Книга Фирменные люди - Юлия Любимова

Это особая каста необразованных людей, у них нет паспортов, но они хорошо усвоили, за кем можно бежать, а за кем не стоит. И вас они выбрали не случайно. Ваш добрый взгляд – это ваша слабость, а значит, есть что выклянчить.

И только опытный немецкий путешественник, изучивший подобные штучки наизусть и случайно встреченный нами в аэропорту, когда мы, слегка шокированные, купив только на третий день билеты, все же собирались улететь в Непал, сказал нам:

– Их можно остановить, сказав: «Get out! I’m not tourist!» И главное, не смотрите им в глаза, а то заколдуют.

Мы летим в Непал, государство, расположенное в Гималаях между Индией и Китаем. Удаленная от морского побережья и отрезанная от остального мира высокими горами, страна на протяжении многих столетий находилась в изоляции, так как ее правители активно противодействовали проникновению в королевство Непал чужеземцев, которые появились там только во второй половине прошлого века.

Самую возвышенную часть страны образуют Большие Гималаи, где находятся вершины-«восьмитысячники»: Джомолунгма, Канченджанга, Макалу, Джаулагири и Аннапурна. Большие Гималаи мало заселены, если не считать разбросанных по долинам маленьких деревень. Полноводные реки Арун, Бхери, Кали-Гандак, Карнали, Сун-Коси текут с севера на юг и впадают в реку Ганг.

Белые пики Гималаев в иллюминаторах все нарастают и нарастают. Они так близко, кажется, что можно их достать рукой. Вот они – сахарные ледники, красивые и вечные. А где-то внизу видны утопающие в зелени, не знающие, что такое морозная зима, непальские деревушки, где растут ананасы на грядках.

Настойчивый таксист вцепляется в нас как клещ прямо в аэропорту, предлагая отвезти в самый лучший отель Катманду совершенно бесплатно. Мы с Андреем растерянно смотрим друг на друга. Конечно, нет ничего плохого в том, чтобы прямо с самолета отправиться в приличный отель и передохнуть, но мы не понимаем, почему бесплатно. Может быть, здесь что-то не так? Я вижу в глазах Андрея тревогу. Мне кажется, в эту минуту он думает о том, что ответственен за меня и поэтому должен досконально взвешивать подобные предложения.

Я пытаюсь сделать спокойное лицо, уверенная, что ему нужна моя поддержка. Почему он, собственно говоря, обязан принимать решения и отвечать за меня? Мы впервые в этой стране и еще не научились понимать Восток.

Андрей берет меня за руку и решительно говорит таксисту:

– Поехали, это только кажется, что у нас есть выбор.

Таксист помогает нам уложить рюкзаки в багажник старой машины неизвестной модели. Шашечек на его дверях мы не заметили, или они просто стерлись от времени.

Мы сидим на заднем сиденье в напряженном молчании и думаем: «Черт его знает, куда он нас привезет? Может быть, нам будет уже все равно?»

Такси выезжает за шлагбаум, покидает территорию аэропорта и метров через сто неожиданно останавливается. На переднее сиденье садится человек в черном костюме и рубашке без галстука. Он так уверенно сел в машину, что лично у меня не возникло никаких сомнений, что это все заранее продумано и просчитано.

Я прижимаюсь к сильному плечу друга и, кажется, перестаю дышать. «Зачем он сел в нашу машину? Мне и без того было страшно». Машина трогается, и незнакомец в костюме, не обращая на нас никакого внимания, начинает что-то говорить водителю громко и эмоционально, иногда жестикулируя.

Я и Андрей чувствуем себя полными идиотами, ведь мы ни слова не понимаем на чужом языке. На душе становится тревожно. Я не знаю, кто этот человек, но думаю, что нормальные непальцы, верующие и трудолюбивые, так просто не плюхаются в занятые европейцами такси.

«Даже если нас не укокошат, – судорожно соображаю я, – а только заберут „Зенит“, документы и выгребут деньги из внутреннего кармана куртки Андрея, все равно мы сломаем голову, что делать дальше. Ведь в Непале практически нет русских, только служащие посольства, которые вряд ли работают в воскресенье».

Стараясь внешне оставаться спокойной, я начинаю придумывать план: «Если машина остановится на одном из светофоров, можно будет попробовать сбежать. Но куда мы денемся без своих вещей, мыла и зубных щеток, которые закрыты в багажнике?»

Андрей гипнотизирует затылок незнакомца, как леопард перед прыжком, и, наверное, уже придумал какой-то свой план по нашему спасению. Он успокаивающе берет меня за руку и смотрит так, будто бы я читаю его мысли. Я молчу, но на моем лице написано: «Я не хочу умирать!»

«Может быть, громко крикнуть „Stop!“, объявить, например, что меня тошнит в старых машинах, и под этим предлогом выйти? Но на окраине города в надвигающейся темноте мы будем выглядеть еще глупее», – медленно соображаю я.

– Боже мой! – Это все, что я могу сказать.

Человек в черном костюме оборачивается, будто бы только что заметил в салоне машины посторонних.

– Намастэ, – широко улыбаясь, говорит он. – Where are you from?

– Russia, – говорит, насупившись, мой друг.

– A, Moscow! – уточняет незнакомец. – First time?

– Yes, – говорю я, глядя в упор в его черные почему-то улыбающиеся глаза.

Мне не хочется, чтобы он думал, что я его боюсь, но, наверное, наши лица выражают что-то такое, что он без труда угадывает: мы здесь в первый раз.

Незнакомец – мужчина средних лет. Он очень похож на хорошего семьянина и любящего отца. Иными словами, располагает к себе как идеальный аферист, и я ловлю себя на мысли, что с ним очень хочется поболтать о том о сем.

«Но зачем ему знать, откуда мы? – продолжаю рассуждать про себя я. – Он мог бы посмотреть в наши паспорта, когда убьет нас».

Тут же я представляю себе два бездыханных тела, брошенных под острым камнем в ночных Гималаях, – найти нас нашим родителям будет непросто. Я почти уже готова крикнуть «Stop!», но меня смущает только одно: а что, если они приличные люди и действительно хотят доставить нас в отель? Что они подумают про русских, когда откроется, в чем мы их подозреваем?

Я вспоминаю бесценную мудрость: главное не то, что происходит, а то, как ты к этому относишься. Это сказал кто-то из древних философов. Очень хорошо сказал.

Такси въезжает в пригород. Уф-ф! Все-таки люди кругом...

– Golden Roof Palace, – важно говорит господин в черном, указывая рукой куда-то назад и вправо.

Мы замираем при виде ослепительного золота на крыше пагоды, на которой отражается заходящее солнце.

– А это королевский дворец, – радостно объясняет незнакомец.

Машина минует высокую черную металлическую ограду дворцового парка и въезжает на узкую мощеную улицу старого города. Кривые, несуразные, будто бы возникшие сами по себе задолго до открытия законов геометрии и даже арифметики, улочки расползаются в разные стороны, иногда резко меняя направление и неожиданно пересекаясь. Они похожи не то на огромного спрута, не то на пещерный лабиринт, застроенный домами без номеров. Наша машина должна протискиваться буквально в сантиметре от стен с левой стороны и встречных машин с правой. От этого зеркального трафика голова отказывается соображать окончательно, потому что дорожные знаки стоят слева и наше правило «береги правый бок» превращается в «береги левый». Все наоборот.