Книга Новые мелодии печальных оркестров - Фрэнсис Скотт Фицджеральд

— Спасибо за чудесные цветы! — воскликнула она. — Куда отправимся?

— Здесь в отеле очень неплохой оркестр.

Ее лицо едва приметно вытянулось.

— Ну ладно, начнем отсюда…

Они спустились в полупустой холл, где там и сям томились в летней апатии группки обедающих. Когда заиграла музыка, лишь полдюжины американцев поднялись на ноги и с вызовом вышли на свободную площадку. Хэлли с Коркораном начали танец. Она удивилась его мастерству — подобным образом должны бы танцевать все высокие и стройные мужчины; он вел ее так деликатно, словно на глазах у нескольких сотен зрителей поворачивал в руках яркий букет или отрез драгоценной ткани.

Но когда музыка смолкла, Хэлли поняла, что зрителей не было и двух десятков: даже имевшаяся небольшая кучка после обеда начала вяло расходиться.

— Не отправиться ли нам в какое-нибудь место повеселее? — предложила Хэлли.

Коркоран нахмурился.

— Чем же здесь не весело? — встревоженно спросил он. — Мне нравится золотая середина.

— Вот-вот. Туда и отправимся!

— Я не о кафе, а о принципе, которым стараюсь руководствоваться. Не уверен, что вашему отцу понравилось бы…

Щеки Хэлли вспыхнули от злости.

— Отчего бы вам хоть немного не побыть человеком? Когда отец сказал, что вы родились в «Рице», я подумала, вы знаете толк в развлечениях.

У него не нашлось заготовленного ответа. В конце концов, разве не имеет девушка столь яркой внешности право на нечто большее, чем танцы в пустом зале отеля и автобусные экскурсии под дождем?

— Неужели в этом состоит ваше представление о бунтарстве? — продолжала она. — Случалось ли вам задумываться о чем-нибудь помимо истории и памятников? Да вы веселиться-то умеете?

— Раньше умел — и даже очень.

— Что?

— Честно говоря… раньше я был мастером тратить деньги.

— Тратить деньги? — фыркнула Хэлли. — На это?

Она отколола от лифа букетик и кинула на стол.

— Будьте любезны, заплатите по чеку. Пойду наверх спать.

— Ладно, — внезапно сдался Коркоран. — Я решил устроить вам развлечение.

— Какое? — с ледяной усмешкой спросила Хэлли. — Поведете меня в кино?

— Мисс Бушмилл, — решительно начал Коркоран, — в свое время я затевал такие развлечения, какие вам, при всех усилиях вашей убогой провинциальной фантазии, никогда не придут в голову. От Нью-Йорка до Константинополя — где только я не устраивал приемы; индийские раджи плакали от зависти, наблюдая мои затеи. Оперные примадонны разрывали десятитысячные контракты, чтобы выступить на самых скромных из моих обедов. Когда вы еще пешком ходили под стол у себя в Огайо, я организовал для гостей морское путешествие, и они так увлеклись, что катались бы до сих пор, если бы я не потопил яхту.

— Я… нет, я не верю, — выдохнула Хэлли.

— Вы заскучали, — прервал ее Коркоран. — Ладно. Я сделаю то, на что способен. В чем поднаторел. С завтрашнего дня и до прибытия в Амстердам вы переживете незабываемое время.

III

Коркоран действовал стремительно. В тот же вечер, отведя Хэлли в номер, он побывал в нескольких местах — собственно, хлопоты его не прекращались до одиннадцати утра. В одиннадцать он стукнул несколько раз в дверь миссис и мисс Бушмилл.

— У вас назначен ланч в Брюссельском загородном клубе, — обратился он непосредственно к Хэлли, — с князем Абризини, графиней Перимон и британским атташе — майором сэром Рейнолдсом Фицхью. Через полчаса к дверям отеля прибудет ландо «боллс-феррари».

— Но я думала, мы пойдем на выставку кулинарии, — растерялась миссис Бушмилл. — Мы планировали…

— Туда пойдете вы, — любезно поправил Коркоран, — с двумя милыми дамами из Висконсина. Потом у вас запланирована американская чайная и американский ланч с американской едой. В двенадцать вас будет ждать у дверей темный, неяркого цвета таун-кар.

Он обернулся к Хэлли:

— Прямо сейчас прибудет ваша новая горничная и поможет вам одеться. Она же присмотрит в ваше отсутствие за переноской вещей, чтобы все было разложено по местам. Вечером у вас к чаю будут гости.

— Как, какие гости? Я никого здесь не знаю…

— Приглашения уже разосланы.

Не дожидаясь новых протестов, он с полупоклоном вышел.

Ближайшие три часа промелькнули, как в калейдоскопе. Было роскошное ландо, где рядом с шофером сидел фиолетовый лакей в цилиндре и атласных штанах, были заросли орхидей в миниатюрных вазочках, натыканных там и сям по всем салону. В клубе, сидя за усыпанным розами столиком, Хэлли поражалась впечатляющим титулам, которые упоминались в разговорах; кроме того, во время ланча один за другим возникали из ниоткуда незнакомые мужчины, в количестве не менее дюжины, и замедляли шаг, чтобы быть ей представленными. За все два года, что она пробыла первой красавицей заштатного городка в Огайо, ей не доводилось принимать столько знаков внимания, выслушивать столько комплиментов; от удовольствия ее щеки, нос, губы весело пританцовывали. Вернувшись в отель, Хэлли обнаружила, что ее с матерью успели переселить в королевский номер: обширную, с высоким потолком гостиную и две солнечные спальни с окнами в сад. К ней была приставлена горничная в чепце (в точности такую французскую горничную Хэлли как-то играла в пьесе), и все слуги в отеле стали проявлять особую почтительность. Ее с поклонами препроводили вверх по лестнице (других гостей оттирали в стороны), впустили в лифт, с клацаньем захлопнули дверцы перед носом двух взбешенных англичанок и в мгновение ока вознесли на нужный этаж.

Чайный вечер удался на славу. Мать, в хорошем настроении после двухчасовой приятной беседы, общалась со священником Американской церкви, Хэлли тем временем восторженно расхаживала в толпе очаровательных галантных мужчин. Она удивилась, когда узнала, что в тот же вечер устраивает в фешенебельном «Кафе Ройяль» обед с танцами — предстоящее событие затмило своим блеском нынешнее. О том, что полуденным поездом из Парижа в Брюссель отправились двое эстрадных артистов, Хэлли не догадывалась, пока они не выскочили радостно на сверкающий паркет. Но она знала, что на каждый танец у нее имеется дюжина партнеров и разговоры шли отнюдь не о памятниках или полях сражений. В полночь, когда к ней подошел Коркоран и заявил, что собирается отвезти ее домой, она бы бурно запротестовала, но ею уже владела блаженная усталость.

И только тут, в роскошном салоне таун-кара, ей выдалась досужая минута, чтобы удивиться:

— Но бога ради, как?.. Как вам это удалось?

— Это ерунда… времени не хватало, — отмахнулся Коркоран. — У меня есть несколько знакомых молодых людей в посольствах. Брюссель, знаете ли, не самый веселый город, и они рады любому случаю разогнать скуку. А все остальное… и того проще. Вам было интересно?

Ответа не последовало.