Книга Любовь негодяя - Мария Бушуева

Ну и что, вдруг подумалось, никого, никого, это и неплохо. Только хочется, чтобы Андрей скорее уехал. Я люблю пить чистые вина, а не винные коктейли: тоска так уж тоска на полную катушку!

Мне вдруг вспомнился бродатый анекдот о грузине, вернувшемся домой с похорон своей жены. Скорбно смотрит он в один угол дома и произносит, почти рыдая: «И здэсь тэбя нэт!», смотрит в другой угол: «И здэсь тэбя нэт!», в третий: «И здэсь тэбя нэт!»— и вот уже он пляшет лезгинку, выбрасывая руки то в одну сторону, то в другую: «И зэсь тэбя нэт! И здэсь тэбя нет!» Нет, это надо показывать, а не просто рассказывать. Смех в зале.

Я дошла до старого своего двора, мельком кинула взгляд на облупившийся фонтан: возле него копошились в луже голуби, а на его сломанном цветке, нахохлившись, спал воробей; открыла дверь подъезда, тут же поймав неприятный запах — мышь что ли сдохла под лестницей? Поднялась по крутым ступеням, задержалась на миг у почтового ящика — нет, он по-прежнему пуст; одолела еще одну лестницу и остановилась перед черной дверью Василия Поликарповича. Мне показалось, что я не была здесь целую вечность — будто я видела его давно, может быть, полгода назад или год, мелькнуло даже какое-то смутное воспоминание: он жалуется на сильную боль в ноге и говорит, что собирается лечь в больницу. Говорил он мне об этом? Я попыталась вспомнить. Нет? Да точно нет.

Я постучала в дверь и услышала его неровные шаги.

Он распахнул дверь и, оторопев, застыл на пороге.

— Ну бог ты мой, — придя в себя, сказал он, — мне показалось — сестра ваша стоит, Анна. Ну, заходите, заходите. Иван у меня, коротаем с ним времечко.

Иван сидел возле телевизора. Перед ним на столе стояла тарелка с остатками селедки и литровая банка с плавающим в ней одиноким соленым огурцом. Но не было ни рюмки, ни бутылки, хотя по раскрасневшимся плохо выбритым щекам Ивана можно было предположить наличие и той, и другой. Значит, спрятал, подумала я не без легкой насмешливости, хочет произвести на меня приятное впечатление. Но предположение мое оказалось ошибочным: пройдя в кухню, чтобы вымыть там руки (в ванной комнате у старика работал только замотанный изоляционной лентой доисторический душ), я увидела на подоконнике пустую посудину из-под водки и грязные стаканы. Огурец и селедка остались от трапезы, только и всего.

— Прочитали записки сестры? — Оторвавшись от стреляющего и ревущего экрана, поинтересовался Иван. Голос его не выказывал сильного опьянения. Наверное, они со стариком не опустошили целую бутылку, а добрали остатки.

— Читаю, но — медленно.

— Почему медленно? — Он поднял брови и я заметила, что у него красивый, высокий, ясный лоб. И вообще, несмотря на шестой десяток и частые винные возлияния, он довольно интересный мужчина. Он тут же угадал, что мой взгляд, проскользив по его лицу, вынес положительное решение, и едва заметно улыбнулся.

— Мне не очень легко читать, — призналась я.

— Воспоминания?

— И они тоже.

— Пока ничего к нашему прошлому разговору?

— О возможном толчке?

— Да.

— Пока ничего.

Василий Поликарпович остановился в дверях, прислушиваясь к нашему разговору. По комнате плыли волны мартовского солнца, безжалостно высвечивая запущенность комнаты, пыль на лысой мебели, грязные пятна на полу. Хромота его старой беспризорной жизни смотрела из всех углов.

— Я хотела вас попросить, Василий Поликарпович, — обратилась я к нему, — помочь мне с квартирой. Если не получится продать, я буду ее обменивать. Но меня работа ждет. Сможете вы без меня показывать квартиру — я бы дала ваш телефон, а ключи у вас есть… — Последняя часть фразы вырвалась у меня непроизвольно и я совершенно не ждала такой бурной реакции — причем не от старика, а от его гостя.

— Почему вы так решили?! — Вскричал Иван, вскакивая со стула. — У него нет никаких ключей!

Я даже смутилась. — Понимаете, — тон у меня был извиняющийся и я надеялась, что Василий Поликарпович не обидится, — вет горел в квартире и по телефону кто-то отвечал, а сестра была с вами в таких доверительных отношениях, я и предположила, что она не могла не оставить вам вторые ключи, и сразу подумала, что просто некуда вам было у себя положить гостей…

Старик встал в позу короля Лира — вытянув шею, подняв подбородок, он придал своему лицу выражение оскорбленной гордости.

— Между прочим, у меня двухкомнатная квартира, — сказал он, — просто я той комнатой не пользуюсь, там у меня стоит мебель. Ко мне даже наведывались из бюро обмена, предлагали обменять с доплатой на однокомнатную.

— Вы это поосторожней, Василий Поликарпович, — подал реплику Иван, — всякого жулья сейчас полно. И почему вы мне ничего не сказали? Кто к вам приходил?

— Девушка из бюро, а с ней высокий мужчина в кожаной куртке.

— И что вы им ответили?

— Ответил, что пока обменивать не собираюсь, но подумаю. Они хотели еще раз зайти в эту пятницу.

— Может, и мне прийти?

Старик глянул на Ивана подозрительно:

— Незачем, — сказал он и быстро проковылял в кухню.

— Вот это история, — сказала я огорченно, — ключей у него нет, а свет в квартире горел.

Иван снова сел, любопытные искорки оживили его обесцвеченные алкоголем глаза.

— Не может быть! — Воскликнул он и улыбнулся окрыленно, как улыбается, наверное, страстный любитель кроссвордов, открыв «Вечерку» и обнаружив в ней желанную игру. — Когда это было?

Я пересказала ему все, что знала. Только о фотографии, найденной мной на полу, почему-то умолчала.

— В сущности, все это волновало меня очень мало, поскольку я считала, что у Василия Поликаповича есть ключи. — Добавила я растерянно.

— Надо сейчас квартиру осмотреть, — сказал Иван служебным тоном.

— Конечно.

Мы встали и пошли к дверям.

— Куда вы? — Окликнул нас старик.

— Сейчас вернемся.

— А мне значит нельзя знать, — старик явно обиделся, но Иван намеренно не обратил на него внимания Сейчас он сам чувствовал себя королем положения и униженность старика лишь подчеркивала его собственную высоту. Вообще их дружба напоминала мифологические отношения отца и сына, соревнующихся в перетягивании невидимого каната, и отец дотоле будет жив, пока хоть иногда, но он оказывается в противоборстве сильнее, и сын, чувствуя это, иногда уже и подыгрывает старику-отцу, но порой, осердясь, сам рвется к полной победе, но тогда какая-нибудь случайность все-таки спасает старика от окончательного поражения. Казалось бы смерть отца когда-нибудь должна положить конец их противоборству, но — нет: архетипный их поединок будет вечно продолжаться — тогда уже в психическом пространстве сыновнего мира…

…архетипный — это же слово из лексики Анны — откуда оно у меня?

Узкие глаза старика зажглись желтым азиатским огнем. Он повернулся к нам спиной и стал крутить ручку телевизора.