Книга Доброе утро - Диана Петерфройнд

Но этого недостаточно.

Я сползла вниз по стене. Вот они, цифры — черным по белому. Я не справилась. Минуту спустя зазвонил телефон, и еще не сняв трубки, я знала, что это звонит Джерри, чтобы обсудить мой провал. Я оказалась права.

— Ты уже видела цифры? — спросил он, не тратя время на приветствие.

— Да, — пробормотала я и откашлялась. Может, попытаюсь выкрутиться. — Если посмотреть в целом, мы делаем успехи. Мы намного поднялись по сравнению с прошлым годом.

— И что?

— Вы же видите! — взмолилась я. — Я почти у цели. Недостает всего четверти балла. Если бы у нас было чуть побольше времени… Думаю, мы могли бы запустить сюжет, где Эрни…

— Бекки, — начал Джерри.

Я не хотела его ни о чем просить, но вот, не смогла удержаться.

— Пожалуйста, Джерри! Уже много людей надеются на эту передачу, верят в нее…

Джерри спокойно произнес:

— У тебя было время до пятницы. Как договаривались. Ты видишь цифры, Бекки. Вы не дотянули.

18

Следующие несколько часов я слонялась, сама не своя. Я выслушивала жалобы сотрудников, подписывала заявки на репортажи и подарки для гостей. Кажется, я попросила Ленни купить новую кофемашину для обслуживающего персонала. Все равно, какая разница? Ее даже не успеют доставить в офис к моменту закрытия передачи.

Все кончено раз и навсегда. Финита ля комедия. И все из-за меня.

Я подумала о двухсерийной программе Саши про хищных птиц, находящихся под угрозой исчезновения. О репортаже Трейси про пародию на проект «Подиум», сделанную местной школой искусств. Я думала о Ленни и его детях. И о том, что Колин пережила четырнадцать продюсеров и полдюжины соведущих и готова пойти на что угодно, лишь бы сохранить свою работу. Я думала о том, что Эрни вытатуировал слова «На рассвете» под своим торнадо. Это все равно что вытатуировать имя возлюбленной, с которой ты уже расстался.

Каждый из них скоро потеряет работу, правда, для некоторых это не будет катастрофой. У Эрни есть шанс сделать неплохую карьеру в ночных новостях. Джон Стюарт столько раз делал клипы из «Путешествий по атмосфере», что я не сомневалась: он умыкнет моего метеоролога. Но другие… у них почти не было перспектив.

На съемочной площадке Колин уже дочитывала свой текст:

— Как выяснилось, гамбургеры заражены кишечной палочкой, которая может вызвать судороги и диарею. Мы скоро увидимся, не переключайтесь.

Камеру выключили, и Колин сморщила нос, всем своим видом изображая жертву обстоятельств.

— Это не про меня, — сказал Майк, постукивая своими записями по столу.

— Эй! — крикнула ему Колин. — Это наша работа! Или ты считаешь себя выше ее? Может, ты и был выше до того, как тебя уволили, но теперь ты здесь, в дерьме, вместе со всеми нами.

Съемочная группа смотрела на них не отрываясь. Было похоже, что они вот-вот начнут аплодировать.

— И все же у меня есть принципы, — сказал смущенно Майк. — К сожалению для тебя.

— Ох, — сказала Колин. — А у меня, похоже, их нет?

— Уверен, что есть. Когда у тебя в эфире брали гинекологический тест, на тебе был шелковый халатик. Он очень тебе идет!

Колин с ходу завелась:

— Видишь ли, у меня его взяли…

— И мы в эфире через пять, четыре, — сказал ассистент режиссера.

— Ты, индюк надутый…

— Три, два, один…

Майк не пропустил удар. Он повернулся к камере:

— Добро пожаловать обратно в «Доброе утро». Завтра в нашей программе Колин вместе с поваром Гордоном Рамсеем приготовит классические английские сосиски с картофельным пюре.

— Всенепременно, — ледяным тоном подтвердила Колин. — Кто-то же должен работать, коли ты от этого отказываешься, Майк. Видимо, работа вообще ниже твоего достоинства.

— Ну, — сказал невозмутимо Майк, — мне трудно протиснуться в эфир между тобой и сосисками, так что я…

— А кроме всего прочего, ты еще и тупой, надменный идиот, вот!

Он поднял вверх палец:

— Тупой, надменный идиот, который зарабатывает в три раза больше, чем ты!

Все, замерев от ужаса, молча смотрели на ведущих.

Я жестом показала Мерву:

— Закругляйся! — прошипела я.

Он поднял в растерянности руки: «В каком смысле? Пускать титры?»

Но это было еще не все.

Улыбка Колин была тоньше лезвия ножа.

— Итак, это все на сегодня. До завтра, ребята.

— До свиданья, — добавил Майк.

Колин прожгла его взглядом.

— До свиданья, — повторила она.

О, нет. Нет, нет, нет! Мне казалось, мы все уладили.

— До свиданье! — сказал Майк весело с провинциальным акцентом.

— До свиданья! — пронзительно завопила Колин.

Пока Мерв поспешно запускал титры, вбежала ассистентка с телефоном.

— Это мистер Барнс, — сказала она, сунув мне трубку. — Звонит из дома.

О, боже! Он смотрел программу дома? Я имею в виду, круто, еще один зритель!

— Джерри! — сказала я тревожно в трубку.

— Что это была за херня?! — заорал он.

— Так, небольшое недоразумение, — объяснила я скороговоркой. — Небольшое. Обещаю, я все исправлю. Я поговорю с обоими. Такого больше не повторится, клянусь!

Я повернулась к съемочной площадке, где теперь, когда мы вышли из эфира, перебранка Колин и Майка переросла в бурю.

Но какой было им смысл цапаться? Мы все потерпели крах. Неудивительно, что они дали себе волю. А может, не так уж плохо — иметь возможность выпустить пар? И все происходит так, как сказал Джерри. В конце концов, наша судьба уже решена. Хуже уже некуда.

* * *

Я была полна решимости сдержать данное Джерри слово. Я бы поговорила с обоими сразу после программы, но у меня весь день были встречи, а Майк слинял на какой-то торжественный обед в честь Тома Брокоу. Так что я смогла вызвать обоих только на следующий день, чтобы выяснить, что происходит.

Но еще до встречи с ними меня ждал сюрприз: вчерашняя программа заметно прибавила в рейтинге ровно с того момента, когда холодная война между Колин и Майком превратилась в термоядерную. Я вперилась в листок, не веря своим глазам.

Хм, странно. Может, это были те, кто рано включил телевизор, чтобы посмотреть сериал, стоявший в сетке после нашей программы. А может, мне следует пригласить к нам нескольких постоянных зрителей испечь печенье или что-нибудь в этом духе. А может, все дело было в имени Гордона Рамсея? В смысле, не всем ведь нравится его шоу «Адова кухня».