Книга Пророчество атлантов - Томас Гриниас

— Я бы хотел заказать горячий сандвич с пастромой из вашего вечернего меню. Да, и бутылку пива «Сэм Адамс».

После этого Конрад прошел в ванную и включил душ. Пока вода нагревалась, он вынул серебряную табличку из кармана плаща и коснулся отметины от пули Сиверса, что летела прямо в сердце. Йитс положил серебряную табличку на столик перед зеркалом, рядом с золоченым пригласительным билетом, на котором было вытиснено:

«Пятьдесят седьмой ежегодный молитвенный завтрак с президентом.

Четверг, третье июля 2008 года».

Рядом с билетом лежала репродукция размером 10 на 14 дюймов: «Портрет семейства Вашингтон». Похоже, днем мистер Андерсон посетил новый музей в Маунт-Вернон — тут же лежал чек из сувенирной лавки.

«Недурно, Серена», — отметил Конрад.

Выйдя из душа, он открыл шкаф: Серена подготовила ему гардероб на все случаи жизни. Однако Конрад надел банный халат и стал дожидаться Серену, надеясь на сандвич с пастромой — он умирал с голода.

Время шло, но ни Серены, ни сандвича все не было, а репродукция «Портрета семейства Вашингтон» Эдварда Сэвиджа не давала сидеть спокойно. Картина уже помогла ему найти небесную сферу. Может, в ней скрыта еще какая-нибудь тайна? К примеру, что означает звездная карта на глобусе? Но кроме колонны — точнее, двух колонн по обе стороны вида на Потомак — ничего нового на картине Конрад не заметил. В Маунт-Вернон, естественно, не было никаких колонн.

Йитс вспомнил огромное изображение храма царя Соломона, которым масоны закрыли потайной выход из подземелья. Там тоже были колонны, но не такие, как у Сэвиджа. Что-то не так с этими колоннами… Неожиданно до него дошло: на капителях колонн у входа в храм царя Соломона возвышались два шара.

Два, а не один.

Подсказка на портрете Сэвиджа все это время вертелась перед глазами! Так вот почему на астрономической карте сияли два солнца.

Значит, где-то есть вторая сфера!

«Ну конечно, их и должно быть две, — запоздало подумалось ему. — Старик Геркулес наверняка знал об этом. Почему же он мне ничего не сказал?»

Конрад еще раз внимательно посмотрел на картину Сэвиджа: если есть два солнца и два глобуса, то и хранилищ на земле должно быть два. Веер Марты Вашингтон указывал на краеугольный камень Капитолия на востоке, а ее внучка — девственница, символ «Девы» на картине, — придерживала карту Ланфана так, что пальцы покоились на линии западного горизонта в центре гарды на шпаге Вашингтона, то есть внутри знака Солнца.

Получалось, что второй глобус надо искать где-то… разумеется, в Джорджтауне! Однако загвоздка в том, что там нет ни одной достопримечательности, мало-мальски связанной с астрономией, — это Конрад знал наверняка или почти наверняка.

Он сидел, мысленно перебирая возможные варианты, как вдруг раздался стук в дверь. Конрад посмотрел в глазок — в коридоре стояла Брук.

Черт, как некстати!

— Конрад, я знаю, что ты там, — сказала она. — Я видела тебя в холле. Впусти меня, пожалуйста. Тебя все ищут, и мне страшно.

Йитс представил картину: Серена возвращается, а Брук стоит под дверью. То-то будет весело. Нет уж, лучше пусть войдет. Он открыл дверь.

Брук, одетая в дорогое платье — не слишком вызывающее, но и не скрывающее роскошную фигуру, — быстро огляделась: серебряная табличка на столике не укрылась от ее внимательного взгляда. Брук обняла и поцеловала его.

— Слава Богу, ты жив, Конрад. Где тебя носило? Что вообще происходит? То полиция с расспросами, то ФБР, а теперь твое лицо в новостях на всех каналах. Мне звонил режиссер, интересовался тобой — говорят, что ты в списке самых разыскиваемых преступников.

— Ты не поверишь.

— А кто тогда тебе поверит?

— Меня разыскивают в связи со взрывами в Капитолии и Библиотеке конгресса. А еще обвиняют в убийстве.

— Эти обвинения — правда? — потрясенно спросила Брук.

— В общем, да. Но я не убивал тех, кого на меня пытаются повесить.

— То есть ты убил других?

— Ага.

— Ничего себе. Давай-ка рассказывай все.

ГЛАВА 34

«Мать твою, Йитс!»

Сиверс отделался от врачей в университетской клинике и уже через несколько минут вернулся в Библиотеку конгресса. Он приказал перекрыть все входы и выходы, заявив, что это — дело государственной безопасности. Сиверс, осторожно придерживая забинтованный обрубок пальца, яростно пинал все, что подворачивалось под ногу в подземной комнате, найденной Йитсом. Раскрытый шар небесной сферы пустовал в углу.

Глобус и сам по себе был просто чудом. Сиверс отметил, что сделан тот скорее всего из огненно-красной меди или бронзы. Но полый шар был пуст — Йитс сбежал и прихватил с собой все, что было в глобусе.

До настоящего момента Сиверс был уверен, что необъяснимое желание «Альянса» найти сферу лишь сбивало организацию с истинного пути. Сейчас, когда Конрад Йитс оттяпал ему палец и проломил голову, Макс озлобился. От аристократизма и внешнего лоска, которыми Сиверс гордился с университетских лет, не осталось и следа. Как теперь, заключая сделку и пожимая чью-то руку, не заметить собственной неполноценности, пусть даже не хватает всего-то кончика пальца? Разве Йитсу можно такое простить?

Но это еще полбеды. Предстоял звонок Осирису и признание провала — впервые в жизни.

С любопытством, словно редкую змею, Сиверс целую минуту созерцал глобус. За спиной раздались шаги, и он обернулся. Ванда Рэндольф — глазастая легавая с Двумя своими «крысенышами» — буквально вцепилась в него. И как ее морпехи пропустили?

— Сэр, нужна ваша помощь.

Придется опять ставить ее на место.

— Что, снова потеряли подозреваемого, сержант?

— Исчезли видеозаписи службы охраны, сэр. Записи из зала, в котором в вас стреляли. Без них мы не можем проверить ваши показания.

— А может, хватит оправдываться? Займитесь лучше поисками Йитса, сержант. А попутно поищите и мой палец.

Ярость, вспыхнувшая в глазах Ванды, была ей только к лицу.

— Есть, сэр, — отрапортовала она и, повернувшись на каблуках, исчезла в тоннеле.

Сиверс принялся изучать масонскую фреску с изображением храма царя Соломона на противоположной стене комнаты. Его внимание привлекли два столба со сферами на капителях: очень похоже на врата. Макс подошел поближе, вызвал двух морпехов из «Первой команды», которые оттащили панель — за ней открылось небольшое углубление, а в нем, сбоку, знак масонского циркуля. Сиверс толкнул стену, и она отошла в сторону.

«Так вот как этот сукин сын Йитс удрал!»

Если у Макса Сиверса и оставалось к этому моменту хоть какое-то присутствие духа, то оно полностью растаяло в сырости канализационного коллектора. Макс побежал что было сил, воспаленным от ярости разумом понимая, что Йитса не догнать, и через минуту распахнул металлический люк в темном углу, среди призраков читального зала.