думаешь, что у него было за спиной?
— Винтовка Манлихер?! — догадалась Машуня.
— Именно! Изначально в музее числилось два Манлихера: но одну списали по старости, и Геннадий Африканыч благополучно продал ее нашему другу Поленову. А вторая так и осталась в музее отягчать плечо пластмассового солдатика. Маевская украла не только патрон. Она еще и поменяла Манлихеры местами: тот, музейный, из которого убили Шорохова, оказался в частной коллекции Поленова, а другим, охолощенным, вооружили манекен.
— Вань, ты гений! — возликовала Машуня, пораженная следственными талантами Федорчука. — Только зачем она все это проделала?
Тот пожал плечами.
— Скоро узнаем. Вот арестуем Нонну, приведем на допрос, она нам все и расскажет.
— Не забудь спросить, предсказывало ли ей ее ясновидение такой поворот событий! — засмеялась Машуня.
Федорчук довольно захохотал:
— Я ведь так и знал, что здесь что-то не чисто!
Следственный изолятор крайне возрадовался возвращению Маевской. Да и сама она внешне никак не показывала своего расстройства.
— Мы так и знали, что ты вернешься! — воскликнула умиленно Клубничка, принимая Нонну в свои крепкие объятья. — Даже нары твои не стали занимать!
Нонна кивала подружкам по камере направо и налево:
— Мерси, девчонки! Огромное вам мерси!
Но не успела она как следует разместиться на старом месте, как ее вызвали на допрос.
… Федорчук был крайне горд и доволен, что все-таки исхитрился поймать Маевскую. Подумать только, сколько она водила его за нос! И еще всем пудрила мозги насчет своего ясновидения!
Но Нонна все-таки слегка разочаровала его. Он ожидал, что она будет подавлена, разбита, как и положено арестованным… Фиг с маком! Нонна была спокойна и с превеликим равнодушием смотрела на следователя.
— Значит, ты сознаешься, что украла и патрон и винтовку? — спросил ее Федорчук.
— Сознаюсь, — охотно кивнула Нонна.
— А кому ты их передала?
— Поленову. У него раньше уже был Манлихер. Но он не работал. А Вовке обязательно требовалось из такого пострелять… Ну я и подумала, что можно было бы сделать ему сюрприз. Я давно приглядела в музее эту винтовочку, а уж стибрить ее было проще пареной репы: бабки-смотрительницы там глухие, как пеньки, да еще и слепенькие. Я просто забрала и Манлихер и патрон и поехала на свадьбу.
