Книга Митридат - Виктор Поротников

— Скорее всего, побежит, — прозвучал ответ.

«Значит, и я пойду в Пафлагонию дабы настигнуть Манеса», — подумал Митридат.

После столь легких побед война казалась ему лучшим из развлечений.

* * *

Узнав от пафлагонцев, отпущенных на волю Митридатом, о печальной участи посланного к Синопе отряда и гибели от руки Митридата одного из лучших своих военачальников, Манес призадумался.

«Может, мальчишка Митридат и не столь опасен, но с ним опытные полководцы его отца, с которыми трудно тягаться», — размышлял он.

Не желая возвращаться в Пафлагонию с пустыми руками, Манес решил сохранить хотя бы угнанный скот. Отправив в подмогу пастухам всех вернувшихся из плена воинов, Манес с остальным войском занял проход между горами.

Леса по склонам горных увалов стояли в осеннем убранстве. Листва кленов, дубов, вязов и рябин пестрела всеми оттенками желтого и ярко-красного цветов. Трава в узкой долине по-прежнему радовала глаз своей сочной зеленью, на фоне которой сразу бросалось в глаза рыже-бурое пятно, занимавшее все пространство меж двух горных хребтов. Это стояли в боевом строю пафлагонские конники на рыжих и буланых лошадях.

Понтийская конница остановилась в полете стрелы от пафлагонской.

Военачальники Митридата совещались, не слезая с коней.

— Я так и думал, что Манес будет ждать нас именно здесь, — сказал Тирибаз. — Отсюда идет самый удобный путь в Пафлагонию.

— Придется нападать в лоб, — заметил Фрада, — ни с флангов, ни с тыла не подобраться.

— Воинов у Манеса немногим больше, чем у нас — одолеем! — уверенно промолвил Сузамитра. — Только надо ударить, пока солнце высоко и не бьет нам в глаза.

Сузамитра посмотрел на Митридата, ожидая, что скажет он. Митридат взглянул на Тирибаза и, заметив его еле заметный кивок, произнес:

— Наступаем немедля! Сузамитра, выстраивай войско. Заиграли боевые трубы; понтийская конница пришла в движение.

Внезапно от пафлагонцев прискакал вестник на белой лошади.

— Царь Манес вызывает на поединок царя Митридата! — про кричал он, сложив ладони рупором.

Митридат через своего глашатая ответил, что он принимает вызов. И спросил, как хочет с ним сражаться Манес: пешим или верхом на коне?

Вестник пафлагонцев возвестил, что царь Манес предпочитает конный бой.

— Будь осторожен, — напутствовал Митридата Тирибаз, — Манес способен на любую гнусную уловку. Властвуя над разбойными людьми, он набрался от них всевозможных подлых приемов.

— Я тоже жил одно время бок о бок с разбойниками, — сказал Митридат, — и тоже кое-что знаю.

— Старайся не доводить дело до рукопашной, — невозмутимо продолжил Тирибаз, — рази Манеса с расстояния дротиком. Целься в шею повыше ключицы.

Митридат кивнул и тронул поводья.

Горячий жеребец вынес его из рядов понтийских всадников.

— Если Манес тебя ранит, скачи назад! — крикнул вдогонку Сузамитра. — Мои лучники прикроют тебя в случае опасности!

Митридат не испытывал страха, лишь нетерпеливое желание показать свое умение держаться в седле и владение оружием. Одолеть вражеского предводителя в честном поединке — это ли не слава!

Пафлагонский царь приближался на широкогрудом сером скакуне с длинной белой гривой. Когда до Митридата оставалось не более ста шагов, Манес натянул поводья.

Остановился и Митридат, с пристальным любопытством разглядывая того, кого ему предстояло убить либо пасть самому от его руки.

На вид Манесу было не более сорока лет, его лицо скрывал шлем с длинными нащечнихсами почти до самого подбородка. Он был широкоплеч и довольно грузен. Кожаный панцирь с металлическими пластинами заметно стеснял его движения. Шлем царя по обычаю его народа был украшен лошадиным хвостом, ниспадающим ему на спину.

Манес взял на изготовку дротик и подбросил его в руке, показывая, что он готов к поединку.

Митридат прикрылся щитом и ударил пятками коня, погружая его делать разбег.

Два всадника поскакали навстречу друг другу с поднятыми для броска копьями.

Дротик Манеса Митридат легко отбил щитом, как его учил Тирибаз.

Сам сделал обманное движение, взяв немного в сторону, чтобы оказаться сбоку от противника. И метнул копье, целя Манесу в шею.

Но Манес, видимо, был знаком с таким приемом, поскольку так резко отвернул в противоположную сторону, что дротик Митридата даже не задел его.

Выхватив из ножен меч, Манес устремился галопом на юного царя, свирепо вращая большими выпуклыми глазами.

Митридат, выругавшись вполголоса, тоже обнажил клинок.

Они пронеслись совсем близко друг от друга, обменявшись ударами. Перед взором Митридата мелькнул ощеренный в злобной усмешке рот Манеса, его черная борода и большой красный нос. Всадники съехались вновь.

Митридат не предполагал, что Манес при всей своей грузности и кажущейся неповоротливости окажется так ловок в обращении с мечом. Он отбивал все выпады Митридата, то и дело нападал сам и наконец сильнейшим ударом выбил меч из его руки.

По рядам понтийского войска прокатился возглас тревоги за своего царя. Сузамитра велел лучникам выдвинуться вперед.

Пафлагонцы ликовали. Их громкие радостные крики отдавались дальним эхом в горных вершинах.

Оставшись без меча, Митридат не растерялся и не упал духом. Он мог бы легко поднять меч с земли, наклонившись с коня. Однако Манес не позволял ему это сделать, наседая на него все сильнее.

У Митридата оставался еще акинак, но он даже не вынул его из ножен.

Злость при виде самодовольной усмешки Манеса и негодование на самого себя за постыдную неловкость подхлестнули Митридата к решительным действиям. Развернув коня, он погнал его прямо на пафлагонского царя, который и не думал уворачиваться, полагая, что с мечом в руке он сильнее безумной отваги юнца. Кони сшиблись.

Манес замахнулся мечом, но Митридат ударом щита сбил его с коня наземь.

Теперь тревога, как стон, прошла по рядам пафлагонцев, их ликующие крики смолкли.

Митридат не стал подбирать свой меч. Быстро спешившись, он ринулся на Манеса, который сильно ушибся при падении, поэтому не успел подняться на ноги.

Вырвав меч из руки пафлагонца, Митридат приставил его к горлу поверженного Манеса.

— Ты проиграл, — торжествующе произнес он. — Проси пощады!

— Так нечестно, — морщась от боли, промолвил Манес. — Ты напал на меня, лежащего на земле. Так цари не поступают!

Изумленный Митридат опустил меч.

— Как же поступают цари, по-твоему?

— Давай, продолжим поединок, — предложил Манес. — Тот, кто получит рану или будет обезоружен, считается проигравшим. Царь царя должен победить оружием, а не голыми руками. И на лежащего на земле царь нападать не должен, запомни это.