Книга Франклин Рузвельт. Человек и политик - Джеймс Макгрегор Бернс

Президент проинформировал, что поручит одному из лучших администраторов в Вашингтоне заняться удовлетворением русских заявок. Выбор Рузвельта пал на Уэйна Коя: сразу после заседания он дал ему указание «действовать решительно, опираясь на авторитет президентской власти, и упорно, как гвоздь в сиденье... Принимайтесь за дело».

Кой попытался, но его возможности были ограниченны. Только через несколько недель общий экспорт в Россию достиг 30 миллионов долларов. Атмосфера прагматизма и лихорадочной импровизации окружала все предприятие. Рузвельт не мог дать четкое моральное обоснование помощи России из-за господствовавших антисоветских настроений. Не мог он пойти и на изменение формулировки стратегии — отсутствовала уверенность, что Россия способна выстоять. Основной своей задачей он считал просто содействие тому, чтобы сопротивление России агрессии нацистов продлилось. Президент был привержен стратегии первоочередной поддержки Англии и других стран Атлантики — стратегии, выработанной им совместно со своими военачальниками на длительный период и теперь обросшей законодательными, бюрократическими, финансовыми и политическими связями, интересами и ожиданиями.

Нападение Гитлера на Россию и растущее сопротивление Советов быстро меняли соотношение сил в мире с огромными последствиями для большой стратегии. Но США все еще держались стратегии «приоритет Атлантики».

ОБЫЧНАЯ АДМИНИСТРАЦИЯ

В марте президент обращался с призывом действовать быстрее, еще быстрее, но ни экономика, ни государственный корабль не откликались оперативно на этот клич с капитанского мостика. Через два месяца возник кризис с военными поставками ввиду нескончаемых заявок Англии на оборудование и материалы для укрепления обороны, запросов с Ближневосточного театра войны, собственных генералов и адмиралов. В начале лета решение оказать помощь России еще больше увеличило потребности в производстве вооружений и военных материалов. Внешне президент выглядел уверенным, как никогда, и даже довольным своими мобилизационными мероприятиями. В действительности проволочки и авралы не могли не приводить его в мрачное расположение духа. Сколько бы он ни импровизировал, покрыть потребности в военных поставках не удавалось: поставки увеличивались крохотными долями и ценой большого напряжения сил. Наоборот, запросы на поставки росли мощными скачками.

Президент сохранял хорошую мину, даже когда знал, что дело движется неудовлетворительно. Приведя в начале апреля на пресс-конференции ряд обнадеживающих цифр относительно финансирования оборонных нужд, он принял участие в поединке с прессой.

Репортер. Насколько, по вашему мнению, производство продукции военной промышленности должно быть увеличено? Вы говорите, оно растет медленно.

Президент. Намного.

Репортер. Что для этого нужно сделать?

Президент. Слишком долго перечислять.

Репортер. Но все-таки, что можно сделать?

Президент. Ну, нам нужно постоянно пользоваться «колючками от каштанов». Вы знаете, что их применяют для того, чтобы заставить мула двигаться вперед.

Репортер. Не могли бы вы указать, кто именно является мулом?

Президент. Вам следует это сделать самому, вы ведь из штата Миссури, Фрэнк.

Репортер. Я из Миннесоты, сэр. (Взрыв смеха.) Господин президент, каковы основные причины того, что производство растет, как вы сказали, слишком медленно?

Президент. О, тысяча, тысяча причин.

Репортер. Я имел в виду основную причину.

Президент. Люди, главным образом человеческие существа.

Репортер. Вы сможете переломить это?

Президент. Нет.

Репортер. Господин президент, вы согласны... что предстоящие сто дней будут решающими в реализации нашей производственной программы?

Президент. Да, и следующие сто дней после этих (смех) и, вероятно, сто дней после следующих. Не могу заглядывать так далеко...

Президент дал импульс росту производства простым учреждением новых ведомств. В марте, столкнувшись с увеличением вдвое забастовок по сравнению с минувшим декабрем, он создал Посреднический совет оборонной промышленности (ПСОП), включавший трех сотрудников для связи с общественностью и по четыре человека — для связи с профсоюзами и промышленными предприятиями. Их задача — обеспечивать урегулирование трудовых конфликтов посредством согласования интересов, добровольного арбитража и расследования обстоятельств. В апреле президент учредил Бюро ценового регулирования и гражданского обеспечения (БЦР) — он предпочитал термин «ценового корректирования» — под руководством Леона Хендерсона, который становился наиболее громогласным выразителем интересов потребителей. В мае создано Бюро гражданской обороны во главе с даже более ревностным приверженцем «нового курса» и динамичным городским администратором Фьорелло Ла Гардиа из Нью-Йорка для координации усилий по защите граждан в чрезвычайных условиях на уровне государства, штата и местных органов. Ни одно из этих бюро не располагало большой властью. БЦР затаив дыхание ожидало вызовов в суды за свои «графики» максимальной цены, но угроза придать огласке деятельность бюро и отказ от правительственных заказов заставляли Хендерсона импровизировать каждый день, до тех пор пока не будет принят закон о контроле над ценами. Ла Гардиа Рузвельт сделал ответственным за гражданскую оборону больше благодаря его способностям составлять речи и карьеризму, чем административному таланту.

В этот период помощников Рузвельта по оборонным мероприятиям подстерегали на каждом шагу конфликты и скандалы. Консервативные правительственные чиновники, привыкшие к административной этике и размеренным процедурам, постоянно конфликтовали с новичками, не прошедшими обкатку на административной службе и склонными к более быстрым и резким действиям. Хотя четкого различия между военными и гражданскими чиновниками не было, военные под яростным давлением начальников по инстанции стремились заполучить основную долю промышленной продукции, в то время как гражданские — отстоять интересы трудовых коллективов, потребности в поставках необходимой продукции фермерам и предпринимателям. Снабженцы армии и флота конкурировали друг с другом и даже между собой в борьбе за дефицитную продукцию. Споры возникали не только между бюро, но даже подразделениями одного и того же учреждения и начальниками одного подразделения.

Наиболее громкие требования раздавались из известной сферы — противоборства профсоюзов и предпринимателей, — но сюда примешивались эмоциональные призывы к патриотизму и победе над врагом. Большую часть апреля бастовали 400 тысяч шахтеров угольных и битумных предприятий под руководством профсоюзного лидера Джона Л. Льюиса. Понадобились объединенные усилия министра г-жи Перкинс, ПСОП и президента, чтобы урегулировать не только проблемы зарплаты, но также вопрос о 40-процентной надбавке к зарплате для рабочих северных регионов. Споры между владельцами шахт и шахтерами Льюиса настолько прочно вошли в сферу жизни Рузвельта, что стали для него нормой. Гораздо более неприятной оказалась несанкционированная забастовка в начале июня на заводах Североамериканской авиационной компании в Лос-Анджелесе, производившей боевые самолеты.