Книга Золотое правило этики - Чингиз Абдуллаев

– Добрый день! – поздоровался он с невольными затворниками.

Они поднялись при его появлении.

– Когда нас наконец-то отсюда выпустят? – спросил Андрей. – Мы уже много раз рассказывали все, что знаем, а нас все еще держат в этой комнате. Хорошо, что вчера сняли охрану. А то мы в туалет ходили под конвоем.

– Они вас проверяли, – пояснил Дронго. – Вы должны понимать, что первые подозрения всегда падают на водителя и охранника, которые сопровождали человека, угодившего в беду. Всем сложно было поверить, что вы не заметили, как госпожу Концевич похитили из салона.

– Я бы ее увидел, если бы она появилась, обратил бы внимание на любого человека, тащившего что-то громоздкое. Но никто не выходил оттуда с чем-то подобным. Только с сумками, в которую женщину не спрячешь, даже если ее разрезать на куски, – в сердцах пояснил Карен.

– Обидно! – добавил Андрей. – В первую очередь всегда ругают нас. Вот несколько месяцев назад Сабир Хабибович выгнал своего водителя только за то, что тот сказал ему о том, что ездил на Никольскую. А ведь они вместе проработали одиннадцать лет.

– Когда нас наконец-то перестанут мариновать? – спросил и Карен.

– Думаю, что скоро выпустят, – ответил Дронго. – Вы можете вспомнить, кто-нибудь из сотрудников концерна встречался с супругой вашего босса, когда она куда-то ездила, разговаривал с ней? Может, в последние дни были случайные встречи или какие-то совместные поездки?

Карен и Андрей переглянулись.

– Мы не знаем, – ответил Карен. – Она ведь нам не говорила, с кем именно встречалась, когда куда-то приезжала. Обычно Тамара отправлялась в салон или в разные СПА-центры. Еще по вечерам на приемы или в театры. Она с удовольствием бывала там.

– Вместе с Сергеем Викторовичем? – уточнил Дронго.

– Нет, – ответил Андрей. – Он не очень любил ездить в театры. Чаще всего одна.

– Она ездила в Театр Маяковского у Никитских ворот?

– Очень часто. Особенно в последнее время, – вспомнил водитель.

– Одна?

– Да, почти всегда одна. Сергей Викторович не мог долго сидеть в театре. Он говорил, что ему там скучно. Выходил после первого акта. Особенно не любил ездить на балеты и оперы.

– В общем, большой интеллектуал, – прокомментировал Дронго. – Вы не обращали внимания, кто обычно провожал госпожу Концевич к вашей машине?

– Я провожал, – сказал Карен. – Она звонила и предупреждала, что скоро выйдет. Я подходил к дверям и ждал ее. Потом сопровождал до машины.

– Почему вы не рассказали об этом следователю?

– Нас никто не спрашивал про театры. Вы тоже не интересовались. Только сейчас…

– Да, понятно. Значит, из салона во двор она всегда выходила одна и ждала вас там. А вот из театра она не выходила, пока вы не подходили к дверям. Правильно?

– Она вообще не выходила, пока я не подойду или Андрей не подаст машину, – сообщил Карен. – Только в салоне с черного хода. Больше нигде.

– Конечно, больше нигде, – кивнул Дронго. – Теперь все понятно. Еще один вопрос. В театре работал актер, такой симпатичный грузин. Он никогда не выходил из театра, не провожал госпожу Концевич?

– Два раза, – сразу сказал Карен. – Да, молодой и очень симпатичный парень. Я его узнал. Он играл в сериале «Всегда вчерашнее завтра» и провожал вместе со мной до машины жену босса.

– Вы же сказали, что всегда делали это сами.

– Я всегда встречал ее у входа. Но он два раза ее провожал. Так везде было. Она всегда выходила не одна. Ее кто-то сопровождал.

Дронго кивнул, поблагодарил арестантов, повернулся и вышел из комнаты. Он поднялся в приемную, где сидели красивые женщины. При его появлении они поднялись.

Обе дамы были в мини-юбках. У Олеси бежевый костюм-двойка. У Динары платье от известного английского дизайнера, серо-розового цвета.

«Ноги у нее плотнее, чем у Олеси, – подсознательно отметил Дронго. – Да и формы гораздо более пышные».

– Сергей Викторович приказал никого не принимать, – сообщила Динара посетителю.

– А я и не собираюсь к нему, – сказал Дронго. – Мне нужно переговорить именно с вами.

– С нами? – удивилась Олеся. – Вы еще не все узнали?

– Нет, не все. Давайте сядем и переговорим. Только я хотел бы пообщаться с вами, Олеся, наедине.

– Идемте ко мне. – Олеся подошла к стенной панели и открыла дверь, ведущую в небольшой кабинет.

Со стороны могло показаться, что это была сплошная стена.

– Вы сидите не в приемной, – понял Дронго.

– Конечно, нет! – возмутилась Олеся. – Я помощник, а она референт. Динара носит чай и лед, а я готовлю документы и выполняю индивидуальные поручения Сергея Викторовича. Но, учитывая, что у нас много работы, я почти всегда нахожусь в приемной.

– Похвально, что вы помогаете своей молодой коллеге, – похвалил ее Дронго.

Олеся улыбнулась.

– Или это обычная ревность? – спросил эксперт.

Улыбка сползла с лица красавицы.

– Какая ревность? – нервно спросила Олеся.

– К совсем молодой и перспективной даме, которая может вас заменить.

– Она не может меня заменить, – сказала Олеся по слогам. – Динара еще только учится работать. Если она умело вертит задом, то это еще не показатель.

«Все-таки ревнует!» – понял Дронго.

– Вы ее не любите? – уточнил он.

– Слишком много чести, – фыркнула Олеся. – Я просто не опускаюсь до ее уровня.

– У нее есть друг?

– Был какой-то парень. Молодой, со спущенными джинсами. Сейчас мода такая у молодых – ходить со спущенными джинсами. По-моему, глупо и очень непрактично. Но молодым нравится, особенно девушкам. Они хотят, чтобы были видны трусы или стринги.

– Давайте вернемся к этому ухажеру Динары. Кто он такой?

– Не знаю. Какой-то чеченец или ингуш. В общем, кавказец, чурка.

– Я тоже кавказец, – напомнил Дронго.

– У вас хороший костюм, – заметила Олеся. – Вы любите ароматы от Диора, носите мягкую эксклюзивную обувь и хорошо говорите по-русски. Вы совсем на них не похожи.

– Значит, если мужчина носит дорогую одежду, предпочитает хороший парфюм и может говорить по-русски без акцента, то он уже не совсем чурка?

– Не знаю. Может быть. Во всяком случае, глядя на вас, не подумаешь о чурке. А когда появлялся знакомый Динары, который ждал ее у своей машины, это был просто страх божий. Хотя тачка у него дорогая. Такой навороченный «Инфинити». Но все равно чурка. Вы не обижайтесь на меня за эти слова. Среди наших тоже встречаются чурки. Я имею в виду русских.

– Насколько я понял, вы тоже не русская, а украинка.