Книга Праздник, который всегда с другими - Люся Лютикова

Когда Татьяна Кравчук открыла мне дверь, она воскликнула:

— Господи, Люся, на кого ты похожа! Быстрей заходи, буду отпаивать тебя горячим чаем. Или, может, чего покрепче? Как бы ты не заболела…

До слез растроганная такой заботой, я покорно побрела вслед за хозяйкой на кухню, где уже свистел на плите чайник. Пока заваривался цейлонский чай, я сидела на табуретке и разглядывала обстановку. По сравнению с убранством кирпичного дома, где я только что побывала, здесь было скромно. Зато по-домашнему уютно: красные занавески в белый горошек, салфетки с вышитыми фруктами, явно сделанные своими руками, самодельная же прихватка в виде мыши.

Мне показалось, что во внешности Татьяны произошла какая-то перемена, но что именно изменилось, я никак не могла понять. Прическу она, что ли, новую сделала? И вдруг до меня дошло.

— Ой, а куда же делись твои веснушки? Ведь были на всем лице, на шее, а теперь — ничего нет!

— Сошли! — рассмеялась Кравчук. — На самом-то деле у меня совсем мало веснушек, только на носу. Это я специально для «чудовища» намазалась французским кремом для веснушек, они высыпают, словно опята после дождя, а через два дня сами собой сходят на нет. Здорово я придумала, правда?

— Да, внешность меняется кардинально.

Где-то в комнате заплакал ребенок, Танюша побежала на плач и вернулась с маленькой девочкой на руках.

— Твоя дочка?

— Да, Леночка, через две недели нам будет годик, — расплылась в улыбке Татьяна.

Увидев меня, Леночка перестала плакать и заинтересовалась моими длинными сережками. Я наклонилась, чтобы она могла побренчать камешками. К счастью, я успела освободить свое ухо до того момента, когда ей пришла в голову мысль как следует дернуть.

Таня достала веселую кружку с поросенком, налила туда чай, плеснула немного бальзама на травах и придвинула мне. Я принялась пить обжигающую жидкость, а Таня тем временем кормила дочку яблочным пюре из маленькой баночки.

Из коридора послышался звук открываемой двери, на кухню заглянул парень лет двадцати.

— Мам, я пришел! — возвестил он, ставя на свободную табуретку увесистые пакеты. — Здесь всё, что ты просила: макароны, масло, томаты… Здравствуйте! — заметил он меня.

Я с изумлением уставилась на Татьяну. Конечно, цвет лица не как у школьницы и есть небольшие морщинки, но она совершенно не похожа на мать такого великовозрастного сыночка.

— Сколько же тебе лет? — вырвалось у меня, когда парень ушел.

— Сорок один, — ответила Таня.

— А я думала — тридцать, — протянула я.

— Просто маленькая собачка — до старости щенок, — улыбнулась она. — А если ты насчет Славки, — Таня кивнула в сторону комнаты, — то я ему не мать, а мачеха. Но моей старшей дочери шестнадцать, она сейчас в Лондоне, учится в частной школе.

— Да, кстати, — вспомнила я, — я только что была на улице Врубеля…

И я в красках пересказала Татьяне сцену, свидетельницей которой стала.

— Он говорил, что не может без тебя жить. Умолял вернуться, на любых условиях. Любит тебя, мол, и всегда любил, — еще раз повторила я, во все глаза уставившись на Кравчук.

Если честно, я просто сгорала от любопытства. Кто этот мужчина? Что произошло между ним и Татьяной? И что за стерва живет в его доме?

Таня вытерла салфеткой рот ребенку и задумчиво сказала:

— Любит, говоришь… Все-таки мужчины — это потрясающие существа. Хотят и пончик съесть, и косточкой не подавиться. Так не бывает. За все в этой жизни надо платить. Хочешь узнать, что случилось?

Еще бы! Я кивнула, едва сдерживая нетерпение.

— Тогда слушай…

Глава 25

Когда Татьяна Кравчук встретилась с Павлом Поляковым, оба переживали не лучшие времена. Женщина только что развелась с мужем и одна воспитывала одиннадцатилетнюю Катю. А Павел недавно стал вдовцом. Его жена умерла в больнице во время обычной операции по удалению аппендицита. Сердце не выдержало общей анестезии. «Как такое могло случиться?» — спрашивал хирурга обезумевший от горя муж. Но врач лишь разводил руками: невероятное стечение обстоятельств, все мы под Богом ходим…

Так Павел остался с сыном Славой, которому исполнилось 14 лет. То ли от пережитого стресса, то ли от непривычной неустроенности жизни мужчина простудился и слег с тяжелейшей пневмонией. За ней последовало воспаление почек. Славик переехал жить к бабушке. Когда через четыре месяца Павел выкарабкался из болезней и пришел на работу, оказалось, что за это время его предприятие успело развалиться. Мужчина попробовал найти другое место, но потерпел фиаско. Был конец 1998 года: дефолт, пролетевший над страной подобно смерчу, разрушил сотни тысяч мелких и крупных фирм. Павел встал на учет на биржу труда, однако вакансии, которые там предложили инженеру-электрику, оплачивались настолько мизерно, что не имело смысла менять пособие по безработице на такую зарплату.

Мужчина впал в тоску, стал попивать, пропустил очередной визит на биржу труда и был снят с учета. Так он вообще остался без денег. Ради куска хлеба Павел пошел в грузчики. Это была «дикая» бригада, состоящая из бригадира Иваныча, военного пенсионера бравого вида, владевшего списанным армейским уазиком, студента вечернего отделения Пищевого института по прозвищу Повар и сорокапятилетнего Павла, закономерно окрещенного Инженером. Бригада занималась перевозками личного имущества граждан. Автомобиль тогда являлся роскошью, а не средством передвижения, далеко не каждая семья владела «железным конем», поэтому услуги по погрузке и перевозке были востребованы главным образом дачниками. В мае, когда москвичи коллективно вывозили свой скарб на дачи, и в сентябре, когда они возвращали телевизоры и столы обратно в квартиры, бригаде удавалось прилично зарабатывать. Зато в остальное время года они едва набирали прожиточный минимум. Именно в такой неудачный для бизнеса период Павел и познакомился с Татьяной.

После развода с мужем женщине потребовалось перевезти нехитрые пожитки с одной квартиры на другую. Времена, когда после разрыва отношений мужчина оставлял все нажитое имущество даме, прошли — да и были ли они когда-нибудь? Когда бывший благоверный с маниакальной скаредностью принялся доказывать, что пылесос, утюг и набор сковородок с антипригарным покрытием приобретены на его деньги, Таня просто взяла личные вещи и отправилась вместе с дочкой на Флотскую улицу, в смежную «двушку», доставшуюся ей от дедушки с бабушкой.

Это не была любовь с первого взгляда. Никакой искры между Татьяной и Павлом не вспыхнуло. Просто Тане требовалось навесить на новом месте книжные полки, а Павлу нужны были деньги. В отличие от многих инженеров он умел держать в руках дрель и отвертку, поэтому и предложил женщине свои услуги. Потом Татьяне понадобилось повесить люстру, и тут Павел опять пригодился. Неудивительно, что, когда в следующий раз Таня решила сменить розетки, она уже привычно набрала его номер телефона.