Книга Белый тигр - Аравинд Адига

— Она русская?

— Спроси у нее, Ашок, не у меня. Не стесняйся. Здесь все свои.

— Я украинка, — сказала она на хинди. — Я украинская студентка в Индии.

Надо бы запомнить, мелькнуло у меня. Украина. Вот куда я отправлюсь, дайте только срок!

— Ашок, — ухмыльнулся толстяк, — ты погладь ее по волосам. Да не бойся. Она не кусается. Скажи мистеру Ашоку что-нибудь на хинди, прелесть моя. А то он тебя боится.

— Ты такой красивый, — сказала она. — Не бойся меня.

— Шофер, — толстяк опять ткнул в меня стаканом, — Джангпура уже близко?

— Да, сэр.

— За Масжид-Роуд увидишь гостиницу с большой светящейся буквой «Т» на крыше. Вези нас туда.

Я домчал их на место за десять минут — с таким опознавательным знаком не промахнешься.

Толстяк и златовласка подошли к стойке портье, менеджер их тепло приветствовал. Мистер Ашок плелся за ними, вертя по сторонам головой, будто скверный мальчишка, задумавший пакость.

Я ему верю — в Америке он и не думал изменять жене.

Прошло полчаса. Я сидел в машине, изо всех сил вцепившись в руль. Я готов был грызть баранку зубами.

Надежда меня не оставляла. Вот сейчас он выбежит из гостиницы совершенно голый и с криком «Одумался! В последнюю минуту одумался! Спасен! Поехали отсюда скорее!» вскочит в машину.

Где-то через час мистер Ашок — усталый и опустошенный — вышел из гостиницы один.

— Встреча завершена, Балрам. — Он закинул назад голову. — Домой.

На какую-то секунду рука моя замерла на ключе зажигания.

— Балрам, домой, я сказал!

— Да, сэр.

Когда мы вернулись в Гургаон, он направился к лифту, а я посидел в машине минут пять... и поехал в Джангпуру, прямиком к гостинице с буквой «Т» на крыше.

Пристроился в сторонке и уставился на вход. Жду, вдруг она выйдет.

Рядом со мной остановил свой экипаж рикша, маленький, тощий, небритый, смертельно усталый. Обтер лицо и ноги тряпкой и завалился спать прямо на земле. На его таратайке красовалась реклама:

ВАМ ДОСАЖДАЕТ ИЗБЫТОЧНЫЙ ВЕС? ПОЗВОНИТЕ ДЖИММИ СИНГХУ В ГИМНАСТИЧЕСКИЙ ЗАЛ «МЕТРО»:

9811789289

С плаката улыбался мускулистый красавец-американец. Рикша похрапывал.

В гостинице меня, как видно, приметили — в дверях вырос полицейский, посмотрел на машину и зашагал вниз по ступенькам.

Я завел мотор и покатил обратно в Гургаон.

По Бангалору я тоже нередко езжу по ночам, и ничего, никаких особых эмоций. Но тогда, в Дели, со мной творилось что-то непостижимое. Во мне будто что-то пылало — и казалось, город тоже охвачен изнутри пламенем.

На душе у меня было горько. И город в оранжевом свете уличных фонарей тоже был весь пропитан горечью.

Скажи мне про гражданскую войну, просил я.

И Дели говорил про гражданскую войну.

Вот на разделительном островке посреди дороги, вокруг перевернутой цветочной вазы, расселись трое мусульман и с открытыми ртами внимают пожилому человеку в белой чалме, а тот говорит и говорит, подняв палец, — похоже, проповедует. Мимо светящимся потоком несутся машины, за шумом не слышно голоса, — а он пророчествует в центре огромного города, и никто, кроме трех апостолов, не слышит его. Он провозглашает мятеж, а перед ним его генералы. И цветочная ваза — своеобразный символ.

Скажи мне про кровь на улицах, просил я.

И Дели говорил про кровь на улицах.

Вот в тусклом свете фонарей на перекрестках, возле храмов, под деревьями, вокруг уличных скамеек собираются люди, и спорят, и произносят речи, и читают друг другу вслух, в руках у них газеты, журналы, священные книги, манифесты Коммунистической партии. Что они так жарко обсуждают?

Конец света, не иначе. А что еще?

И если взаправду вспыхнет бунт, просил я, обещай мне, что первым расправятся с ним — с жирным толстошеим мерзавцем.

Сидящий на обочине нищий, почти голый, покрытый коростой грязи, с копной спутанных нечесаных волос, повернулся и поглядел мне в глаза:

Обещаю.

В забор вокруг «Букингемского Дворца, корпус В», в качестве средства против грабителей вмурованы осколки цветного стекла. В свете фар моей машины они засверкали, обратив стену в переливающееся всеми цветами радуги чудище.

Увидев, что я вернулся один, швейцар вытаращился на меня. Придется заплатить. А то уже второй раз попадаюсь ему на глаза один в машине.

На парковке я пробрался на заднее место и провел рукой по коже сиденья. Три раза по всей длине подушки. И нашел, что искал.

И поднес к свету.

Это был длинный золотой волос!

Он до сих пор лежит у меня в ящике стола.

ШЕСТАЯ НОЧЬ

Богатые и бедные мечтают совсем о разном, правда ведь?

Бедняки грезят о том, как бы наесться досыта и хоть с виду походить на богатых. А о чем фантазируют богатые?

О том, как бы сбросить вес и уподобиться беднякам.

Каждый вечер огороженная территория вокруг «Букингемского дворца, корпус В» превращается в спортивную площадку. Жирные, пузатые мужчины и еще более жирные и пузатые женщины с обширными пятнами пота под мышками выходят на вечерний «моцион».

Понимаете, у нас в Дели богатые засиживаются за столом допоздна, едят и пьют неумеренно много и замечательно быстро толстеют. Вот и «совершают моцион», чтобы сбросить вес. Мне говорили, в других странах богатые занимаются бегом. А у нас прогуливаются.

Куда нормальный человек отправится прогуляться? Уж конечно на природу — к реке, в парк, на опушку леса.

Но градостроительный гений, спроектировавший для богатых эту часть Гургаона, не предусмотрел ни парков, ни лужаек, ни спортплощадок — только жилые башни, гостиницы и торговые центры. Нет, тротуары, ясное дело, есть, но богатые брезгуют фланировать по дорожкам, которыми ходят бедные. Так что гуляют они исключительно по огороженной территории вокруг дома, в котором живут.

А на прогулке потеешь, так ведь? Тебе нужно полотенце, нужна вода. И пока тучные ходят кругами вокруг жилого корпуса, их тощие слуги караулят хозяев, вооруженные минералкой и свежими полотенцами. Круг совершен, хозяин подходит к слуге, делает глоток из бутылки, вытирает пот, сует бутылку и полотенце обратно шоферу и заходит на второй круг.

Меченый с бутылкой и пропитанным хозяйским потом полотенцем занимал позицию на трассе. Каждые несколько минут он поворачивался ко мне и вращал глазами — у его босса, сталеторговца, вдруг выросла на лысой голове густая черная шевелюра. В Англию за париком ездил, бешеные деньги заплатил. В обезьяньем кружке шоферов тема парика горячо обсуждалась. Кое-кто даже предложил Меченому десять рупий, если резко затормозит или на скорости наедет на ухаб и парик с головы хозяина свалится.