Книга Мы все худели понемногу - Люся Лютикова

— Конечно согласна! Не знаю даже, как вас и благодарить! — воскликнула счастливая Аня.

— Подожди благодарить, еще проклинать будешь, — улыбнулась женщина. — Работы там непочатый край. Честно говоря, ничем не лучше твоего батрачества на Украине.

— Лучше, лучше! — твердила Аня, заливаясь слезами теперь уже от радости.

Анну Сергеевну Люли-Малину зачислили на первый курс училища по специальности «маляр-штукатур», оформили на работу, а также выделили койку в общежитии. Выдавая ордер на временную московскую регистрацию, администратор общежития строго окинула взглядом Аню:

— Смотри только ребенка не вздумай завести! Мигом вылетишь и с работы, и из общежития.

— Ну что вы, у меня и в мыслях нет, — заверила девушка.

— Подпиши бумагу соответствующую! — потребовала администратор.

— Да что вы, зачем?

— А затем, что все больно хитрые стали. Ведь знают же, что регистрация в Москве временная, а все равно рожают детей и пытаются выбить квартиру из строительного комбината. Нанимают адвокатов, судятся годами. И откуда только деньги берут? В столицу-то приезжают нищие, словно церковные мыши. — И администратор многозначительно покосилась на скромную одежду девушки.

Аня поставила свою подпись на казенном бланке и тут же забыла об этом инциденте. А вспомнила через четыре месяца, когда у нее в животе зашевелился ребенок…

* * *

Лариса сделала последнюю затяжку и погасила окурок в блюдце.

— Как же она пропустила все сроки? — удивилась я.

— А так. Попробуйте сами учиться и работать на трех ставках — собственную фамилию забудете, не то что крестиком в календаре «красные дни» отмечать. Анька каждый день в одиночку все общежитие драила, приползала за полночь в комнату и падала на кровать как подкошенная. И откуда только силы брались? Худющая она была, даже косточки просвечивали. Хорошо хоть потом, уже к концу беременности, немного поправилась.

— А от кого был ребенок?

— От Никиты, от кого же еще. Я ей сразу сказала: «Иди к нему, пусть он тебя содержит. Может, еще женится, если совесть осталась». А она уперлась: «Не хочу ему жизнь портить, сама выращу малыша». А как сама-то? Ее ведь до родов из милости в общежитии оставили. Но после рождения ребенка — все, на улицу.

Лара пригорюнилась и принялась задумчиво водить наманикюренным пальчиком по столу.

— Когда Аньку в роддом увезли, мы с девчонками собрались и решили ей помочь. Договорились, что каждая возьмет себе по полставки уборщицы, это получается по одному этажу, а по документам на работе по-прежнему будет числиться Аня. Ну и зарплату, соответственно, будут ей платить. Уже даже получили согласие администратора. Оставалось только директора уломать, чтобы он ее не отчислял. А Анька взяла и пропала.

— Пропала? — поразилась я.

— Да, ни слуху ни духу. Ну, куда ей еще было после родов идти, кроме как в общежитие? Некуда! Здесь у нее одежда, подруги — да все. А она не вернулась. Сгинула.

— А ты пробовала ее искать?

— Конечно. Сначала позвонила в роддом, а мне говорят: «Выписалась». Я не поверила и сама приехала в приемное отделение. Они подтвердили: точно выписалась. А дома-то Анька не появлялась, ни одна, ни с ребенком! Ну, я пошла в милицию и написала заявление о пропаже человека, вернее, двух людей. Они сначала не хотели его брать, но я пригрозила им, что напишу президенту. Тогда только взяли.

— И что?

— А ничего хорошего. Меня потом участковый вызвал и говорит: «Факт пропажи человека не подтвердился», — спите, мол, спокойно. Я возмутилась: «А где же она тогда, если не пропала?» А он наклоняется ко мне и ласково так говорит: «Не лезь ты в это дело, если жизнь дорога. Забудь про Люли-Малину, как будто ее и не было вовсе». У меня аж мурашки по коже пробежали. Я почему-то сразу поняла, что Аньки уже нет в живых.

— Что же с ней могло в роддоме случиться?

Лариса снисходительно взглянула на меня:

— Вы что, только вчера родились? Да что угодно! Например, могли распотрошить на донорские органы и Аньку, и ее ребенка. Видят, что лимита общаговская, родственников нет, и никто ее не хватится, ну и пустили под нож. Сегодня такое сплошь и рядом. Это же мафия!

Я в сомнении покачала головой. Не исключено, что девушка насмотрелась фильмов ужасов (или начиталась российских газет, что почти одно и то же). Разве возможно, чтобы в московском роддоме бесследно пропала женщина с ребенком? Да нет, это какой-то бред!

Я вытащила Анин договор пожизненного содержания пенсионера и посмотрела, какое там стоит число. Получалось, что он составлен спустя пять месяцев после того, как Аню увезли в роддом. Значит, есть надежда, что она жива-здорова и даже разбогатела, раз смогла заплатить старухе Копейкиной тысячи долларов за квартиру. Или же договор от имени Анны Сергеевны Люли-Малины подписал кто-то другой?

Как бы то ни было, прояснить ситуацию я смогу, только если отправлюсь по следу девушки.

— А где находится роддом? — спросила я Лару.

— Кантемировская улица, дом 10, отсюда три остановки на троллейбусе. Аня лежала во втором отделении.

Глава 22

Приемное отделение родильного дома встречало будущих мам и их провожатых резким запахом краски. И в чью только голову пришла счастливая мысль делать ремонт в конце марта?

В регистратуре сидела необъятных размеров тетка, своим злобным видом живо напомнившая мне Жучку из общежития. Я поняла, что без подкупа не обойтись.

Я просунула в окошко пятьдесят рублей и спросила:

— Как мне пройти во второе отделение? Здесь недавно рожала моя подруга, она забыла одну вещь и просила меня ее забрать.

Тетка ухватила купюру и резонно заметила:

— Только если вещь была ценная, ее могут не отдать.

— Нет, не ценная, просто дорога подруге как память.

— Тогда поднимайтесь на четвертый этаж и спросите тетю Машу, сестру-хозяйку. — Тетка высунулась из окна и крикнула: — Нин, пропусти женщину!

Десять минут я плутала по четвертому этажу, пока сзади меня не окликнули:

— Чего ищете, женщина?

Я обернулась и увидела перед собой невысокую пожилую женщину в белом халате.

— Мне нужна тетя Маша, сестра-хозяйка.

— Ну я тетя Маша. — Выцветшие голубые глаза оценивающе смотрели на меня.

Ни для кого не секрет, что в «бесплатных» московских больницах на каждую услугу уже давно установлена своя такса. Нужна несложная операция вроде удаления аппендикса? Пожалуйте двести долларов врачу. Не можете заснуть под оглушающий храп соседа по палате? Будьте добры пятьдесят рублей медсестре, и она в лучшем виде сделает вам укольчик димедрола. Вас привезли в больницу на «скорой» прямо с работы и не во что переодеться? Десятка сестре-хозяйке — и она выдаст вам казенный халат и тапочки. Заметьте, что при определенной настойчивости все это можно получить и бесплатно. Но тогда будьте готовы к тому, что в неравной борьбе с медперсоналом вы окончательно подорвете свое здоровье. Дешевле все-таки заплатить.