Книга Каббалист с Восточного Бродвея - Исаак Башевис Зингер

— День-два. Мне должны перевести деньги.

Его взгляд выразил недоверие.

— Ваш номер забронирован начиная с послезавтра.

Я поднялся к себе и сел ужинать. С каким наслаждением я поглощал свежий хлеб и молоко! Каждый проглоченный кусочек наполнял меня жизненной силой. Я не стал включать свет. Блаженство бедности — я снова познавал его. Вдруг я вспомнил, что у меня нет никаких документов, подтверждающих, что я это я. Даже если деньги придут, скорее всего, мне их не выдадут. Что же делать? Неожиданно я услышал звук шагов и резкий стук в дверь. Я вскочил и непослушными пальцами повернул дверную ручку. В полутьме коридора я различил портье и еще несколько человек.

— Почему здесь так темно? — спросил кто-то из них.

Затем тот же человек назвал мое имя. Все выяснилось за несколько минут. Здешние устроители сбились с ног, разыскивая меня по всему городу. Я зажег свет и увидел холеные, упитанные лица лидеров местной общины. Все заговорили одновременно. Поиски продолжались весь день. Они обзвонили все отели, железнодородные станции, аэропорты, сообщили в полицию. Кстати, женщина, которой достался мой чемодан, тоже заявила в полицию. Кому-то пришло в голову, что я мог перепутать отель. Оказывается, название третьесортной гостиницы, куда я попал, и роскошного отеля, где для меня зарезервировали номер, были похожи.

Кто-то с гордостью сказал:

— От нас не спрячешься.

— Он у нас Шерлок Холмс, — сказал другой.

Они острили и смеялись. Один из них, представившийся президентом, бросил брезгливый взгляд на недоеденный батон и молоко и закричал:

— Едем немедленно. Все билеты проданы!

— У меня нет текста выступления. Он остался в чемодане.

— Мы кого-нибудь за ним пошлем. Здесь ехать всего пятнадцать миль. Женщина, к которой попал ваш чемодан, — член нашей общины.

— Мне должны перевести деньги на этот адрес.

— Их перешлют в тот отель, где вы будете жить.

Один из пришедших взял мою сумку, другой подхватил незакрывающийся теперь чемодан. Я сказал, что не расплатился за номер, но выяснилось, что об этом уже позаботились. Из-за стойки на меня таращился изумленный портье. Когда мы встретились глазами, он кивнул и извинился. Сверкнула вспышка фотографа. Казалось бы, нужно радоваться, но мне почему-то было невесело. Демоны сыграли со мной очередную шутку, и я чувствовал, что этим дело не ограничится.

На лимузине меня доставили в роскошный отель. Едва я успел побриться, принять душ и переодеться, меня повезли в ресторан на торжественный ужин. Тем временем кто-то съездил за моим чемоданом. Потом у меня взял интервью корреспондент местной газеты.

Вернувшись поздно вечером в свой новый номер, я позвонил Рейцл и Розалии. Как же просто и приятно звонить из дорогого отеля, когда карманы у тебя набиты дорожными чеками и наличными за прочитанную лекцию. Ни Рейцл, ни Розалии дома не оказалось. Я лег и сразу же провалился в сон. Проснувшись около десяти утра, я принял ванну и заказал завтрак в номер. Мне не хотелось выходить из гостиницы, пока не придут деньги. Хотя эти деньги, в сущности, были мне уже не нужны, я хотел узнать, сдержали или нет они свое слово, и хоть немного прийти в себя после пережитой нервотрепки. В час дня за мной заехал глава общины и отвез меня на обед. Затем он устроил мне экскурсию по городу. Мы проехали магазин Морриса Шапиро, офис «Уэстерн Юнион» и кафетерий, в котором я завтракал. Мой гид мял в пальцах сигару, то и дело повторяя, что М… — маленький городок. Казалось, он испытывает неловкость по этому поводу.

— Однако, — сказал я, — здесь тоже можно заблудиться.

— Абсолютно исключено!

Ему явно хотелось продемонстрировать мне все городские достопримечательности: музей, школу, сельскохозяйственный колледж. Но мне было не до экскурсии. Я по-прежнему чувствовал себя разбитым и мечтал только об одном: хоть чуть-чуть подремать до ужина. Наконец мы вернулись в отель. Спустились сумерки. Оконные стекла поголубели. Я, не раздеваясь, лег на кровать, время от времени проводя рукой по заднему карману, в котором лежали дорожные чеки. Я уснул.

Меня разбудил стук в дверь. Я вздрогнул и сел. В комнате было темно. Я не сразу вспомнил, где я. Мои ноги были ватными, как после болезни. Открыв дверь, я увидел Рейцл и Розалию. Я молча уставился на них. На Рейцл были старенькая шубка, доставшаяся ей еще в немецком лагере для перемещенных лиц, и белый шерстяной платок. На Розалии тоже была шуба. Обе держали в руках дорожные сумки. Я был настолько сонным, что у меня даже не было сил удивляться.

— Может, все-таки пригласишь нас войти? — сказала Розалия.

Значит, они обе решили прийти мне на помощь. Наверное, они встретились в той облезлой гостинице, подумал я, или в чикагском аэропорту на пересадке. Но я был слишком измотан, чтобы о чем-нибудь их расспрашивать, а тем более оправдываться самому. Я потерял дар речи. Я просто стоял и смотрел на них. Демоны сыграли со мной новую шутку — явно не собираясь оставлять меня в покое. Глаза Розалии смеялись. Взгляд Рейцл выражал смесь презрения и сострадания. Что это — последнее падение или неземные силы исполнили мое тайное желание, в котором я сам себе не решался признаться? Я услышал свой голос как будто со стороны: «Входите. Мазел тов…[16]Это вечер чудес».

КАББАЛИСТ С ВОСТОЧНОГО БРОДВЕЯ

Нью-Йорк постоянно меняется — изменился и этот район. На месте синагог появились церкви; там, где раньше были иешивы, построили рестораны и гаражи. Но кое-что все-таки осталось: например, еврейский дом для престарелых; магазинчик, торгующий книгами на иврите; общинный центр «земляков» из какого-то румынского или венгерского местечка. Мне по нескольку раз в неделю приходилось ездить в даунтаун в редакцию газеты, с которой я сотрудничал. В кафетерии на углу в прежние времена всегда можно было встретить еврейских писателей, журналистов, учителей, работников фондов помощи Израилю и разных других еврейских деятелей. Там всегда можно было заказать блинчики, борщ, жареную печенку, рисовый пудинг, бисквитное печенье. Теперь основными посетителями кафетерия были негры и пуэрториканцы. И голоса, и запахи были уже другими. Тем не менее я по старой памяти порой забегал сюда перекусить или выпить чашечку кофе. И всегда, когда бы я ни зашел, мой взгляд натыкался на старого еврейского писателя, специалиста по Каббале, которого назову здесь Иоиль Яблонер. Яблонер опубликовал несколько книг о праведном Исааке Лурии, Баал-Шем Тове, раби Моше из Кордовы и раби Нахмане из Брацлава.[17]Он перевел на идиш несколько глав книги «Зогар». Он писал и на идише, и на иврите. По моим представлениям, ему было уже за семьдесят.